Алексей Ефимов - Макет мироздания
Он подошел к согнутому в дугу, судорожно искривленному фонарному столбу, поднял руку и коснулся его. В следующий миг он с криком отскочил — его ударило током.
Столб задрожал и начал выпрямляться с адским стоном, потом переломился посередине и застыл. Упавшая верхушка с хрустом разлетелась на куски, в рваном жерле полыхнуло призрачное голубое пламя, затем погасло с негромким хлопком. Айэт вновь шарахнулся назад, потом осторожно поднял кусок металла, рассматривая излом.
Сталь, побывавшая в страшном живом сиянии, стала рыхлой и крошилась у него в руках. Айэт содрогнулся, представив, что оно может сделать с живым телом. Например, превратить его в ту черную тварь…
Он отшвырнул обломок и повернулся к покинутому им зданию. Стена первого этажа была глухой, в ней темнели лишь три наглухо закрытых двери. Выше, откуда-то из утробы главного зала, пробивался бледный свет.
Через открытую им дверь Айэт поднялся туда, обошел зал. Здесь не было никаких следов Вэру. Юноша не знал, что делать дальше, и его привлек свет — он шел откуда-то снизу. Его источник, широченная лестница, привела его на первый этаж, в лабиринт безоконных галерей, залитых ярким розоватым сиянием длинных ламп и заваленных товарами. Именно заваленных — здесь когда-то был гигантский магазин. Теперь все вещи были сброшены с полок, свалены в беспорядочные груды, через них с трудом удавалось перелезть. Здесь могла спрятаться целая армия. Айэту постоянно казалось, что за ним следят, хотя, кроме мерного жужжания ламп, он ничего не слышал.
Пробираясь все дальше, он попал в пустой служебный коридор. Свет здесь был тусклее, жужжание ламп — тише. Вскоре Айэт вышел к лестнице и, толкнув тяжеленную дверь, оказался в почти темном тамбуре. Перед ним была новая дверь — стальная, двустворчатая, она, очевидно, вела на улицу. На нее откуда-то сзади падал зыбкий, подвижный свет. Обернувшись, юноша увидел другую лестницу, уходившую на глубину метров в пятнадцать и темную, но внизу словно мерцал громадный телевизор.
Чувствуя, что все это происходит во сне, Айэт бесшумно пошел вниз. Казалось, он несколько раз заснул и проснулся на ходу. Этот спуск занял словно целые дни. Окончив его, он оказался в обширном низком помещении. Одна из его стен была покрыта неярким текучим узором. Многоцветный, он казался объемным, уходящим в бесконечную глубь, и состоял из бессчетного множества деталей — их было так много, что сознание Айэта не могло вместить их. Его глаза рефлекторно захлопнулись, он понял, что есть вещи, на которые действительно нельзя смотреть. Когда он пытался, его сознание ускользало, не выдержав нагрузки — юноша чувствовал, что вот-вот лишится его, но не упадет в обморок, а просто станет каким-то совершенно другим.
Он миновал этот зал, опустив ресницы и ведя ладонью по стене. Невидимые узоры словно бы щекотали ее и даже с закрытыми глазами он ощущал давление этой чужеродной сложности. Глаза и уши не могли помочь ему в поисках выхода, но, к счастью, были и иные чувства. Следуя навстречу струям все более холодного воздуха, он неожиданно вышел к пропасти — инстинкт заставил его ресницы распахнуться, когда до нее оставался всего шаг.
Айэт испуганно замер. Он стоял на узкой полосе гладкой стали, над уходящим глубоко вниз шестигранным зеркальным колодцем. Над его головой в несколько ярусов сплетались синеватые толстые трубы. Далеко внизу из узких высоких проемов струился зеленовато-белый свет. Ажурная сеть лесенок и галерей оплетала стены, ныряя в круглые отверстия.
Айэт тихо рассмеялся. Он оказался внутри межярусного перекрытия Линзы. Теперь оставалось лишь пройти несколько сотен шагов и отыскать выход, ведущий наверх. Вроде бы, ничего сложного, но он не знал, в какую сторону направиться — сейчас его судьба зависела от чистого везения. Он пошел влево, внимательно оглядываясь и прислушиваясь. Идти по гладкой стали оказалось трудно и, если бы Айэт не догадался разуться, то наверняка сорвался бы и упал — держаться тут было не за что.
Миновав проем в перегородке, он попал в новую шестигранную шахту, потом в еще одну и в еще. Здесь царила абсолютная тишина, лишь изредка откуда-то долетало гудение, столь слабое, что Айэт не знал, не кажется ли оно ему. Ни живых существ, ни машин не попадалось на его пути, но он был только рад этому.
