Владимир Лосев - Хищник
— Еще у одного крыша поехала, — недовольно покачал головой Горбач. — Скажи, куда идти?
— Никуда. Распадок перед нами, нужно пройти еще метров триста, там и будет воронка, а в ней вход в пещеру.
— Это я понял. Так чего стоим?
— Сейчас поясню, — Тихон поднял руку вверх. — Смотри, капитан, видишь вон там между двумя холмами неясное движение. Так вот оно говорит о том, что сюда идет смерть. Сначала появятся звери, что быстрее, а потом уже и другие, и много их будет — больше чем ты себе можешь представить. И от них не убежишь, и не спасешься. Послушать вам надо было майора.
У Горбача отвисла челюсть, когда он увидел двух огромных оленей, размером с небольшой грузовик, несущихся к ним, а за ними бежали два странных, невероятно быстрых существа, похожих на медведей.
— К бою! Огонь!!
Он сбросил привычно автомат на руку, и нажал на спусковой крючок. Круглов передернул затвор, заправил в подствольник гранату и тяжело вздохнул, внезапно почувствовав, что к ним действительно движется смерть.
Звери мчались, и казалось, что пули проходят мимо них, хоть бойцы стреляли прицельно, пользуясь оптикой.
Первым, не выдержав этого ужасного зрелища, испугался и побежал профессор, за ним доцент. Оба бежали неуклюже, как-то неуверенно. Пробежали они недолго, метров двести, потом влетели в лужу, которая неожиданно оказалась глубокой, погрузились с головой, вынырнули, что-то отчаянно крича, потом исчезли, а по луже разошлось кровавое пятно.
— Так и думал, что там зверь живет — удовлетворенно пробормотал Тихон, провожая их взглядом. Он один казался спокойным, даже отошел в сторону, чтобы не мешать стрелять спецназовцам. Ружье по-прежнему висело у него на плече. — Не хотелось мне к ней идти. Думаю, почему? А вот оно!
— Эй, проводник! Веди куда-нибудь, где можно держать оборону! Вперед!
— Прощай, командир, — Тихон упал на колени, подняв руки к небу, играющему серебряными всполохами молний. — Прости, темный мир!!! Говорил вам, нельзя убивать безнаказанно! Это нам расплата за тех кабанов, что ваш парень убил.
Кошки в прыжке развалили группу на отдельных людей когтистыми лапами. Всего пара мгновений и в живых не осталось никого. Хищницы отправились дальше, по мертвым телам пронеслись олени превращая острыми копытами тела людей в кровавое месиво.
* * *Шествие зверей она просидела в каком-то небольшом зале, куда ее затащили ревуны. Там пахло гнилой водой и еще какой-то немыслимой вонью, идущей от огромной лужи воды в центре. И вообще здесь внизу в огромной пещере, куда она скатилась, в воздухе витало невероятное количество незнакомых запахов, заставляя учащенно дышать и хвататься за грудь.
Ей очень хотелось убежать из этого ужасного места, но она не могла бросить Перфилова.
Сергею было совсем плохо, он ничего не понимал, смотрел пустыми глазами в каменный потолок, хоть вряд ли что-то видел, звал ее, стонал, иногда срываясь на плач от жуткой боли, грызущей изнутри. Лия держала его за руку, но он этого не замечал.
Иногда Перфилов начинал ругать Влада, говоря о том, что тот, внушив ему ложную надежду, сам бросил его в страшном месте. Она плакала, целовала чудовищно распухшее багровое лицо и не знала, как ему помочь.
Рядом не было брата. Она осталась одна в чужом мире, но умереть не имела права, потому что на руках лежал ее самый любимый человек.
Впрочем, от него уже мало что осталось, он исчезал, уходил по темному коридору в неизвестность. Он смотрела на него сквозь полоску Чаги, которая придавала всему, что находилось в пещере сиреневый цвет, и плакала. Даже ревуны ее бросили. Когда она пошла вниз, с ней сначала остались только двое и то потому, что на одном был привязан Влад, а на другом Сергей, иначе убежали и они.
Не нравилось этим существам здесь, они боялись, вот и сейчас жались к ней, испуганно глядя на странную колонну медленно ползущую по центральному широкому коридору мимо зала, в котором они от нее спрятались, хоть разглядеть было почти ничего нельзя — только неясное сплетение лохматых тел. Только слышались тяжелые шаги, мягкое пощелкивание коготков, иногда яростный рев.
Запах был ужасен, он сразу напоминал об органической плоти, которая гнила много лет, а то и столетий и страшил до дрожи в коленях.
