Андрей Завадский - День победы
- Это рабочие места, верно, - кивнул Захаров. - Но не так уж много. Для нескольких десятков тысяч, возможно, сотен тысяч, но в России живут десятки миллионов тех, кто должен кормить свои семьи.
- Для начала неплохо и то, что я предлагаю, что мы предлагаем вам! А потом - кто знает, на что еще мы окажемся способны, если перестанем видеть врагов друг в друге?!
- Для начала - разберемся с тем, с чем вы к нам пришли, - охладил пыл заморского гостя Захаров - Сейфуллин упорно не желал обменяться с американцем даже парой слов, только смотрел исподлобья.
- Верно, вопросов много, и нужно решать их. Моим хозяевам нужен результат, они не привыкли ждать долго. Со мной мало специалистов, доставить еще людей можно, но это займет время. Я полагаюсь на вас, господа. В вашем подчинении было немало опытных инженеров, есть хотят все, в том числе и они, а "Юнайтед Петролеум" не использует рабский труд - тем, кто станет на нас работать, мы заплатим, очень хорошо заплатим.
- Подбор персонала я возьму на себя, - согласился Вадим Захаров, понимавший, что даже за небольшую плату оставшиеся без дела специалисты, ничего иного, кроме прокладки трубопроводов черт знает где, в тайге, тундре, мерзлоте, не умеющие, будут готовы работать хоть на американцев, хоть на кого.
- Отлично! Но даже если основную часть персонала составят русские рабочие, мои коллеги будут присутствовать на стройке для наблюдения, консультаций. Нужно обеспечить их линую безопасность. Кроме того, в это строительство вложены огромные деньги, и их мы тоже должны защитить. Сохранность наших инвестиций должна быть гарантирована!
- У нас уже есть силы безопасности, - заметил Захаров. - Они формируются под вашим самым пристальным присмотром! Уже укомплектовано несколько батальонов, легкая пехота.
- Это не то! Американцев должны охранять только американцы! Армия США находится на территории России, но наше командование не может передислоцировать войска по своему желанию. А потому необходимо рассмотреть - и решить! - вопрос в вашем Правительстве о размещении в зоне строительства нефтепровода "Полярный экспресс" подразделений американской армии. На неопределенный срок, дату окончания которого мы назовем сами, когда сочтем нужным. Это условие, которое не обсуждается! И исполнения его я жду именно от вас, господа!
- Хотите, чтобы мы сами лоббировали оккупацию своей страны?
Это Сейфуллин подал голос - чуть ли не впервые с начала встречи. Он угрюмо взглянул на Говарда, без прежней безумной ненависти, но все равно зло.
- Черт возьми, мы можем делать здесь все, что пожелаем, - взорвался американец. - Все, понимаете?! Вы побеждены, и в нашем праве поступать с вами любым образом! И никто не посмеет и слова сказать в вашу защиту - иначе и с ним может случиться то же, что и с вами! Я здесь не для того, чтобы просить! Я приказываю - вы выполняете! На территории России находятся более ста тысяч американских солдат и морпехов, и ничто не заставит их уйти с вашей земли! Но нам нужна легитимность происходящего в глазах международного сообщества, чтобы Соединенные Штаты не обвинили вновь в агрессии и прочей ерунде! И вы сделаете так, чтобы ваше новое правительство само попросило моего Президента о размещении американского контингента в России - в том числе и в зоне строительства нового нефтепровода.
- Если мы согласились с вами сотрудничать, это вовсе не значит, что мы предали собственный народ и собственную страну, - заметил Захаров, сохранявший выдержку в отличие от своего коллеги. - Не забывайтесь, господин Говард!
- Черт возьми, да оставайтесь патриотами, мне плевать! Только не забывайте - пока я предлагаю вам взаимовыгодный обмен, господа! Мы получим вашу нефть, а вы - защиту Армии США, к тому же дело для тысяч ваших граждан, возможность жить, кормить свои семьи, а, значит, стабильность, ведь людям, у которых есть работа, есть доход, некогда заниматься терроризмом и обычным криминалом. Но ведь мы, американцы, можем уйти из России, и представьте, что тогда! Власти, той, которую поддержало бы большинство, нет. Армии, полиции - фактически тоже нет. Зато хватает оружия - после того, как ваш Самойлов объявил демобилизацию, солдаты расходились по домам вовсе не с пустыми руками. Начнется хаос. Вы захлебнетесь в крови! И, в конце концов, сами будете просить нас вернуться - если, разумеется, останетесь в живых!
