Владимир Лосев - Хищник

— Но как же так?! — Лия протянула руки вверх к двери, лицо ее было залито слезами. — Я прошла много километров по вашей проклятой тайге, и вот теперь, когда все позади, вы мне отказываете! Неужели вам хочется, чтобы я умерла?

— Вообще-то нам все равно, — голос немного помолчал. — Даю вам пять минут на то, чтобы вы ушли, потом я буду вынужден сделать то, что вам не понравится, и вы умрете гораздо быстрее, чем рассчитываете.

— А мой брат верил, что вы поможете, да и Док говорил…

— Док? — послышался другой голос. — Что ж вы сразу не сказали? Я слышу знакомый стук, а понять ничего не могу. Кстати, он назвал вам кодовое слово?

— Сказал, что нужно назвать день недели, сегодня — среда…

— Уже четверг, раннее утро, но это не столь важно, а по сути правильно. Если вас прислал Док, это многое меняет. Он один из нас, и до сих пор помогает нам, принося нам нужные симбионты. Хорошо. Мы попробуем спасти вашего парня. Кстати, как вы управляете ревунами? Мы такого еще никогда не видели…

— Не знаю, — Лия вздохнула. — Мне кажется, они слышат мои мысли.

— Есть у нас подозрение, что все рожденные в колыбели жизни, обладают телепатическими способностями, и теперь оно обретает практическое подтверждение.

— Колыбель жизни?

— Ну, это одна из наших теорий, что там в глубине пещеры находится своего рода биологический котел, которую мы назвали колыбелью жизни, который постоянно производит новые формы организмов, смешивая различные гены и меняя программы.

— Все это очень интересно, только мой парень умирает, помогите, пожалуйста.

— Я же сказал, мы попробуем.

— Что мне делать?

— Снимаете вашего парня с этой болотной твари и уходите — вы нам не нужны, ревун тоже.

— Но как я узнаю о результате?

— Боюсь, что никак. Мы гарантий не даем, и лечение не наш профиль. Пока я вижу, что у вашего юноши отрезаны обе ноги и, похоже, одна рука. Кроме того, он истощен и умирает от общего обезвоживания и голода. Вы же наверно с него не снимали симбионты, пока они сами не умерли?

— Мы не могли.

— Вот именно. Запустили, практически привели к гибели эту жизненную форму, и теперь хотите, чтобы кто-то вам совершил чудо. Мы, ученые, милая, а не волшебники. Так что идите себе, девушка, и верьте в то, что у нас хоть что-то получится.

— А если нет?

— Значит, будет так. Могу сказать в утешение, что мы его поместим после смерти в колыбель жизни, так что он возродится в виде чего-то иного.

— Но это ужасно!

— Решайте, либо оставляете вашего парня нам, либо забирайте его с собой, у нас и без того биологического материала хватает. Итак?

Лия, плача, сняла Сергея с мутанта и положила его на пол.

— Теперь уходите!

— Но куда я пойду?

— Это нас не касается.

Девушка пошла к двери, у конца длинного коридора оглянулась и успела заметить, как два человека в белых халатах занесли Перфилова внутрь, и толстая железная дверь за ними закрылась.

Она прошла по широкому коридору, забрела в какую-то небольшую пещерку, села на валун и расплакалась. Ревун какое-то время стоял рядом, толкая ее мокрым носом, словно зовя куда-то, потом ушел. Лия легла на каменный неровный пол, свернулась калачиком и закрыла глаза.

Она сделала все, что должна, остальное было неважно. Жить ей не хотелось. На нее навалилась огромная жуткая усталость, с которой она не собиралась бороться. Девушка сняла с век симбионта, положила рядом с собой, закрыла глаза и заснула тяжелым кошмарным сном.

Учитель догнал девушку, когда она уже спрыгнула в воронку вместе с двумя ревунами, остальные не захотели спускаться вниз. Они боялись, и он понимал почему — в этом месте всегда живет смерть, впрочем, и жизнь тоже, здесь одно не могло обойтись без другого.

Это показалось ему противоестественным: она шла в то место, откуда он появился на свет уже взрослым, многознающим и многопонимающим существом с чистым листом вместо памяти.

Когда девушка вместе с ревунами свернула в близкую пещеру, где жил Док, он не пошел за ней. Неизвестно почему, но Учитель уважал этого хмурого старика, хоть и видел того всего пару раз после рождения. Насколько ему было известно, его и другие мутанты не трогали.

