Песок в раковине - Н. Свидрицкая
Целую вечность ничего не менялось. Ивайр терпеливо ждал, не отводя взгляда от бледного, с синими тенями под глазами, с обмётанными губами лица Анны. Он уже готов был к тому, что опоздал и процесс стал необратимым. Но где-то через пол часа дыхание и пульс стали ровнее, и лаборатория сообщила:
— Состояние стабилизировалось. Дальнейшее улучшение произойдёт, предположительно, в течение четырёх стандартных часов.
Ивайр закрыл глаза и опустил голову, приходя в себя. Пережитый ужас был таким сильным, что ему понадобилось время, чтобы прийти в себя и освоиться с переменой. Только что он пережил её смерть, практически реальную, и понял то, о чём догадывался и раньше: эта женщина стала для него всем. Это была не привязанность, не дружба, не нежность — это было чувство более глубокое, более сильное, более страстное. Он любил её, как мужчина, которым давно не был, и это потрясло его. Что делать с этим нелепым чувством, он не знал. Как жить и вынести неизбежный контакт Анны с живыми людьми, мероканцами, кинтанианами? Если даже пеллиан и этого мерзкого красавчика Гиссара он еле вынес? Он хотел жить, он хотел быть с ней, он так хотел быть с ней, что ему самому было страшно. Не сделает ли он её жертвой своего желания быть с ней рядом, не лишит ли её всякой надежды на иное общение? Он всегда был эмоционален и пристрастен, а теперь — особенно. Что ему стоит внушить самому себе и ей тоже, что единственный выход для неё — скрыться в космосе навсегда?! Тем более что это кажется логичным.
Время шло, а он не мог разобраться с собой. Ей не будет плохо с ним где-нибудь на неизвестной никому, далёкой планете. Ей тем более не будет плохо с ним на Грите. Он будет всем для неё, так же, как она — всем для него. Он компенсирует ей то, чего не может дать, такой заботой, и такой преданностью, что она никогда не почувствует себя в чём-то обделённой.
Бред! Нельзя решать за неё! Предложить ей выбрать…Она спросит: «А что будет с тобой?» — и он ответит: «Не беспокойся обо мне…Мне в Союз путь заказан». — И тогда она, конечно…
Совершенно прежним, человеческим жестом он спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть на спящую Анну. Он мог погубить её в своём стремлении быть с нею! Из самых добрых побуждений, с самыми благими намерениями лишить её всего, кроме себя! Он хотел этого больше всего на свете, и даже пытаясь быть справедливым, он на самом деле искал лазейки для того, чтобы обмануть самого себя! К тому же это было почти реально. Почти благоразумно. И очень несправедливо.
Когда Анна пришла в себя, она была ещё очень слаба, но чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад. Несколько секунд они с Ивайром просто смотрели друг на друга, потом Анна спросила:
— Что со мной было?
— Мерак заражён искусственным вирусом.
— А лекарство ты где нашёл?
— Белый шар с Элва-Мауна.
— Да ну? — Встрепенулась Анна, и Ивайр был вынужден остановить её:
— Не напрягайся! Ты ещё не здорова.
— Я к себе хочу. — Капризно поморщилась она. Ивайр проверил датчики:
— Какое-то время побудь здесь. Ещё рано. А я побуду с тобой, чтобы ты не скучала.
И он неотлучно находился с нею. Рассказывал разные истории о том времени, когда был разведчиком дальнего космоса — в основном, про различные инопланетные вирусы и связанные с ними печальные, жуткие и счастливые истории. Он знал и помнил потрясающее количество различных историй, случаев и казусов, и Анне всё это время было на самом деле интересно. Она слушала его с удовольствием, отмечая про себя какую-то перемену. Он стал каким-то не таким, как до Мерака, и она приписала это найденной воде. Она немножко гордилась собой, и немножко печалилась — сама не знала, от чего.
А ещё ей всё время казалось, что в его взгляде на неё появилась печаль. Он словно жалел её, или страдал из-за чего-то? Анна не решалась спросить. На всякий случай выяснила, когда ей стало получше, чем болела, какие это может иметь последствия и не случилось ли с ней чего непоправимого, но оказалось, что она в полном порядке, хотя слово «чума» произвело должное впечатление. Значит, его печаль — а она была такой явной, что Анна не могла успокоить себя, что это ей-де только кажется, — относилась не к её состоянию. К чему-то либо связанному с ним самим, либо с Гритом, либо с их будущим. На её вопрос он только посмотрел, и сменил тему. Анна растерялась. Вернулась к себе, поболтала с Ликаоном, но быстро потеряла нить разговора. Задумавшись снова, сидела так очень долго, уставившись в одну точку. Вспоминала, анализировала, размышляла.
— Мне нравится быть владелицей Грита. — Сообщила затем Ликаону. — Я поняла здесь, что обожаю роскошь. Раньше я просто не знала такой роскоши, вот и думала, что мне она не нужна. А фиг-то там. Мне нужны твои наряды, спа, шикарная ванная, твоё обслуживание, удобная постель, цветные простыни, причёски, уход. Всё это мне жизненно необходимо. Но всё же самое захватывающее — это ощущение могущества. Если подумать, то в моей власти очень многое, такое, чего я и представить себе раньше не могла. И всё кажется таким реальным, что просто голова кругом. Иногда я начинаю мечтать, как девчонка, как я приведу Грита к Земле и заставлю их всех разоружиться и заключить вечный мир. Главное — это кажется таким реальным! Трудно отказаться от этих мыслей, они так соблазнительны и…
Она не договорила: раздался сигнал, и вошёл Ивайр. Сел напротив:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Если не утруждать себя ничем, то вообще отлично. Как твой план?
— Уже готов. Мне по-прежнему не хочется рисковать тобой, но без тебя будет сложнее. Одному мне не добыть соль без жертв. Поверь, я очень много об этом думал.
— Ив… — Анна крепче прижала к себе подушку. — Мы немного попозже поговорим об этом, хорошо?.. Я приняла решение. Я отдаю Грита тебе.
— Не понял? — Напрягся Ивайр.
— Не спорь! — Остановила его Анна. — Я тоже много
