Домовой - Николай Малунов
- А коль брешешь?..
- А проверить не хочешь?
- Кто такой?
- Домовым зовут…
Опять тишина. Судя по всему, совещаются. Почему «ются»? Да потому что вон, в окне на том самом этаже, куда Сашка планировал влезть, тень мелькнула, отошла от окна.
- Ладно, выходит, поговорим…
Ага, дурака нашел?! Вот он вылезет, а ему сверху гостинец прилетит в голову. Оно вот надо? Нет! Конечно, не надо, потому сидим, ждем. Минуту ждем, две…
- Эй! – снова окрик. – Подох там, что ли?
- Не дождешься!
- Вылазий говорю, поговорим.
- Ну, говори, че хотел?!
- Умертвия возбудились. Чего орать-то, связки напрягать?
- Ну, тогда спускайся, посидим, чай попьем!
Снова тишина. Минута, вторая. Наконец-то в оконном проеме движение появилось. Домовой, дождался, когда в пассажирском окне над головой появится морда какого-то мужика. Мужик махнул рукой, мол, окошечко опусти. Ну, щаз, ага! Окошечко опустится, а вместе с ним и гранатка влетит. Оно ж нам не нать? Не нать! Значит что? Значит, просим ручки показать, приложить их к окошечку, а когда то резко уходит в сторону, дергаем за рученки мужика вовнутрь. Тот с матом падает, по пути чуть не свернув руль к чертям собачьим.
- Блять! – ругается мужик, ворочаясь на полу, то бишь, на водительской двери, а в спину ему уже тычется что-то железное, и, явно стреляющее.
- Не дергайся, – раздается голос над головой вместе со звуком закрывающегося окна и топотом чьих-то ног по крыше-борту броневика.
Тень. Сашка бросает короткий взгляд. Какой-то паренек целится из двустволки в бронированное окно, силится рассмотреть, что в салоне происходит. Ну, да-а-а! Двустоволочка твоя тут сыграет, ога! Держи карман и глаза шире!
- Эт кто такой?!
- Сынок мой, - потирая шишку на лбу, ворчит старик, усаживаясь.
- Вы кто такие?
- Пукалку убери, - просит старик, кряхтя, поднимаясь.
Домовой аккуратно перебирается в кузов, не спуская ствола ШАКа с гостя. Гость не суетится, ведет себя нормально, даже слишком. Буд-то не боится вовсе наставленного ствола, и не провалился в логово дикого зверя, а в гости к старинному другу зашел, да только вот ненароком оступился…
- Местные мы, - разминает спину старик.
На вид лет шестьдесят, не такой уж и старик, но голос… Голос старческий. Наверняка далеко за шестьдесят, просто хорошо выглядит. Лысый, как коленка, брови белые, кустистые, нос картошкой, борода до груди, такая же белая, уши мясистые. Лицо толи запитое, толи обрюзгшее. Старик втягивает носом воздух. Кривится.
- Перегарищем-то как несет…
- Извини, не проветрил, гостей не ждал, девок вот едва выгнать успел…
- Сынко, - обращается дед куда-то вверх. – Все хорошо, сныкайся пока в хате, а то умертвия шустрые набегут еще…
Тень сверху пропадает. Слышится топот босых или обутых во что-то мягкое, типа шерстяных носков ног.
- И так, чего хотели? – усаживается на ящик с МОНками Домовой, сурово глядя на старика.
- Поговорить… - жмет тот плечами.
- Ну, говори… Кто такие, откуда, зачем пожаловали.
- Местные мы, говорю ж… Из села пришли. Прячемся.
- От кого прячетесь? От мертвяков?
Дед хмыкнул, осмотрелся. Бесцеремонно уселся на подлокотник водительского кресла.
- Видать, не в курсе… - бурчит старик под нос и горько вздыхает. – Пришли тут ироды одни, давеча. Налетели, как коршуны. Без разговора палить начали, жечь. Кто жив остался, разбежался. Кто сюда, в город, кто по степи сныкался. Мы вас вчера видали. Навели вы тут шороху! Весь город на уши подняли, – старик замолчал, как бы предлагая хозяину грузовика что-то сказать, но Домовой молчал. – А вы откель будете?
- Оттель! - Передразнил Домовой, внимательно прислушиваясь, не появится ли какого лишнего звука, не крадется ли кто по крыше, но в привычном уже «А-Мы-ы-ы-ы-ы-ы-ы», никаких иных звуков пока не появлялось.
- Мы это… - замялся мужик, - чего хотели то… Рванули, в чем были. Третий день тут сидим… Пожрать мож, чего есть? Хотя бы сынке моему. Я-то хрен с ним, перетопчусь, и не такое терпеть приходилось, а малец-то, сам видел, совсем еще малой…
- Вот и я хотел спросить… Дед, тебе лет то сколько, а ему? Во сколько ты его родил-то…
- Так не родной, - ухмыльнулся дед, разведя руками. – У нас там все детишки общие. Вместе заботимся, вместе воспитываем.
- Сколько вас?
- Десятка три по городу ныкается. Ироды эти окоянные вчера только утром из поселения уехали, вот, думаем вернуться. Да боязно. Двустволочка старая, всего пяток картечных патронов осталось. Все на умертвия проклятые перевел! У тебя бронька знатная, а как вчера кувыркнулся, так и не вылазишь. Выстрелы утром слышали, и снова тишина. Думали, помер, а тут ты опять бакшой мелькаешь, ну и решили…
- Обобрать? - ухмыляется Сашка, прервав деда.
- Да бога побойся! – крестится мужик. – Мы ж поговорить хотели, а ты такой резвый оказался…Военный?
- Наемник, - снова ухмыляется Домовой.
- Ох! – удивляется дед, чешет макушку. – Так раз наемник, мож это, наймем тебя?
- А что у тебя есть-то? Двустволка, да картечь?
- Ну, дык, это, пошухать может… Может машинешку твою на колесья поставим…
- И как вы это сделаете? Что-то на тяжелоатлета ты не смахиваешь, сынка твой так и подавно…
- Так трос есть, лебедка!.. Цепанем, да и всего делов…
Домовой задумался. Интересное предложение, но он и сам сможет «Тайфуна» поставить на место, нужно лишь трос подходящий поискать, да на лебедку намотать… Это-то не проблема. Проблема в той реке мертвяков, что снаружи скребется.
- А с этими ты как? – ткнул Сашка в окно.
- Во-о-о-от, - дед улыбается, - ты нам с умертвием поможешь, мы тебе машинку поправим, да отвезешь нас обратно к дому нашему.
- Чет не ровно получается, дед…
- Ну, больше нечем помочь… Извиняй…
- Давай так… - Домовой задумался. – Вы город хорошо знаете? – дед кивнул. – Вот! Мне нужно до друзей добраться. У них грузовик через квартал, вон там, - Сашка указал рукой куда-то вперед и влево. – Доберемся до них, потом с умертвием твоим разберемся, а там уж и до деревни докатим…
- Добро, - лыбится старик.
- Это раз, - оскалился Домовой, загнув палец. – Два… – дед вздохнул. – Топливо у вас есть там какое?
- Ну, пошухаем, отыщим, если ироды не все забрали…
- Вот!..