Выход зверей он просидел рядом с колыбелью. Ему нравилось смотреть, как сверкают мощные электрические разряды, пробивая воздух, и наполняя его ярким сиянием. Как живая энергия проносится вихрем над темной водой, словно освежающий дождь, рождая новые растения, животных и насекомых.

Звери выходили из темной воды и брели по широкому коридору к выходу, их было много, и они были самыми разными, начиная от первых самых простых до огромных поздних форм. Они шли и таяли, стекая каплями органики обратно в темную воду. Немногие добирались до выхода — как правило только те, что были созданы удачно и правильно, но даже их оказывалось немало.

Они шли, сбиваясь в огромную колонну зверей, которые никак не могли существовать вместе, хищники и травоядные, водоплавающие и живущие в земле, летающие и ползающие. Это было грандиозное зрелище, которое всегда поражало его и заставляло задумываться.

Возможно, именно отсюда распространилась жизнь по всей земле.

Учителю нравилось так думать, он словно наяву видел огромное море, которым была когда-то земля, и попадающие в него из колыбели первые существа, которым суждено миллионы лет править этим миром. А как только появилась суша, так колыбель произвела других, отличных от них, маленьких, странных — тех, кому со временем суждено превратиться в обезьян. Над водой летали птеродактили, и огромная луна светила всем.

Здесь он ничего не боялся. Существа, идущие наверх, никогда его не трогали, потому что они были братьями. Он подождал, пока лишайник снова засияет ровным светом, что говорило о том, что больше уже ничего не будет и пошел искать девушку. Он увидел ее, едва пройдя пару коридоров.

Она появилась из бокового хода, а вслед за ней проковылял крупный ревун, тащивший на себе тело парня без ног.

— Пора! — решил он, и подобрался к ним ближе по потолку пещеры, завис над их головами, готовясь к последнему прыжку. И остановился.

Девушка свернула в боковой проход, туда, и он вдруг понял, куда она несет парня — та несла своего возлюбленного к его создателям, которые могли дать ему новую жизнь, хоть вряд ли понимала, что делает. Если она шла туда, то ему не надо ее убивать. Зачем? Ученые возьмут ее парня и сделают из него такого же, как он. Они это любят, им нравятся сильные быстрые существа, он получит новые ноги, а возможно что-то еще. А если его создателям захочется убить ее, они это сделают сами, для этого у них имеется миллион возможностей.

Это значит, что задание можно считать выполненным.

Учитель улыбнулся и помчался по широкому коридору, вырываясь наверх под грустное хмурое небо, он спешил к волку, наступало время их совместного воя на луну.

Кот остановился, настороженно вслушиваясь в тишину. Молодые ребята — новички, мгновенно собрались вокруг него, блеснув стволами новеньких ружей. Все, как он учил. Каждый наблюдал за своим сектором обстрела, готовый открыть огонь. Влад одобрительно кивнул им и снова принюхался. Запах был знаком. Что-то чрезвычайно опасное находилось рядом, но в то же время он почему-то был уверен, что им ничего не угрожало.

— Водка есть? — спросил чей-то знакомый голос из темного прохода, ведущего в дальние пещеры, туда обычно никто не ходил, там было слишком опасно. Обычно там селились самые опасные твари, и несмотря на то, что симбионтов там водилось чрезвычайно много, в том числе и очень редких, а значит дорогих, но туда никто не ходил, потому что оттуда не возвращались даже самые удачливые охотники — слишком много разных опасных тварей пряталось в темноте.

Кот улыбнулся и махнул рукой ребятам, чтобы они расслабились.

— Вперед! — скомандовал он. — Отдайте собранные симбионты Доку и всем отдыхать.

— А ты?

— Я друга встретил. Дайте мне пару бутылок водки и идите, я подойду позже.

— Друга? Что же он нам не покажется?

— У него лицо испорчено жгучим лишайником, поэтому стесняется.

— Как скажешь, командир, в случае чего выстрели, мы услышим.

Новички ушли дальше по проходу, тогда из темноты показалось лицо Сергея.

— Водку взял?

— Две бутылки, думаю, хватит.

— Давай сюда, здесь хорошо.

— Меня же там сожрут. Я еще с ума не сошел!

— Никто тебя со мной не съест, и вообще можешь везде ходить спокойно, я всех предупредил, что ты мой друг.

— Все равно боязно.

Сергей выпрыгнул из темноты, схватил его в охапку и вернулся обратно в широкий пустой зал, освещаемый лишь небольшой колонией светящихся лишайников, прежде чем Влад успел запротестовать. В нем было пусто, но из дальнего прохода доносился чей-то угрожающий рев.