Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов
У каждого из моих воинов с собой было по факелу, как раз на случай поднявшейся тревоги. Масло, которым была пропитана тряпица, быстро занялось, я поднял факел вверх, и мои воины тут же принялись зажигать об него свои. Мгновение спустя факелы горящими дугами полетели в стороны шатров, которые тут же занялись ярким пламенем. Теперь у молдаван не будет времени собрать доспехи, им нужно будет спасать свои жизни от огня.
Я мысленно поблагодарил Господа за то, что сегодня не было дождя. Если бы ткань шатров и палаток напиталась бы водой, то ее было бы не так просто поджечь. А так половина лагеря, которую мы не успели зачистить, вспыхнула ярким пламенем. Шатры горели яркими кострами, и чуть более скромно горели палатки поменьше.
Быстро пересчитал людей, которые стояли вокруг меня. Два десятка. Еще два десятка, значит, ушли дальше. Ну ничего, они не должны растеряться, тем более, что я сейчас им сигнал подам.
– Мечи из ножен! – заорал я так громко, насколько был способен, и сам же исполнил свою команду. – Рубите их парни и так, чтобы ни один не ушел.
– За князя! – стройным хором ответили мне нашим боевым кличем.
И началось. Молдаване повыскакивали из шатров, в которые мои воины метнули горящие факела. Босые, в одних рубахах, но с оружием в руках. Похоже, что кое-что им все-таки успели вбить в голову воины поопытнее.
Но защитить это оружие их не могло. Без брони против оружного и доспешного воина не выстоишь. Мы были словно волки, оказавшиеся посреди отары овец, резали всех подряд.
Я взмахнул мечом, подрубая бедро одному из бегущих на меня молдаван, тут же ударил в другую сторону, рассекая шею второму, перехватил клинок обеими руками и долбанул навершием в висок третьему. Дружинники мои от меня не отставали, рубили всех, кто бежал на нас, и тех, кто убегал. Все вместе мы прорывались к той части лагеря, в которой находился шатер самого Аурела.
Я не знаю, сколько людей я убил, потому что перестал считать их уже на пятом. В конце концов, молдаване не выдержали и стали убегать в темноту. Их никто не преследовал, нашей целью был молдавский княжич и его приближенные.
Но у шатра нас встретил правильный строй из примерно полутора десятков дружинников. Это были старые воины, такие же, как те, что воевали на моей стороне. Лица их были испещрены морщинами, а руки боевыми шрамами. И доспех они успели надеть, а что еще вероятнее, попросту спали в нем. Так, конечно, делают редко, но, видимо, они ожидали, что мы попытаемся напасть ночью.
Но не думали, что у нас получится скрытно убрать часовых. Они думали, что мы – обыкновенные наемники, а не княжья дружина. И они за это поплатятся.
На темной глади Днестра за ними был виден отдаляющийся от нашего берега паром. Княжич Аурел позорно бежал от драки. Уплыл на пароме, оставив своих людей прикрывать свой отход. Хотя, может быть, они и сами остались, если между ними были такие же отношения, как между мной и Игнатом.
Мне даже не пришлось ничего командовать, строй собрался сам собой. Я огляделся, бегло пересчитал своих людей, и понял, что мы не потеряли ни одного человека. А ведь вырезали почти сотню, если считать всех. Вот в чем разница между настоящими воинами и взявшими в руки оружие смердами.
Впрочем, сейчас напротив нас стояли настоящие воины, гораздо более опытные, чем мой молодняк. И теперь без потерь не обойдется, несмотря на то, что нас почти в три раза больше.
Так, может быть, стоит попробовать договориться? Княжич их уже ушел, скоро он будет на том берегу, хоть и без войска. Паром назад, естественно, никто не отведет. Что мы можем? Переплыть на ту сторону и попытаться привезти его обратно? Ну конечно, Днестр хоть и не замерз, но вода-то там все равно холодная, и преодолеть ее никак не получится.
Другое дело если на лодке. Но вот почему-то таким мы не озаботились. А ведь я мог подумать об этом. Ну вот что нам мешало построить на берегу еще и лодочный сарай, и спрятать там пару небольших, пусть даже на пару весел, лодок? Нет ведь, никто и не подумал. Паром воспринимался нами как что-то незыблемое, как абсолютно надежный способ переправы. О том, что его кто-то угонит мы и не подумали.
Расслабились мы, конечно, капитально. Хорошо хоть нападение отразить сумели.
Но это ладно, об этом думать надо было раньше. Другое дело то, что сейчас происходить. Я успел пересчитать воинов врага, их было двенадцать человек. Считай, что большой десяток собрался. В том, что драться они умеют я не сомневался, как и в том, что попытаются продать свою жизнь как можно дороже.
Тогда я решился, вышел вперед из строя и демонстративно вложил меч в ножны. Выхватить его, если что, я всегда успею, как и вернуться назад, место для меня оставили.
– Я не хочу крови, – проговорил я.
Мне никто не ответил. Я ждал, что кто-то из молдаван тоже выйдет вперед, что они ответят, что крови пролилось уже много, ведь так оно и было. Войско их мы уничтожили, и теперь грозить нашей крепости они все равно не могут.
Я бы их вообще отпустил бы, заставил бы только оружие оставить. Ну, не считая ножей, конечно, без ножа в наше время никак. А так от разбойников отбиться им и ножей хватило бы, все-таки их немало.
– Я понимаю, что сегодня уже пролилось немало крови, и не хочу больше, – продолжил я говорить. – Та кровь, что уже пролилась, не на моей вине. Ваш княжич пришел в мою крепость чтобы взять ее, первым пролил кровь, убив моего человека. Теперь он бросил вас, а сам сбежал прочь.
– Никто нас не бросал, – послышался от ряда воинов грубый мужской голос. – Мы сами остались.
Вот как. Получается, что я был прав, Аурел действительно оставил воинов прикрывать свой отход. Только не бросил их, а они сами вызвались. Значит действительно между ними такие же отношения, как между мной и Игнатом.
– Так даже лучше, – ответил я. – Вы сможете найти своего княжича позже. Мы вас отпустим, если только вы отдадите свое оружие и поклянетесь, что больше не поднимете оружие на меня и моих людей.
И снова молчание. Нет, похоже, договориться миром у нас
