Братья и сестры в реестре - Юрий Вячеславович Скрипченко
Через минуту смылся и ушастый в кожаном плаще. Он тоже разговаривал по телефону.
Набрав снеди с импровизированного «шведского стола», Олег и Елена поднялась на галерею. Оттуда открывался отличный вид – как будто планетарии были блюдами на праздничном столе.
Вызванный для галочки ведущий быстро понял, что его услуги больше не нужны, и теперь напивался с диджеем из числа планетариев. Какая-то дама, стоя на столе с яствами, использовала толстую колонну как стриптизёрский шест. Параллельно она пыталась раздеться – в святой уверенности, что танцует. Её со смехом пытались стащить со стола.
– Чуть не забыл! – сказал Олег и достал голофон. То, что он задумал, нужно было сделать до часа икс. Иначе потом останешься у разбитого корыта.
Открыв приложение «PROфанации», он выбрал хитро запрятанное меню «внутриигровые транзакции». Там значился его текущий фанационный счет, и была кнопочка «вывести», на которую он без сомнений нажал. Возникло окно с секциями-ползунками, похожее на установку будильника (что на «айфоне», что на «андроиде»). Олег прокрутил колесико до числа 50, а потом задумался и довел до полутора сотен. Елена, нимало не смущаясь, заглядывала в его телефон через плечо. Увидев, что он делает, она хмыкнула.
Когда же рассмотрела текущий фанационный счёт Олега, то уже не хмыкнула, а внимательно и даже с некоторым удивлением посмотрела на него.
– Выходишь из акций на бычьем тренде? – улыбнулась она. Олег улыбнулся и нажал «готово». Система поинтересовалась: «вы уверены, что хотите вывести фанации в реал по курсу 1 фанация на 30 000 многорублей? Да / Нет».
– А почему не целиком?
– Чтобы сука не догадалась. А так – просто заподозрит неладное. Среагировать, скорее всего, не успеет.
– Скорее всего?
– Риск – такое дело. Трейсер я или кто? В конце концов, мне положено выходное пособие. За долгую и верную службу.
Палец не дрогнул, когда он выбрал «да».
Раздался звон монет, и приложение посетовало, что теперь Олег Каспер-Наговицын заметно дальше от осуществления мечты. Но мужчина даже читать не стал, а просто вышел из приложения.
Празднество внизу набирало за оборотом оборот.
Обнимая Елену за талию (Леной он свою странную женщину не решался называть даже в мыслях), Олег задумчиво озирал окрестности. Как вдруг заметил в самом уголке, рядом с фуршетным столом, женщину в полуспущенном капюшоне. Она едва успела отвести взгляд, но Олег узнал соседку-мувалладку из далёкого прошлого. Ту самую, что вытащила его своими назойливыми визитами, и вечной пиццей, и вечной болтовнёй из той моральной пропасти, в которую он рухнул после падения сестры.
В горле образовался ком.
– Подожди здесь, – сказал он Елене и ссыпался по лестнице с галереи.
Внизу схватил за плечо таинственную женщину и развернул лицом к себе. Излишне, пожалуй, резко развернул. Лицо её было испуганным, но тень радости, которая тут же спряталась, не осталась для гипа незамеченной.
– Чёрт возьми, Янка, ты-то что здесь забыла?
Молодая женщина скривила такое же смуглое и живое, как и восемь лет назад лицо – только мимические морщины залегли в уголках глаз и губ. И пышная, почти негритянская грива явно побывала в парикмахерских щипцах. Она попыталась вырваться, но Олег ей такой возможности не дал.
– Ты из этих что ли? Никогда бы не подумал.
Она снова попыталась освободиться, и когда это не удалось, Яну прорвало:
– Из этих? Каких нахрен этих? Да я восемь лет носилась за тобой как собачонка. Приложение это дурацкое раздобыла. Знаешь, как? Тебе лучше не знать. Восемь лет бегала за тобой хвостом – практически на каждом задании. И хоть бы раз обратил на меня внимание!
– Но почему не подошла? Не открылась? Зачем прятаться? Мы бы объединились. Вместе ходили на дело.
– Потому что я дура. Тебе кроме твоей чёртовой сестры никто не нужен. И я очень поздно это поняла. Но знаешь что – нельзя всё время бегать за мертвецами. Пусти меня. Чёрт. Да, пусти, я говорю. Ну и хрен с тобой. Знаешь, какое желание я загадала этой проклятой программе?
И Олег понял, что знает. А Яна промолчала.
– А теперь послушай меня внимательно. Здесь находиться нельзя. Почему – не скажу. Но тебе нужно срочно уйти.
– Да пошёл ты.
– Слушай, дура. Я не шучу. Проваливай отсюда.
Она, наконец, вырвалась. Даже несмотря на шум и достаточно тихий, хоть и эмоциональный диалог, некоторые планетарии вытаращились на них.
Сверху, с галереи, смотрела Елена. Она сжимала кулаки.
Гип клокотал. Он тащил женщину в капюшоне на выход чуть ли не за шкирку, а она сопротивлялась и пыталась вырваться.
Мужская сила, впрочем, победила. Она всегда побеждает. А потом хватается за голову и не понимает, в какой именно момент произошло сокрушительное поражение.
– Извини. Дура-соседка. Припёрлась зачем-то. Нечего ей тут подставляться, – пробормотал вернувшийся к Елене Олег. Та уже была само спокойствие и любезность. Поэтому мужчина решился задать тот же вопрос, что пять минут назад закончился скандалом.
– Почему ты пришла?
– Соскучилась. Ладно, не только. Хочу понаблюдать за вашим гоп-сообществом в непринуждённой обстановке, – ответила Елена, – Так они лучше всего раскрываются. Движения, мимика, жесты. Манера общения. Всё это может многое сказать о том, насколько далеко зашёл человек в своём выборе. Хм. Пока что милая самодеятельность. Но потом станет реальной угрозой. Эти раздолбаи дорастут до хорошо обученной террористической сети. А я ведь «полномочный представитель будущего», не забыл?
Слышать такой аналитический спич от толком не оперившейся четырнадцатитилетней девчонки было очень странно.
– Это всего лишь одна из ячеек.
– Их не так много как ты думаешь. К тому же, за остальных скоро тоже возьмутся. Ты уверен, что сумеешь ускользнуть?
Он запечатал губы юной женщины, которая в своём времени перевалила за шестьдесят.
– А ты?
Договорить им не дали.
Раздались треск и грохот.
В проломленную фанеру заколоченных окон порхнули дымящиеся цилиндры. Они звякнули об пол – прямо среди танцующих и отдыхающих.
Люди начали кашлять и впадать в панику.
Вслед на тросах чёрными тенями влетели бойцы из группы захвата.
Тяжёлые входные двери обрушились, и к веселью присоединилось наземное пополнение, призрачное в клубах дыма.
Некоторые пытались сбежать, но явно для галочки, без энтузиазма. Людей согнали в кучу. Уронили на колени. Скрепили руки за спиной пластиковыми хомутами. Это гораздо больнее и унизительнее, чем наручниками.
– Не позволю! – надрывался без пяти минут победитель. Фантомас, – Это моё! Мой выбор, моя свобода! Не отнимете!
Он рванулся в сторону, но равнодушный пинок под рёбра живо приземлил «героя». Теперь горбатый Фантомас лежал на боку. Он не рыдал. Не крючился от боли – словно не замечал
