Икона Стиля - Василий Горъ
— Насчет посмешища, честно говоря, не понял…
— Несмотря на то, что Наталья Родионовна крайне редко покидает свое поместье, фанатов у нее как бы не больше, чем у вас. И все они искренне верят, что эта женщина неудержима, поэтому ведут виртуальный список ее побед. Впрочем, побед хватает на самом деле: Карамзина — особа и чертовски умная, и харизматичная, и видная, поэтому при желании с легкостью влюбляет в себя и мужчин, и женщин, превращает их в комнатных собачек и вьет веревки так, как заблагорассудится. Фанаты подробнейшим образом проанализировали и ее прилет к вам. Но инкриминировать хоть какую-нибудь слабость не смогли: Кувалда уехала из вашего поместья менее, чем через час после приезда и не объявила о подписании рекламных контрактов. А это на нее непохоже. Вот народ и недоумевает… ожидая продолжения «конфликта»!
Этот монолог основательно испортил мне настроение. Большую часть выводов я озвучивать не захотел, но один вопрос все-таки задал:
— Получается, что ужин в моем поместье тоже будет занесен в список ее побед?
— Нет… — хищно усмехнулась Императрица. — Его внесут в список ваших. Само собой, если в момент приезда Натальи Родионовны у вас в гостях уже буду находиться я…
Глава 35
2 января 2514 по ЕГК.
…В самом конце утренней тренировки Оля в очередной раз взорвала нам мозг своими наработками в магии. Как именно? Попросила минуту внимания, убрала полотенце с где-то позаимствованного бордюрного камня, подняла его в воздух подпоркой и сначала каким-то образом нарезала тонкими ломтиками, а затем сплавила их в одну монолитную плиту!
Пока мы обдумывали увиденное, молча улыбалась. А после того, как я вопросительно выгнул бровь, пожала плечами:
— Несколько месяцев пыталась представить, каким образом твои предки вырубили в скале целый пещерный лабиринт. Ну, и экспериментировала. При любой возможности. А это — результат. В смысле, умения, которые я назвала резаком и слиянием. Есть еще третье — упрочнение — но на нынешнем, десятом ранге раскачки, укрепляет поверхностный слой камня толщиной в миллиметр-полтора и недостаточно сильно.
Мы захвалили ее до умопомрачения и какое-то время поподбрасывали в воздух. Благо, потолки в зале были очень высокими, а при наличии подпорок, недетской дури и, главное, энтузиазма процесс доставлял море удовольствия и моей благоверной, и нам. Когда унялись, попадали на маты, какое-то время пробовали освоить новые умения, однако снова уперлись в стену непонимания вывертов логики экспериментаторши, поняли, что работу с камнем нахрапом не освоить, и нехотя отложили это дело на потом. Впрочем, по дороге в свои покои, в ванной и в гардеробной обсуждали новые возможности, терзали Олю уточняющими вопросами и, конечно же, заваливали комплиментами.
Все бы ничего, но все вышеперечисленное вынудило опоздать на завтрак — мы прибежали в малую трапезную с приличным опозданием, извинились перед Надеждой, Ксенией Станиславовной и Валерием Константиновичем, попадали в свои кресла и умяли все, чем нас потчевали «обычные» андроиды. А потом «ожил» будильник на моем телефоне, и я, проглядев напоминалку, набрал злобную мелочь.
— Доброе утро, Игнат Данилович! — радостно протараторила она в ответ на мое приветствие и продолжила в том же стиле: — Я приехала провожать Полину; машина спецотдела прибыла минута в минуту с Егором Искрицким в салоне; мы втроем нашли общий язык с сопровождающей; толпа Лаптевых, решивших посмотреть на отъезд родственницы и собравшаяся на верхней площадке парадной лестницы, злится со страшной силой…
— Что за сопровождающая? — по наитию спросил я и мысленно хмыкнул, услышав жизнерадостный ответ:
— Виктория Леонидовна Воронецкая-Сечина, штабс-капитан запаса и Одаренная в ранге Гридень! Кстати, она передает вам привет и поздравления с Новым годом… Так, передам-ка я ей трубку, а сама попрощаюсь с подругой.
Я промолчал. А через пару секунд услышал голос дочки Цесаревича:
— Доброе утро, Игнат Данилович. От всего сердца поздравляю с Новым годом вас и ваших близких, желаю всего наилучшего и обещаю ни на миг не оставлять Елизавету Демьяновну и Полину Сергеевну без присмотра. Кстати, меня назначили их куратором от спецотдела. Но дали понять, что ставить мне конкретные задачи будете вы и Виктор Михайлович…
— Имей в виду, что это не очередная попытка покрепче привязать тебя к Воронецким… — внезапно сообщила Дайна. — Эту девочку уже начали травить родственнички. Вот Цесаревич и решил, что ты и его сын — самая надежная защита от нападок «живых воплощений благородства». И еще: Вика считает, что должна тебе жизнь. Поэтому будет присматривать за мелочью без дураков!
Эти объяснения мгновенно вернули испортившееся было настроение в норму, и я, собравшись с мыслями, ответил на монолог «куратора мелочи». Начал, само собой, с приветствия и поздравлений, а после того, как закончил с этим делом, обозначил свою позицию:
— Виктория Леонидовна, первые конкретные задачи вам поставит Виктор Михайлович, так как в момент вашего возвращения в Большой Мир я буду в рейде. А числа после двадцать восьмого мы где-нибудь встретимся в полном составе и разделим зоны ответственности. Договорились?
— Договорились.
Я пожелал ей всего хорошего, подождал, пока трубка вернется к Лизе, попросил передать Лаптевой, чтобы она набрала меня перед самым уходом в Пятно, выслушал ожидаемый ответ и отключился. А минут через двадцать пять, уже переодеваясь в парадно-выходную одежду, получил сообщение от Полины:
«Доброе утро, Игнат Данилович. Как ни обидно это признавать, но мои родственники — идиоты: уже через полчаса после вашего отлета начали доказывать деду, что он был обязан вытребовать у Виктора Михайловича и вас некие преференции. Ибо такие, как я, на дороге не валяются, а значит, вы нам должны по гроб жизни. Что самое грустное, список этих 'преференций» постоянно пополнялся, и к двум часам ночи в него входило два с лишним десятка позиций. Но к этому времени дед заперся у себя в покоях, и радетели за благо рода пришли ко мне. Всей толпой. Убеждать выставить вам ультиматум. В тот момент я болтала с Лизой, так что дала ей послушать монолог дяди, последовала ее совету и выставила ультиматум самим родичам
