Андрей - Сердце Агрессора
Ржа упадка резала глаза. Параноидально замаскированные ворота ангаров после моего разрушительного взлета были заделаны кое–как разнокалиберными листами сталепласта. Окно в кабинете Брауна, открытое им перед тем, как он покинул базу, ни кто так и не удосужился закрыть. А косая щель во внешних воротах, через которую вырывалось струйка дезактивирующего газа, просто потрясла мою натренированную безупречным порядком душу.
Впрочем, тем меньше одолевали сомнения, пока я приделывал первую порцию взрывчатки.
Не более чем элементарным пижонством можно назвать время, на которое установил таймер детонатора — две секунды. Но дар уже так вжился в разум, что было лень ждать больше.
Я скользнул в другое течение времени за миг до взрыва. И едва плавающие в густом воздухе обломки попадали, прошмыгнул в шлюз. Вторая дверь вызвала чувство досады. Сколько раз мы ждали между этими двумя дверьми, озабоченные тем, чтобы внутрь не проник внешний «ядовитый» газ.
Не иначе, как эта самая досада искорежила вторую дверь.
Терпения дожидаться, поднятую по тревоге группу штурмовиков, в другом потоке не было. В огромном гулком пустом посадочном доке спрятаться было негде. Да я и не собирался. Широко расставив ноги, встретил бесконечно опоздавший отряд службы безопасности широким веером шаров плазмы из пушки. И тут же ушел из реального мира. Чтобы брызнувшие в разные стороны фонтаны взрывающейся плоти не испачкали.
Я не собирался терять время и взрывать все до одной ворота между отсеками. Достаточно было смести центральную пультовую. Туда я и отправился.
Центральная пультовая отродясь была вотчиной службы безопасности ИАБ. С самого первого дня, когда я попал в питомник института, старался избегать отсеков СБ. Идя туда с мыслью о разрушении, я улыбался. Передушить всех до единого безопасников была голубой мечтой нашего свирепого инструктора в школе штурмовиков. Я ликовал от одной мысли о том, что собирался сделать.
По коридорам к дымящемуся доку бежали группы боевиков, но штурмовиков среди них было на удивление мало. Вообще на базе было подозрительно мало людей.
Некоторым особенно рьяным солдатикам из СБ я прикладом бил в грудь. Они складывались пополам и плевались кровью. Как я не старался избегать этих извержений, один таки сумел попасть в меня. За это я перебил почти всю прыгающую от ужаса, вокруг бьющегося в судорогах, группу. Не всю. Каким–то образом в команду серых, по цвету брони СБ, затесался черный — штурмовик.
Я вышел на время из зыбкого межвременья и появился перед замершим в столбняке штурмовиком.
— Эй, — постучал я костяшками пальцев ему по лицевому щитку. — Ты меня слышишь?
Он кивнул. Я заметил, как судорожно сжимают его руки винтовку.
— Даже не думай, — посоветовал я ему и он снова кивнул.
Он вроде начал что–то говорить, но из–за скафандра я его не слышал.
— Да сними ты эту штуковину, — удивился я и показал пальцем на его шлем. Штурмовик покачал головой и махнул рукой на ядовито–красную надпись — «Опасно. Разгерметизация базы!»
— Брось, — отмахнулся я и продемонстрировал, как мне хорошо дышится.
Тут пришлось немного отвлечься: из–за угла, на свою беду, выскочило несколько безопасников. Их секундной заминки мне и пушке вполне хватило. Равнодушно–белые стены стали интимно–красными.
Мой штурмовик вообще перестал соображать. Я щелкнул замками и стянул с него шлем. Его лицо было белее снега, но постепенно наливалось кровью потому, что он отказывался дышать.
— Забыл, как дышать? — съехидничал я. — Или у тебя запор?
Он открыл рот, чтобы возразить и нечаянно вздохнул.
— Сегодня влажный ветерок, не правда ли? — снова пошутил я. — Наверное, будет дождь. Ты как считаешь?
— Вряд ли, — прохрипел обалдевший солдат.
— Выйди на улицу и посмотри, — посоветовал я и исчез.
Этот опыт мне очень понравился. Мне подумалось, что добрая суматоха в рядах противника благородным целям не помешает. Поэтому стал срывать шлемы со всех встречаемых солдат. Кроме СБ, конечно.
У этих поганцев двери всегда были закрыты. Внутреннего расположения я не знал, так что взрывать ни чего не стал. А вдруг бы пришлось испарять десяток преград одну за другой. Вместо этого просто нажал сигнал вызова.
— Тебе чего, капитан? — надменно сказал открывший дверь солдат службы безопасности. — Докладывай.
