За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко
Курган завершили, а на вершину его водрузили аварийный радиобуй, приведший судно в эти места. Смотрелся она на могиле символично.
– Он, как проводник для тех, кто потерялся между небом и землёй, – произнёс Перепечка. – Теперь они придут, куда надо, по сигналу маяка.
В его речи хоть и звучал пафос, но от мысли, что люди упокоены, как положено, на душе стало спокойнее. Ритуал помог Васнецову справиться с негативом, одолевающим в последние дни и заглянуть в будущее с бо́льшим оптимизмом.
Как назло, перед самым возвращением на борт ледокола поднялся ветер. Его принесло с юга. Он был влажным и тёплым. Лёд под ногами заходил на высоких волнах, мешая перебираться с льдины на льдину. Приходилось действовать осторожнее. «Переправы» елозили на подвижном льду, грозя свалить с себя людей. Путь в полсотни метров показался команде намного длиннее.
Васнецов поднимался последним, несмотря на возражения команды.
– Забирайтесь уже! Сказал, поднимусь после всех, значит после всех, – не терпящим возращений приказным тоном произнёс Сергей.
Его послушали. Белая голова Маарики выглядывала из-за борта. Сергей помахал ей.
– Сейчас поднимусь, подожди немного, – успокоил он её.
– В каюте тебя ждёт горячий чай, – крикнула она.
– Замечательно. Ещё бы коньячку в него для согрева.
– У меня остались ликёры, – произнёс Атуба, – я вам дам одну бутылку.
– Ликёры? – удивился капитан. – Что-то я не помню их в описи.
– Секрет баристы, работающего барменом. За небольшую доплату всегда готов намешать клиенту что-нибудь покрепче чая. Наличными. Мимо кассы.
– Вот ты прохиндей, – капитан шлёпнул смуглого баристу по плечу. – Куда смотрел отдел кадров?
– Они тоже любят коктейли.
– Ясно. Молодец. Раз уж проболтался, то надо описать твою заначку и сделать её общей.
– Я давно собирался так поступить, да боялся, что народ на меня обозлится, а после похорон подумал, что мы стали друг другу ближе.
– Верно, я тоже почувствовал какую-то появившуюся связь между нами, – капитан подумал и добавил: – Поминки, что ли, сегодня устроить? Чего его хранить? Много у тебя?
– Чемодан. Литров пятьдесят.
– Сколько? – удивился капитан.
– Десять я успел продать.
– Ладно, ликёры не еда, хоть и калорийные. Устроим поминки, повеселимся. Мы этого заслужили.
Атуба взялся за верёвку, сброшенную вниз, продел петлю под руками и показал, чтобы его поднимали. Капитан остался на льдине один. Он придерживался рукой о борт судна. Волны колыхали его опору.
Вдруг по корпусу ледокола пробежала дрожь, и донёсся стальной скрежет. Маарика испуганно закричала:
– Сергей, кажется, корабль двигается! Поднимайся скорее!
Массивное судно, как огромный проснувшийся медведь, пыталось вяло пошевелиться после долгой зимней спячки. Вода под ногами капитана забурлила и потянула льдину под себя. Сергей попытался отпрыгнуть, поскользнулся, упал, и его потянуло к борту. Он упёрся в него ногами и оттолкнулся. Ухватился за край поднявшейся льдины, взобрался на него, не помня себя от страха, и упал в воду за ней. Перебрался на следующую и вылез из воды.
Маарика кричала с корабля. Сергей поднялся на ноги и помахал ей руками. Он уже понял, что произошло. Поднявшийся уровень воды поднял и судно, опиравшееся на камни левым бортом. Атуба карабкался по борту руками и ногами, словно это могло его ускорить, и что-то кричал на родном языке.
«Север» грузно выпрямился, распространив в стороны от себя волну. Сергей едва удержался на льдине. Он был мокрым с головы до ног, и весил, наверное, в два раза больше, чем до падения в воду.
– Скорее, скорее тяните, – поторапливала Маарика мужчин.
Они вытянули баристу и сразу же бросили верёвку капитану, вытравив её больше обычного, чтобы она упала подальше от борта. Сергей ухватил её, продел под мышки и скомандовал:
– Вира!
Его потянули. Он уже не переживал, что погрузился по пояс в воду перед самым бортом. Он верил, что через минуту окажется снова на борту.
Маарика бросилась ему на шею, несмотря на то, что с него ручьями стекала вода.
– Какой ты… глупый, Сергей, – упрекнула она капитана. – Разве можно так относиться к себе?
– Я же не знал, что именно сейчас ледокол решит выправиться, – капитан поцеловал девушку в щёку. – Идём сушиться быстрее, у меня зуб на зуб не попадает. Атуба, с тебя ликёр в наш номер, – напомнил он баристе.
Прошло два дня, прежде чем «Север» всплыл достаточно, чтобы сорвать себя с камней. Винты замолотили воду, и многотысячетонная махина задним ходом вышла в открытый океан. Теперь она была в своей стихии. Народ ликовал, радуясь окончанию заточения, ещё не зная и не представляя себе, куда направить судно.
Маарика, прежде чем покинуть место, служившее пленом, бросила в воду пустую бутылку из-под шампанского, добытую у поваров и выпитую тайком вместе с Сергеем в честь его спасения и вызволения судна. В бутылке находилась записка, упакованная в пустой флакон из-под губной помады, содержание которой было известно только ей. Маарика верила, что желание исполнится, если останется тайным.
План пробраться на контейнеровоз отпал сам собой. Льды, нагоняемые к берегу волнами, нагромоздились ему на палубу, почти скрыв её под собой. Пробраться безопасно в его затопленные помещения совсем не представлялось возможным.
Капитан направил судно в те места, где они уже были и точно знали, что с глубиной там всё в порядке. Воздух, несмотря на близость к полюсу, теплел с каждым днём. Ветра приносили дожди и поднимали волну, отчего лёд снова трещал, ломался и крошился, облегчая путь ледоколу.
Судно протекало. Во время дождя ручьи бежали по коридорам, разбегаясь по каютам и машинным отделениям, добавляя работы членам команды. Как и было запланировано, в экипаж судна были приняты абсолютно все журналисты. Именно в такие моменты требовался их неквалифицированный труд.
«Север» встал на якорь, чтобы собрать народ и обсудить план дальнейших действий. Уменьшающиеся запасы еды требовали решений, дающих скорый результат. У Васнецова их не было. Он
