Саймон Кларк - Царь Кровь
Бен заметил мои озабоченные взгляды.
– Успокойся, Рик. Тебе надо отдохнуть. Еще вина?
– Нет, спасибо. Бен, ты понимаешь, в какой ты опасности?
– Опасности? Что мне грозит?
– Боже мой… ну ты же знаешь?
– Горячие точки?
– И все остальное.
– Насколько я могу судить, ближайшая горячая точка за километр отсюда, в ту сторону.
– Но вода в колодце…
– Да, вода в колодце теплая, но подпочва стабилизировалась на сравнительно низкой температуре. Нам ничего не грозит.
– Не грозит?
– Рик, успокойся. Поверь мне, это будет для твоего же блага.
– Мистер Кавеллеро… – начала Кейт.
– Бен. Еще вина? Давайте, прошу вас, выпьем.
Он сошел с ума.
Эта мысль ударила как камнем.
Не иначе. Он что, не знает, что в мире творится? Не знает об этих серых чудовищах, взявшихся неизвестно откуда? И зачем эта маска на лице?
Господи, он же сумасшедший. Мы здесь как мишени в тире.
Я поглядел вверх.
Окно заполнило серое лицо. Кровавые глаза полыхнули на меня.
Серые пришли закончить начатое.
– Они здесь! – заорал я. – Кейт, ложись!
Я схватил винтовку, прислоненную к ножке стола.
Бен прыгнул между мной и окном. Он дико размахивал руками в воздухе.
– Не стреляй, Рик! Не стреляй!
– Бен, черт тебя побери! Уйди с дороги!
– Нет. Положи винтовку, Рик. Положи. – Он заговорил еще спокойнее, но дышал прерывисто. – Рик, положи. Спокойно… расслабься… будь хорошим мальчиком. Спокойно, Рик.
Я был вне себя.
– Бен, он же был точно в окне! Я мог ему всадить пулю в эту мерзкую башку!
– Положи винтовку, Рик. Успокойся.
– Успокойся? Черта с два! Почему ты мне не дал пристрелить этого гада?
– Если увидишь серого, Рик, – сказал он, – обещай мне не стрелять.
– Но…
– Рик, ничего хорошего из этого не выйдет. На самом деле будет только хуже.
Кейт покачала головой:
– Почему вы не хотите, чтобы мы в них стреляли?
– Стрельбы не будет, – сказал он мягко, но определенно.
– А ты знаешь, что они творят? Знаешь, что они сделали с Кейт?
– Рик, прошу тебя, без стрельбы.
– Ты посмотри на ее лицо. Ты видишь этот порез на губе? Видишь фонари под глазами?
– Вижу. Рик, пожалуйста… Рик, дай мне сказать.
Кейт быстро перебила:
– Бен, вы нам сказали, что здесь мы можем не бояться серых. Это правда?
– Правда. Если вы будете делать так, как я говорю.
Я спросил, разозлившись:
– Что именно делать?
– Сохранять спокойствие. Если увидишь в окне серого – не делай ничего. Даже если увидишь его в этой комнате – ни чего – абсолютно ничего – не делай.
– В комнате? Бен, ты с ума сошел!
– Не обращайте на него внимания. Обещайте мне.
– Бен, это безумие. Они нас разорвут на части, ты что, не понимаешь?
– Я понимаю, кто они такие, и я понимаю, почему нам ничего не грозит… но только если вы будете делать так, как я скажу. Рик, ты мне раньше верил?
– Да, конечно.
– И веришь сейчас? – Он поглаживал шелковый шарф на лице.
Я поглядел на него.
– И веришь сейчас, Рик?
Я вздохнул.
– Да, Бен, верю. По крайней мере, буду верить, когда ты мне расскажешь то, что знаешь.
Бен кивнул.
– Конечно, расскажу. Но только помните: если серый появится в окне или войдет в дверь, ничего не делайте. Сидите спокойно. Разговаривайте со мной, будто ничего не происходит.
– Довольно трудный приказ, – сказала Кейт.
– Но вы его выполните? Кейт? Рик?
Мы кивнули.
Бен вздохнул с облегчением.
– Если вы не возражаете, я поставлю ваши винтовки вон там, от греха подальше.
Он взял винтовки и запер их в шкаф у противоположной стены комнаты.
Я с тревогой поглядел в окно, ожидая увидеть легионы идущих к нам серых.
Но там ничего не было, кроме черного пепла и сожженных пней. Затихающий ветер кружил пыльные вихри по мертвому лесу и ронял их на землю.
– Итак, – начал Бен. – Насколько мне известно, я последний живой человек в Ферберне… или в том, что от него осталось. Перед тем как отсюда ушла последняя группа, мои друзья из приходского совета сделали со мной вот что. – Он поднял руки к узлу на платке. – Хм… Кейт, вы мне не поможете? Я слишком туго его завязал. Не хотел, чтобы он соскользнул, пока вы едите.
Кейт развязала узел. Шарф соскользнул, открыв нижнюю часть лица.
Мы повидали всякое, но это зрелище заставило нас отвернуться.
Бен говорил все в той же спокойной манере. Даже более чем спокойной. Он был безмятежен, будто обрел внутренний мир посреди этого хаоса.