Он прошел уже тысячу шагов — может, и больше — когда ему попался первый выход наверх: совершенно темная шахта метров двух в диаметре. Нащупав на ее стене скользкие скобы, Айэт быстро полез по ним. В шахте вихрился, спускаясь вниз, ледяной смерч, и она казалась бесконечной, но Айэт лез вверх, почти не сбавляя темпа, пока не оказался в чем-то вроде многогранной железобетонной ротонды. Узкие проемы в ее стенах были забраны решетками, но в одной из них зиял рваный, ощерившийся пролом. Продравшись сквозь него, Айэт увидел над головой мутное, сизо-рыжее небо — очень похожее на небо в первом зале. Там, под землей, он миновал стену, отделявшую его от того, страшного.
* * *Опустив взгляд, Айэт вздрогнул. Он был в обширном, огороженном трехметровой кирпичной стеной дворе — через такую он не мог перелезть. Здесь стояло несколько плоских, промышленного типа строений. В выбитых окнах одного из них горел свет, оттуда слышался шум — голоса, крики, возня… а во дворе маленькими группками бродили черные твари с бесформенными, похожими на пузыри лицами и неестественно большими глазами. Айэт побежал, стараясь отыскать выход, но двор оказался еще больше, чем ему представлялось и он запутался в поисках ворот. Твари двигались медленнее и он легко уклонялся от них — но он не мог бежать все время. Наконец, юноша заметил, что от освещенного цеха через стену идут толстые, поднятые на бетонных опорах трубы. Айэт повернул к нему и вбежал в распахнутые настежь ворота.
В светлом, совершенно пустом цехе собралось, наверное, несколько сот тварей. Они были нагими, но их поверхность — рыхлая, липкая и черная — ничем не напоминала кожу. Они то ли занимались любовью, то ли танцевали в каком-то ломаном бесовском ритме. Айэт видел, как их слипшаяся плоть перетекала с одного костяка на другой, тянулась, подобно резиновым лентам. Если бы не пустой желудок, его бы вырвало.
В центре зала возвышался полый многогранник из труб. К нему сходилось, сбегалось множество кабелей — а внутри металось мертвенное лиловое сияние.
* * *Айэт узнал его, когда вспомнил танцующие столбы на площади. Он шарахнулся назад, но стена мерзких слизистых тварей уже зажала его в клещи, тесня к многогранной клетке. Он понял, что, попав в нее, станет таким же, и выхватил атомный фонарь, но шансов отбиться у него не было. Айэт понял, что сейчас его жизнь закончится. Он попытался думать о Юване, но это плохо получалось — было слишком страшно.
Его прижали к широкому проему пустой грани. Айэт уперся в его боковину, и, уже чувствуя, как мертвенное сияние обжигает затылок, что было силы, оттолкнулся от нее. Твари повалились на пол вместе с ним и левая рука юноши вдруг оказалась в тисках липких лап. Он ударил в горло схватившую его тварь, обезглавив ее, и, рывком вскочив, бросился бежать.
Он надеялся прорваться к выходу, но врагов было слишком много. Уворачиваясь, ускользая от них, Айэт оказался прижатым к стене. Он залез на узкую галерейку второго яруса и развернулся, яростно отбиваясь. Он уже не надеялся выжить и мечтал об одном — умереть прежде, чем твари вновь схватят его. Они пытались, Айэт отбивался, не чувствуя в последней ярости ничего, кроме наносимых врагу ударов. Наконец, твари отступили — у многих недоставало рук или частей лица, а другие мертвой грудой лежали под лестницей. Айэт внимательно смотрел на них — по его лицу из свежих ссадин текла кровь, но было видно, что тем, кто хоть как-то дорожит своей жизнью, лучше вовсе к нему не подходить. Вот только долго это продолжаться не могло — под ним колыхалось уже сплошное море черных тел.
Ворота зала взорвались. Их разметал свет — синее, беспощадно яркое пламя. И в еще дымящемся проломе появился Анмай.
* * *Айэт ничуть не удивился — все было так, как должно быть. Анмай тоже заметил его. Их разделяло море нелюдей, но это уже не имело значения.
С ледяным спокойствием Вэру навел дезинтегратор и выстрелил. Едва луч коснулся первой черной твари, она вспыхнула ослепительным пламенем, затем взорвалась. Клочья горящей плоти полетели во все стороны и от твари остался лишь растекшийся по потолку столб пара.
Анмай замер на секунду — он явно не ждал подобного эффекта — потом вновь поднял оружие. По залу разнесся испуганный крик, словно вырвавшийся из одной груди. В следующий миг луч дезинтегратора впился в толпу.
Твари целыми десятками вспыхивали и взрывались в тучах пара. Они кинулись бежать, но луч находил их и в дыму, нанося неотвратимые, меткие удары. Весь цех затянуло паром, трещало, как на огромной сковородке в аду.
