Вадим Филоненко - Кремль 2222. Северо-восток

Гриша вновь нажал на клаксон, оглашая окрестности очередной порцией гудков.

Эта какофония явно растревожила обитателей Самотечной бездны. Оттуда выбралось странное существо, больше всего похожее на помесь гигантской сколопендры с человеком. Рост мутанта не превышал двух аршин (1 аршин = 71,12 см). Его морда напоминала человеческое лицо. Вернее, было его жалкой пародией – сморщенное, старушечье, гротескное, словно уродливая маска. Существо имело восемь когтистых конечностей, причем с ходу я так и не разобрал, то ли это перекаченные руки, то ли деформированные ноги. Как бы там ни было, они могли служить и для ходьбы, и для хватания предметов – по желанию хозяина. Сейчас мутант стоял на шести конечностях, выгнув позвоночник, а верхняя пара лап совсем по-человечески была сложена на груди.

– Руконог! – закричала Алёна. – Дозорный! Вышел посмотреть, что за шум.

Уродливая тварь стояла у нас на пути и явно не собиралась уступать дорогу. Наш вездеход мчался прямиком на нее, наращивая скорость. Из-под колес ошметками разлеталась земля, разорванные стебли сорняков и мелкие камушки.

– Этот мут перекрыл нам трамплин! Стреляйте в него, а то не прыгнем! – завопил Гриша.

Я хотел выстрелить в руконога из автомата, но тут заработал огнемет. Длинный язык пламени в один миг слизнул мутанта, окутав его смертельно горячей скорлупой. Руконог завизжал и исчез с нашего пути. То ли сам сиганул в провал, то ли свалился туда.

Колеса вездехода проскочили по тому месту, где еще мгновение назад стоял восьмилапый мутант, а потом оторвались от земли. Машину подбросило вверх – видно, она оттолкнулась от того самого трамплина.

Ощущение полета целиком захватило меня. Показалось, что желудок сперва подпрыгнул к горлу, а затем провалился куда-то в район пяток. Перехватило дыхание, и в голове возникло странное томление. Это продолжалось короткий миг и целую вечность одновременно.

Мы летели, а прямо перед нами из темной бездны поднималось огромное нечто. Или некто. Здоровущее, злое, шипящее от негодования, что кто-то посмел нарушить его покой. Казалось, машина сейчас врежется в него. Но нет. Колеса пролетели над темной, разделенной на сегменты спиной. Или это была голова? Все промелькнуло так быстро, что я не разобрал.

Миг – и провал остался у нас позади.

Приземление вышло жестким. Нас тряхануло так, что я подпрыгнул над сиденьем чуть ли не на полсажени и больно прикусил себе язык.

Гриша затормозил, останавливая вездеход, и повернул голову к нам:

– Все целы? Никого не потеряли?

Его голос звучал спокойно и буднично, словно лысый амбал совершал подобные прыжки по десять раз на дню.

«Лёня?» – спохватился я.

«Тут я, – зеленый комочек вылез из-под воротника, занимая позицию на моем плече. – Здорово сиганули, правда? Только вот матку руконогов растревожили зря».

Его мнение разделяли и брат с сестрой. Яшка развернул огнемет назад, в сторону Самотечной бездны, и завопил Грише:

– Гони, придурок! Гони!

– Не суетись, – остановил его тот. – Все надо делать вовремя.

– Ну так сейчас как раз самое время! – Яшка смотрел, не отрываясь, на оставшуюся позади Самотёку.

Я тоже обернулся назад. Из провала вылезал целый отряд багов, или, как их чаще называли, руконогов. В отличие от дозорного, эти были вооружены. Их мощные лапы решительно сжимали примитивные копья, тесаки и топоры. А за ними горой покрытого хитином мяса возвышалась… она.

Матка.

Мне сперва показалось, что ожил дом. Но разве у дома может быть круглая, почти человеческая голова размером с церковный купол на малой кремлевской часовне?

Но размеры – это еще не все, что потрясало при взгляде на матку подземных восьмилапых жителей. Самым жутким в ее облике была морда. В ней чудовищным образом сочетались паучьи и человеческие черты: вертикально расположенные жвала и зубы одновременно. Вместо носа – темная дырища, зато голова покрыта черными жесткими волосами. Не шерстью, а именно волосами.

Еще поражали глаза чудовища. Вокруг двух огромных желтых плошек посверкивало множество кругляков поменьше. Целая россыпь глаз по всей голове. Возможно, они достались твари по наследству от далекого предка-паука. А вот мохнатые когтистые конечности и покрытая хитином спина могли бы принадлежать сколопендре, если бы она была способна вырасти до таких гигантских размеров. В общем, жуткое чудовище из ночных кошмаров.

И оно выбиралось из дыры в земле в сопровождении более мелких сородичей, с явным намерением уничтожить потревоживших ее покой людишек.

Гриша оглянулся на матку руконогов и удовлетворенно кивнул:

– Вылезла все-таки. А вот теперь погнали!

Вездеход резко рванулся вперед. Мутанты поменьше азартно бросились следом, издавая резкое пронзительное верещание. Некоторые бежали всего на двух задних конечностях, но большинство предпочитало передвигаться на шести лапах, а в двух передних держали оружие.

Матка слегка отстала. Еще бы! Ей требовалось время, чтобы вытащить из-под земли всю свою необъятную тушу.

Яшка прильнул к огнемету, собираясь угостить преследователей огнем, но Гриша остановил его:

– Погодь, пока не стреляй.

– Ты чего задумал? – спросила Алёна.

– Они, – Гриша кивнул на догоняющих вездеход тварей, – станут платой за наш переход через Кольцо.

– Что?! – растерялась Алёна. – Как это?

– Темные маркитанты теперь берут мзду не золотом, а руконогами? – мрачно пошутил Яков.

Кажется, он понял, что именно задумал Гриша. В отличие от него, я не мог похвастаться тем же. Ясно было лишь одно – лысый амбал нарочно раздразнил подземных мутантов и заставил их броситься за нами в погоню.

Машина мчалась вперед. Руконоги бежали следом. Матка уже выбралась на поверхность и неслась за нами на приличной скорости, будто летела. Таким аллюром она нас догонит в один миг. Вот уж не ожидал от здоровенной твари подобной прыти!

Яшка, Алёна и я смотрели на догоняющую нас матку, сжимая до боли оружие в руках, но не стреляли. Ждали команды Гриши.

«Ты лучше вперед глянь», – зеленое щупальце дернуло меня за ухо.

Я посмотрел в указанном направлении.

Вначале мне показалось, что впереди между высокими, на редкость хорошо сохранившимися домами раскинулась река – широкая и очень гладкая лента темной стоячей воды. Над ней нависал мост, только он почему-то шел не поперек, а вдоль реки.

«Да что ты заладил: река-река! – возмутился Лёнька. – Где ты там воду-то разглядел? Это асфальт. Самый настоящий, почти не тронутый временем асфальт. Перед нами не река, а улица. А над ней не мост, а эстакада. Тоже, между прочим, не обвалилась в отличие от большинства других. Кстати, эта эстакада называется… Угадай как?»