Икона Стиля - Василий Горъ
Я задумчиво потер переносицу, выслушал монолог Дайны, добавил к ее советам вывод, на время задвинутый куда подальше, поймал взгляд Лаптева и недобро прищурился:
— Антон Андреевич, хочу заострить ваше внимание на нескольких очень важных нюансах. Нюанс первый: вашей внучке уже четырнадцать, а значит, Виктор Михайлович имеет полное право пойти официальным путем, то есть, подать прошение Ее Императорскому Величеству и, тем самым, инициировать процесс перевода Полины Сергеевны в соответствующее учебное заведение закрытого типа, то есть, забрать девочку из семьи и лишить возможности общаться с близкими родичами. Однако Великий Князь великодушен и счел возможным не обрубать разом все эмоциональные связи будущей фрейлины, а максимально смягчить ее переход ко взрослой жизни. Тем не менее, это решение — шаг навстречу Полине Сергеевне, а не вашим родичам. И упаси их господь начать чего-либо добиваться — за любую попытку надавить на нашу подопечную отвечу я. Причем так, что мало не покажется. Нюанс второй: ваша внучка будет тренироваться в моем столичном поместье согласно программе, уже согласованной с Виктором Михайловичем и его невестой. Так вот, уведомления о дате и времени проведения занятий, которые будут приходить на телефон нашей подопечной и дублироваться на ваш — это не пожелания, а распоряжения. Соответственно, все остальные планы должны сдвигаться на другое время. Нюанс третий и последний: о новом статусе Полины Сергеевны мы уведомили главу рода. Поэтому и спрашивать за проблемы, созданные ей вашими родичами, будем не с них, а с вас…
…Весь перелет до Императорского дворца Виктор возмущался «редкой бесхребетностью» Антона Андреевича, вспоминал бардак, творящийся в его особняке, и предсказывал, что такой глава рода Полину не защитит. Унялся только тогда, когда мультикоптер пошел на снижение, и только из-за того, что нашел изъян в своих решениях и счел необходимым исправиться:
— Игнат, мы с тобой не можем выделить «Эскорт» одной Полине. Может, скинемся и закажем не один, а два, чтобы на втором каталась Лиза?
— Так и сделаем… — улыбнулся я, сделавший этот вывод еще во время беседы с Лаптевым.
Парень расслабился, дождался приземления «Орлана», встал с кресла, поухаживал за Татьяной и вспомнил обещание обсудить с дедом мою идею. Повторять ту же фразу, само собой, не стал — поймал мой взгляд, с намеком кивнул, подхватил баул с подарками, пожелал нам всего хорошего, выслушал наши пожелания и первым вышел из салона.
Я проводил взглядом сначала его, а потом Ростопчину, подождал отрыва машины от посадочной площадки, устало потер лицо, вытянул ноги и заявил, что бесконечный день, наконец, закончен. А значит, нас ждет постель и долгий здоровый сон. Ага, сглазил: уже минут через тридцать-тридцать пять Дайна посоветовала мне побыстрее выбираться из душевой кабинки, а еще через две зазвонил собственноручно выключенный телефон.
Отклонить приглашение «ненадолго заскочить во дворец» я, конечно же, не смог. Зато пожалел девчат, отключавшихся на ходу, и в приказном порядке отправил спать. А сам подхватил Куклу под локоток и повел к «Орлану».
Весь перелет просидел в кресле второго пилота — любовался ночным Новомосковском и заставлял себя вдумываться в самые свежие и важные новости, которыми делился БИУС.
Бодрячок активировал после приземления, немного поколебался и взял Куклу с собой. Дабы уменьшить шанс встреч с дворцовыми охотницами на юных, наивных, безгрешных и беззащитных курсантов военных академий из другого мира. К слову, не зря: меня пытались обаять даже в ее присутствии. Дважды. А будь я один, могли и обидеть.
В общем, до нужной приемной мы дошли без особо долгих задержек и в достаточно неплохом настроении, поздоровались с секретарем Императрицы и поздравили его с наступившим Новым годом, выслушали ответный монолог и, конечно же, согласились «немного пройтись».
Энергетические структуры Людмилы Евгеньевны и ее внука я заметил издалека, потом засек «силуэты» государя и Цесаревича, судя по положению и яркости свечения, сладко спавших, провел Куклу оставшееся расстояние и первым перешагнул через порог знакомой малой трапезной.
Услышав шелест открывающейся двери, Виктор, как раз наливавший бабушке чай, поймал мой взгляд, виновато вздохнул, извинился за то, что не дал мне отдохнуть, и… свалил. А Воронецкая плавно повела рукой, предлагая усаживаться в кресла, очень тепло отыграла «обязательную программу» и на удивление сильно скомкала «основную часть». В смысле, заявила, что идея и великолепна, и своевременна, соответственно, будет воплощена в жизнь, дала понять, что оценила мой очередной шаг навстречу ее внуку, посоветовала не спешить с подключением к проекту Ивашова и в нескольких предложениях описала все те вопросы, которые надо будет обсудить с Орловым.
Закончив с этим вопросом, уделила еще минут семь-восемь «шлифовке» нашего плана развития Лизы и Полины, тактично ткнула носом в две ошибки, допущенные во время закатывания в асфальт Лаптева-старшего, обозвала нас молодыми, но зубастыми политиками и, как-то резко посерьезнев, спросила, чего от меня хотела Карамзина.
Задавать дурацкие вопросы типа «А откуда вы знаете, что она ко мне приезжала?» я, естественно, и не подумал:
— Хотела предложить мне и моим девчатам рекламировать одежду, обувь и аксессуары, произведенные на ее предприятиях. Ну и, по моим ощущениям, хотела лично убедиться в том, что костюмы, в которых мы прибыли на прием по случаю вашего дня рождения, пошиты из кожи змеи Кошмарного ранга.
— Убедилась?
— Да: Надежда Олеговна заблаговременно предупредила меня о том, что Наталья Родионовна является Князем, поэтому я перестраховался еще и так.
Государыня удовлетворенно кивнула и поинтересовалась, какую сумму нам предлагала Кувалда. Я не стал кривить душой и в этом вопросе:
— Понятия не имею: она поняла, что нам ее предложение неинтересно, задолго до обсуждения конкретных условий.
Тут Людмила Евгеньевна ощутимо напряглась:
— Карамзина не умеет отказываться от своих целей и ни за что на свете не уехала бы из вашего поместья, не добившись хоть какой-нибудь уступки!!!
Тут я невольно вздохнул:
— Она пыталась напроситься в гости, чтобы встретить Новый год в нашей компании.
— И?
— Я ей отказал.
— И она приняла отказ?!!!
— Была вынуждена… — уточнил я, понял, что Воронецкой этого мало, и добавил: — Я открытым текстом заявил ей, что не вправе позволять нейтрально ориентированному Князю находиться в компании, в которой присутствует Великий Князь. А для того, чтобы подсластить пилюлю, пригласил отужинать в моем столичном поместье завтра или послезавтра.
Услышав первое утверждение, Воронецкая нервно сглотнула. А после того, как вдумалась во второе, облегченно выдохнула и криво усмехнулась:
— Отважная вы личность, однако! Ибо рисковали превратиться в личного врага Карамзиной…
