Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
Райна ничего не ощущала, но тан Хаген сокрушил саму Смерть — как можно ему не верить?
Белый тигр и чёрный кот (давно уже не казавшийся живым трупом) глядели на валькирию и лекаря с нетерпением: мол, сколько можно копаться?!
— Идём, воительница. Итак, мы возвращаемся из долгого странствия, встретившись… ну, скажем, в том же Хьёрварде. Хотя сомневаюсь, что кто-то станет нас выспрашивать. Скорее, примутся обсуждать нашу, ха-ха, любовную связь.
— Сударь мой Динтра славился своими победами, — подмигнула Райна. — И немало, ох, немало сердец довелось ему разбить!..
— Не болтай, сестра, — ухмыльнулся, несмотря ни на что, Динтра. — Какие там разбитые сердца? Анатомию они ленились учить, эти адептки, а хороших оценок хотелось… Впрочем, довольно. Это в прошлом. А сейчас — Сильвия.
— Тебе, брат, так дорога эта… brjálæðingur?
— Она именно сумасшедшая. Но этим и хороша. Её надо найти.
— Хотела б я знать, в какую историю она угодила в нашей Долине и как ухитрилась попасть в беду…
— Как-то ухитрилась, — отрезал Динтра, он же Хаген, и больше вопросов Райна уже не задавала.
…Белый тигр мчал по отличной, ухоженной, содержавшейся в абсолютном порядке дороге. Впереди уж поднимались крыши городка; правда, кое-где над ними тянулись к искусственному небу Долины жидкие полосы дыма — здесь совсем недавно погуляли пожары, однако с ними уже справились.
— Что-то тут случилось… — сквозь зубы процедил Динтра.
Мелькнула застава. Пустая.
Райна выругалась.
— Совсем обленились, дармоеды!.. Эх, и задала б я им!..
— На пожары всех созвали, — урезонил её целитель.
Домики арендаторов, огороды, сады, цветники; вторая застава, и тоже пустует.
— Распустились… кто ими только командует?
Однако Райна сочла за лучшее спешиться и оставить Барру с котом на заставе — присмотреть за границей хоть так.
В самой Долине, в городке магов, царил жуткий переполох.
Кое-где нарядные домики и особняки расплескало, словно песочные замки нахлынувшей волной, кирпичи разметало в разные стороны. Тут и там чернели пятна только что затушенных или ещё тлеющих пожаров; рысью скакали куда-то стражники, и совершенно не было видно гоблинов, точнее, почти не видно — только самые старые.
— Ну и дела… — сквозь зубы процедил Хаген.
Их с Райной, разумеется, узнали. Кто-то кинулся с расспросами, кто-то закричал, что мол, какая удача, лучший лекарь Долины вернулся!.. Раненые там-то и там-то, милорд мэтр, мессир Архимаг распорядились…
Хаген и Райна переглянулись.
— Ну и ловок же, вот уж воистину — старый лис… — прошипел тан.
— А что с ним не так? — искренне удивилась Райна.
Да, у кирии Клары были какие-то недоразумения с главой Долины Магов, если, конечно, верить тому, что болтала та самая Сильвия, когда Клара сошлась с ней в поединке.
— С ним очень многое не так, — коротко ответствовал Хаген. — Скажу прямо — мой Учитель отправил меня сюда во многом из-за него, мессира Архимага. И не знай я, что он сгинул… там, в Эвиале…
Они остановились. Маги вокруг них по-прежнему толкались и гомонили, привычно пытаясь командовать что-то Райне, однако валькирия даже не повернула головы. Её служба кончилась.
Хаген словно к чему-то прислушивался. Его чуть ли не дёргали за расшитую мантию, от него чего-то требовали немедленно и, более того, сейчас же — он не отвечал.
А потом вдруг просто сказал Райне:
— Идём.
Мессир Архимаг, милорд мэтр Игнациус Коппер был очень доволен. Ходил, чуть склонив голову набок, с умилением рассматривая собственное творение. Он, похоже, и в самом деле весьма гордился собой.
— Так когда же оно будет-то? — подала голос Сильвия, просто оттого, что молчание становилось совершенно невыносимым.
— Ещё немного погодить, — безмятежно ответит мессир. — Совершенно не о чем волноваться. Я вижу теперь, как изменяются все параметры… процесс двигается куда нам и нужно, правда, не слишком спешит, — он хихикнул. — Так что, моя дорогая, пожалуй, мы-таки поиграем.
Сильвия зажмурилась. В животе всё сперва сжалось, а потом оборвалось. Очень хотелось заскулить, словно щенку под хлыстом; она едва сдержалась, на остатках гордости. Хотя уже понимала, что кричать будет очень громко, а пытки, скорее всего, не выдержит.
Милорд мэтр запыхтел, завозился с застёжками на груди Сильвии.
— Так, так, милочка… дрожишь? Дрожи, это хорошо, это правильно.
— Мессир… вам не противно?.. Я ж как кукла… что за радость?..
— Как только я тебя освобожу, — наставительно изрёк Игнациус, — ты непременно найдёшь способ воткнуть мне что-нибудь острое в глаз. Я тебе это уже говорил, глупая ты девчонка. Нет, чувствовать боль ты будешь, и кричать тоже, а вот дёргаться… ха, нашла дурака.
У Сильвии опять защипало в глазах. Тем более, что милорд мэтр, после некоторых стараний, оголил-таки её до пояса, а теперь, судя по всему, старался справиться и с тем, что ниже.
— Мессир… ну милорд мэтр… — опять заскулила Сильвия. Её заливал жаркий стыд — сударь Архимаг разобрался-таки с её одеяниями и, совершенно голую, перевалил на живот. Деловито охлопал, словно лошадь на ярмарке.
— Превосходно, хе-хе. Нуте-с, извольте попробовать горячих от вашего дорогого милорда мэтра…
Что-то засвистело в воздухе, и Сильвия истошно взвизгнула — боль обожгла, да так, как никогда раньше, в те времена, когда её наказывал дед. Эта боль пробрала до самого нутра, слёзы сами полились потоком.
— Ничего-ничего, милочка, это только начало… — заговорил было мессир, и вдруг остановился, напрягся. — О, проклятье! Я же им сказал — меня не беспокоить!.. Тупые тупицы, честное слово!.. А ещё маги!.. — пауза. И затем уже совсем другим голосом: — Ого!.. Интересно, интересно…
Что там было «интересно», Сильвия, само собой, не знала. Впрочем, сам милорд мэтр тоже словно бы колебался. А чтобы размышлять не было совсем уж скучно, отпустил своей пленнице ещё один «горячий», и Сильвия в самом прямом смысле света белого не взвидела, заорала так, что, казалось, сейчас потолок рухнет им на головы.
— Вот это хорошо, это славно, — одобрил милорд мэтр. — Кричи громче, милочка. Никто не услышит, я этот подвальчик слишком хорошо запрятал, даже ты его не нашла, хотя и облазила мой бедный домишко сверху донизу.
Но тут наверху, похоже, случилось что-то ещё, потому что мессир, досадливо выругавшись, аккуратно водворил прут на место — в узкую кадушку с какой-то жижей, — после чего, ворча и шаркая ногами, потащился куда-то наверх, не забыв, однако, напрочь лишить Сильвию остатков подвижности.
Она осталась лежать, внутри пульсировала,