Временами ей казалось, что огромные великаны проходят по широким и высоким коридорам пещеры, и от их шагов трясется вся земля.
Она ждала, когда все закончится. А что еще оставалось? Ревуны кружили вокруг нее, иногда подходя и ложа голову на колени, требуя то ли ласки, то ли просто внимания, и девушка гладила их, шептала им что-то успокаивающее, они отходили на короткое время и снова возвращались.
Было странно, что эти двое не бросили ее, не ушли, как другие, хоть сейчас она не могла им ничего дать, кроме скупой ласки.
Девушка и сама не могла сказать, почему стала танцевать на болоте. Когда осознала, что спасения нет, что еще немного и два близких ей человека погибнут, ею овладело отчаяние, а потом безразличие к самой себе, именно в этот момент захотелось двигаться, да так сильно, что не нашла в себе сил противиться этому дурацкому желанию.
Человек, приговоренный к смерти, имеет право на последнее желание. Вот она и стала двигаться под музыку, которая зазвучала неожиданно в ее голове. И чем больше танцевала, тем больше овладевал ею странный ритм, который в тот момент был значимее даже смерти.
И случилось чудо, ревуны ее не убили, а признали своей. Конечно, дело было не в танце, а в том, что двигаясь, она транслировала свои чувства, и эти невероятные болотные существа слышали ее.
Даже после того как танец кончился, они продолжали с ней общаться, и она слышала их и могла отвечать, для этого ей только нужно было привести себя снова в то странное тревожное состояние, в котором ждала смерти на болоте. Она понимала их чувства и желания, а они как-то понимали ее, хоть возможно не так, как ей думалось.
И вообще в этом странном месте, у нее внутри словно открылось что-то, чего в ней раньше не было — какое-то видение, понимание того, что происходит. А еще появилось ощущение, что кто-то нашептывает нечто важное, а она вслушивается и ничего не понимает.
Прошло довольно много времени.
Лия даже уснула, и проснулась только оттого, что ее толкнул ревун. Эти существа были огромны даже стоя на четырех лапах, они были выше ее сидящей. Она посмотрел в проход, убедилась, что больше там ничего не осталось — звери ушли.
Девушка встала и, подозвав к себе одного из двух ревунов, привязала ему на спину Перфилова. Сергей бредил, звал кого-то — на этот раз какого-то Игоря Петрова и просил воды. Она не могла ему дать напиться, потому что потеряла фляжку, а вода в луже была очень грязной и опасной. Откуда-то Лия знала, что пить ее нельзя ни в коем случае.
Девушка пошла к выходу, не сомневаясь, что мутанты последуют за ней, и в этот момент почувствовала, что рядом находится кто-то еще — возможно, тот убийца, который преследовал их.
Наконец-то он догнал! Лия знала от него не уйти, он быстр и силен, а ревуны не станут защищать ее от него. Убийца в темном мире был своим, и все существа признавали его власть над собой.
Лия огляделась, но никого не увидела.
Девушка вздохнула и побрела к тому месту, где находилась железная дверь. Место было ей известно, его образ передал ей один из ревунов. Она знала, что не дойдет, но остановиться не могла. Болотные твари забеспокоились, заворчали, один из них отошел в сторону, а потом умчался в темноту.
С ней остался только один ревун — тот, что нес Сергея, и то потому, что она держала в своей руке конец ремня, затянутый у того на спине.
Мутант попробовал скинуть неудобную ношу, но, когда она ударила его, и мысленно пригрозила чем-то страшным, что она сама не понимала, он смирился и стал испуганно жаться к ее ногам.
Лия свернула в узкий проход и обреченно двинулась к двери, каждое мгновение ожидая смерти, но вдруг почувствовала, что страшный человек уходит.
Еще не веря в то, что все обошлось, и ее не будут сейчас убивать, она постучала в дверь, потом еще раз.
Прошло довольно много времени, прежде чем за дверью послышались шаркающие по камню тяжелые шаги, открылось небольшое оконце и оттуда недовольный мужской голос спросил:
— Что надо?
— Я хочу, чтобы вы спасли моего любимого, — Лия показала на Сергея, который лежал на спине мутанта и смотрел пустыми безразличными глазами вверх. — Он потерял ноги и руку на войне, и теперь умирает. Помогите ему, он воевал за нас всех…
— За нас он не воевал, — произнес тот же голос. — Боюсь, девушка, вы обратились не по адресу, мы здесь ноги и руки не пришиваем, а занимаемся серьезной исследовательской работой. Так что идите отсюда, пока целы и невредимы, а то у наших питомцев, которых мы иногда отсюда выпускаем, скверный характер.