Рональд Говард отбросил всю ненужную дипломатию. Нужно дать понять этим русским, кто есть кто, и кто теперь хозяин положения, раз уж они сами оказались такими тугодумами. И американцу показалось, что во взгляде Захарова, прежде невозмутимого, мелькнул страх - бывший босс "Росэнергии" понял, на кого обрушится гнев толпы, тех же "партизан", когда американские солдаты уйдут из России. В глазах всех русских те, кто согласился войти в состав нового правительства, были самыми отъявленными предателями. Кое-кто открыто говорил, что без измены не возможна была бы столь быстрая победа Америки, и теперь заокеанские хозяева поощрили своих агентов, изнутри подорвавших мощь могучей страны. И участь этих людей, когда защищать их станет некому, окажется незавидна.
- Мы поднимем этот вопрос в правительстве, господин Говард, - сквозь зубы процедил Вадим Захаров. - И постараемся убедить премьера Лыкова в том, что ваше предложение стоит принять!
- Это правильное решение, господа! Я надеюсь, мы все же придем с вами к взаимопониманию! Мы нужны друг другу, поверьте!
Рональд Говард покинул Министерство энергетики России вполне довольный собой. Деваться русским некуда, они поняли свое место, не могли не понять, и будут послушны, насколько это вообще возможно.
Ринат Сейфуллин, провожавший американца пристальным взглядом, заговорил не сразу, дождавшись, когда за незваным гостем закроются двери. Захаров не торопил его - он чувствовал напряжение в своем коллеге, и предпочел дождаться, когда тот сам выскажет все, о чем думает.
- Они не оставляют нам выбора, - произнес безжизненным голосом Сейфуллин. - Они будут приказывать, а мы - исполнять их приказы!
- А выбора и не могло быть с той минуты, когда мы приняли предложение американцев войти во временное правительство. Для каждого второго русского мы теперь - предатели. И без американцев мы никто, с нами считаются только потому, что за нашими спинами - их армия.
- Мы должны своими руками начать разграбление страны ради блага этих ублюдков!
- Ты ведь и прежде этим занимался, Ринат, - усмехнулся Захаров. - Только богател лично ты, а теперь поработаешь на чужой кошелек, только и всего!
Вадиму показалось, что Сейфуллин сейчас набросится на него, ударит, примется душить - все что угодно. Ринат рванулся к собеседнику, сжимая кулаки, но остановился, издав глухой, утробный рык. Несколько мгновений он стоял лицом к лицу с Захаровым, затем, шумно выдохнув, развернулся и отошел к окну, забранному пуленепробиваемым стеклом. Снаружи, за стенами министерства, кипела жизнь.
- Вся моя семья мертва, - глухо произнес Сейфуллин, не оборачиваясь, уставившись в окно невидящим взглядом. Если бы Захаров сейчас вышел из кабинета, Ринат, наверное, так и продолжил бы говорить. - На мой дом упал американский самолет - его сбили наши, русские истребители. Все, кто там был, погибли, нечего даже хоронить. И кто виноват? Русский пилот, который стрелял по чужому самолету, защищая свой родной город, или американцы, появившиеся в чужом небе?
- Мне жаль, Ринат, - тихо промолвил Захаров. - Я слышал про твою семью. - И вновь повторил: - Мне жаль.
- Я знал, что все, что заработаю, достанется моим детям. Я не всегда разъезжал на "Мерседесах" и ел ложками красную икру. Были всякие времена. И нет ничего плохого, если мои дети, в отличие от меня, не будут знать нужды, им не придется голодать, продавать последнее, лишь бы купить кусок хлеба. Ради этого я играл с законом, зная, что ничто не проходит бесследно. Теперь ради чего мне нужно становиться предателем своей страны? Жизнью я не дорожу - нет смысла. Посмотри в окно - там полно вооруженных людей, нас охраняет целая армия. Но от кого? От своих братьев?
Кольцо охраны не зря все плотнее сжималось вокруг здания нового Министерства. Все началось вполне невинно, с сообщений в Глобальной Сети с призывом на борьбу против американских оккупантов обещанием покарать предателей-русских, сотрудничающих с врагом. Список предателей, названных также "коллаборационистами" или просто "ссучившимися", прилагался, и фамилии министров экономики и энергетики находились в первых строках.
На это можно было не обращать внимания - Интернет стерпит все, а русских во всем мире не зря считали тугодумами. Вот только через пару дней после этого на окраине Москвы в засаду попал американский патруль, и в тот же день кто-то пытался обстрелять Министерство внутренних дел, где продолжал хозяйничать Николай Фалев. Атаку в тот раз удалось отбить без потерь, но всем сразу стало ясно - война не закончена, и ведется эта война своими против своих.