– Видите ли, мои старые друзья узнали, что я дал вам продукты и уговорил уходить. За это они отрезали мне губы.
Я посмотрел на Бена. Губы были отрезаны полностью, зубы торчали наружу. Сквозь щели в зубах стекала слюна.
Черт, что эти гады сделали с его ртом! Меня затошнило.
– Пожалуй, хватит. Я просто хотел вам показать, на что бывают способны разумные, цивилизованные люди. Кейт, вы мне не поможете?
Она помогла ему завязать шарф, как маску хирурга. Когда она глянула на меня, у нее в глазах стояли слезы.
Я заставил себя собраться.
– Что сталось с беженцами?
– Когда стало известно, что еды больше нет, они ушли. Но сначала перебили сотни других беженцев. И десятки жителей деревни. Я слышал, многие впали в каннибализм. Думаю, что наши люди тоже. Если человек достаточно голоден, он съест все, правда ведь?
Мы кивнули.
– И последние пару месяцев я здесь один. Я слушал передачи, которые еще бывают по радио. И много читал. А потом стал видеть серых.
– Вы хотите сказать, что нашли способ установить с ними связь? – с надеждой спросила Кейт.
– Нет, – вежливым тихим голосом ответил Бен. – Но я знаю, кто они такие.
111
– Серые? – нетерпеливо спросил я. – Так что же это такое?
– Они из-под земли? – спросила Кейт.
– В определенном смысле. – Бен приподнял соскользнувший шарф. – Суть вопроса в том, что они вообще не здесь.
– Бен, не говори загадками. Мы их видели.
Он откинулся на стуле, соединил кончики пальцев, будто думал, что сказать дальше. Черный песок постукивал по окнам, как легкий дождик. За окнами ночь накрыла черную пустыню, которая когда-то была моей родной деревней. Видны были только далекие языки пламени, где все еще выходил из земли горючий газ, вспыхивая над трещинами.
Мне по-прежнему было неспокойно. Зря я дал Бену запереть винтовки в шкафу. А что, если они нужны будут быстро? Можно ли доверять утверждению Бена, что серые безвредны?
Беспокойство росло, я стал потирать ладони о колени. Посмотрев на Кейт, я увидел, что она тоже напряжена. И тоже посматривает на окно.
Бесконечный шорох черного песка действовал на нервы.
Мне нужна была винтовка.
У Кейт округлились глаза. Она что-то увидела.
Я повернулся на стуле.
Серые фигуры. Вот они. Светятся холодным светом. “Они идут, – верещал у меня в голове сигнал тревоги. – Серые идут лавиной, а Бен сидит и разглагольствует…”
– Рик! – Я повернулся к Бену. Он сидел и спокойно говорил: – Рик, не волнуйся. Дай я тебе налью…
– Нет, хватит вина! Бен, разве ты их не видишь?
– Пожалуйста, выпей вина. Вы тоже, Кейт.
Кейт встала и направилась к шкафу с винтовками.
– Они идут к дому.
– Бен, ты так и будешь сидеть и ждать, пока нас растерзают?
– Рик, Кейт, сядьте, прошу вас. – Бен говорил нарочито спокойно. И двигался медленно, будто надеялся, что мы подхватим эту расслабленную манеру. – Рик, если ты будешь делать то, что я говорю, тебе не причинят вреда.
– Но ты же видишь…
– Сядь, Рик. Сядь. Успокойся.
– Да как тут успокоиться? – изумилась Кейт.
– Когда там эти гады? Эти убийцы? – добавил я. – Ты это знаешь, Бен? Это проклятые убийцы!
Бен кивнул.
– Я это знаю. Но если успокоиться и не обращать на них внимания, они тебе ничего не сделают.
Я заставил себя сесть – мышцы были так напряжены, что меня трясло.
– Ладно, Бен, у тебя две минуты. Потом ты отдаешь мне ключ, мы берем винтовки и прорываемся отсюда с боем.
Бен кивнул – все так же медленно. Он не спешил ни в одном движении; он пытался передать нам свое спокойствие языком жестов и мерными интонациями.
– Хорошо, дай мне только минуту. – Он снова сдвинул повыше шелковый шарф. – Не так давно специалист по химии атмосферы профессор Джеймс Лавлок предложил рассматривать всю нашу планету как живой саморегулирующийся организм. Он назвал эту живую планету Геей. Наша Земля – не инертный кусок камня, летящий в пространстве и содержащий жизнь только на поверхности. В некотором смысле…
– Осталось сорок секунд, – предупредил я.
– В некотором смысле наша планета дышит, у нее есть своя система газообмена. Живые существа выдыхают двуокись углерода, которая, если бы оставалась в атмосфере в свободном состоянии, вскоре уничтожила бы жизнь на Земле. Живая планета Гея реабсорбирует эту углекислоту растениями на суше и в море – они миллионы лет превращают поглощенное в уголь, нефть и известняк, надежно запертые под землей. Гея поддерживает это равновесие уже миллионы лет и держит уровень кислорода около двадцати одного процента в атмосфере, а уровень двуокиси углерода не поднимается выше безопасных 0,03 процента.