— Визит вежливости, — пояснил я и врезал ему по скуле.
Он рухнул замертво и, перешагнув через его тело, я вошел.
Зря я опасался. Отсек не был защищен от штурма. Я быстрее быстрого переломал шеи трем операторам, а четвертому вежливо предложил открыть все внутренние и внешние ворота.
— Мы ж передохнем все, идиот, — вспылил он.
— Все — не знаю, а ты, если будешь вякать, точно сдохнешь, — тоже разозлился я.
— Да пошел ты! — закричал он, и мне пришлось его успокоить. Насовсем.
Воткнуть нужный ключ, и повернуть рукоятку было совсем не трудно. Чего он так разнервничался?
Истерично визжали сирены. Лживые табло тут и там предупреждали о несуществующем ядовитом газе, а возле выхода из сектора СБ меня встретил залп из ружей. Ну, чистый дурдом. Это ж надо было догадаться палить бластерными зарядами в центральной пультовой.
Панель главного компьютера базы возмущенно зашипела, разразилась гневными искрами, жалобно запищала, и освещение всей обитаемой зоны Астории приказало долго жить.
Спустя час моего субъективного времени проснулись аварийные фонари. Техникам, обычно занимающимся ремонтом, казалось маловероятным, что аварийка вообще когда–нибудь понадобится. Не мудрено, что большинство ламп не загорелось.
Пока ребятишки из засады, хлопали глазами, привыкая к новому образу базы, я успел заминировать их ноги и скрыться за углом коридора. Огненный смерч разбился о стену уже далеко за спиной.
Лифты на вызовы не реагировали и пришлось пробираться на второй уровень пыльными ремонтными лестницами. Там и вовсе освещение отсутствовало и, столкнувшись нос к носу с каким–то человеком, я здорово удивился.
— Куда прешь? — нахально поинтересовался незнакомец. Учитывая то обстоятельство, что на узкой лестнице разойтись было невозможно, это был вполне резонный вопрос.
— Вверх.
— Каким ветром тебя сюда занесло, солдатик?
— А тебя?
— Пытаюсь починить дерьмовые лампы…
— Так ты техник?
— Нет, приведение, — пошутил ремонтник. — Лезь вверх, там свободнее будет…
— Зря возишься, — отметил я, поднимаясь вслед за техником. — Взорван первый пульт.
— Дьявол, — пыхтел тот, — какого черта тут происходит?
— Я хотел тебя об этом спросить… — тут мне пришло в голову, что я вовсе не знаю новостей базы. Представился случай восполнить пробелы, и было бы глупо этим пренебречь.
— Куда босс делся–то? И весь народ?
— Ты чего, с луны свалился?
— С… задания.
— Понятно…
— Ну, так?
— Вот… суй сюда свою сиделку… Где только делают таких неповоротливых солдатиков…
— В питомниках Брауна, — взорвался я.
— Ладно, ладно, — миролюбиво протянул техник. — У тебя имя есть?
— Рогнар.
— Угу, Снурли.
— Чего?
— Зовут меня так, Снурли.
Снурли секунду чем–то скрипел в кромешной темноте, а потом в небольшом закутке между трубами вентиляции и связками толстых кабелей загорелась маленькая голубенькая лампочка.
Техник оказался весьма пожилым человеком. В серо–голубом свете его морщины казались коряво нарисованной боевой индейской раскраской. А площадка, куда он меня привел, судя по всему, служила ему еще и жильем.
— Всегда можно обмануть центральные пульт, — с оттенком гордости, пояснил свою лампочку старик.
— Ты здесь живешь?
— Ага.
— Один?
— Черт, свалился ты на мою голову…
— Вообще–то это ты на мою, — хмыкнул я. — И зря ты решил, что я лазал по этим крысиным норам только ради тебя…
— Почему бы мне именно так и не подумать? Браун, крысу ему под хвост, всегда нас недолюбливал…
— Кого вас?
— Асториан, — неохотно проговорил Снурли.
— Чего, чего?
— Браун решил построить базу на месте нашей колонии. Нас он отправил жить на равнину. Постепенно мы вернулись в горы и стали жить, как крысы…
— И техники никогда с вами не встречались? — не поверил я.
— Иногда… Я, вообще–то, переселился сюда недавно. Только после отлета всей армии на Конвикт. Я думаю, они сюда уже не вернутся.
— Почему ты так решил?
— Пленные конвиктяне давно могли бы выйти на волю и уничтожить всю базу, но не делают этого. Может быть, ждут, когда вернется Браун?..
— Давно улетела армия?
— Нет… А чего ты в переходы то забрался?
— Я взорвал центральный пульт… Меня там совсем не любят… — захныкал я.
