Вадим Львов - Роса на Солнце
Отрапортовав начальству, Волобуев-младший услышал уставший голос комбата гвардии подполковника Проскурина:
– Отлично, старлей! Вот вроде и все. Закончили, бог даст, скоро домой!
День десятый. Киев
Сводная сотня терских пластунов была переброшена в Киев для участия в совместном русско-украинском мини-параде. По случаю прибытия в столицу свободной Украины Главы правительства Руси и сопровождающих лиц военные обеих стран решили блеснуть сообразительностью и оригинальностью и провести по Крещатику подразделения, наиболее отличившиеся в ходе конфликта.
Пшеничного выдернули в штаб полка, где, помимо полкового командира и штабных офицеров, находился еще незнакомый толстяк в новеньком камуфляже и при полковничьих погонах. Козырнув Базылеву и остальным офицерам, Пшеничный покосился на незнакомца. Рассматривая толстяка, Артем слегка напрягся.
«Жиртрест»-полковник напоминал военно-прокурорское мурло, а у каждого служащего на Кавказе с военной прокуратурой, после известных событий с арестами «военных, убивавших мирняк», отношения были сложные. Не иначе как получивший в дыню московский подполковник добился-таки возбуждения уголовного дела? Москвичи, они такие злопамятные, и всегда рядом с начальством. А мы здесь, что в Крыму, что на Кавказе, дерьмо за них разгребай!
Пшеничный сузил глаза, расширил ноздри, словно молодой бычок, и нервно засопел, уставившись на толстого незнакомца в высоких чинах. Тот не выдержал взгляда, отвел глаза, кашлянул и стал возиться с бумажками, сваленными на столе. Последний встреченный им в штабе незнакомец, отморозок Маслов, и тот бы глаз не отвел. Не та закваска. А этот, точно, прокурорский. Сосунок тыловой.
– Ты, капитан, глазами на дорогого гостя-то не зыркай, – отвлек внимание Артема комполка Базылев. – Он тут новости хорошие привез, а ты на него смотришь, как наш повар Филя на цыпленка!
В ту же минуту «жиртрест» прекратил перебирать бумажки и, еще раз кашлянув, наконец представился. Говорил он густым басом:
– Полковник Куприянов. Офицер по особым поручениям управления воспитательной работы Главного штаба сухопутных войск. Прибыл из Москвы.
Пшеничный едва сдержался, чтобы не хихикнуть, а потом покрыть сладкоречивого толстяка матом этажа в четыре. Политработник, одним словом, рот закрыл – работа сделана. Где ж ты, сука тыловая, был, когда пластуны да десантура с пехотой здесь в Крыму кровью умывались. И главком где твой был?
Тем временем тыловой порученец продолжал заливаться соловьем и извлек, наконец, конверт из плотной бумаги.
– Командиру первой сотни отдельного терского полка за героизм при выполнении боевых задач присвоить звание майора досрочно и поручить возглавить сводную сотню лучших военнослужащих полка для участия в торжественном мероприятии в столице Украины городе Киеве. Подпись, Стрельченко…
Пшеничный от удивления выпучил глаза… Вот это поворот! Вот это – славно девки пляшут. Он-то ожидал, что на него завели «дело» и под конвоем в Ростов отправят, а здесь такая новость!
Артем слышал, что нынешний президент, или, как там его, Глава правительства, сам из бывших вояк и терпеть не мог две вещи: бюрократию и показуху. Поэтому, когда ему рассказывали, что фельдъегерь лично от Стрельченко доставил на одну из отдаленных застав в Дагестане конверт с приказом и новыми погонами для ее командира, Пшеничный в это не поверил. Мало ли что придумывают. Ишь ты, на заставу, да фельдъегерь. Много чести. А тут не то что фельдъегерь. Целый полковник, аж с Москвы. Прямо начинаешь верить в сказки со счастливым и длинным концом.
– Я думал, будет фельдъегерь, – вырвалось у Артема. У Куприянова от такой наглости свело рот, и он на секунду заткнулся.
– Думал он! Слышь, Базылев, у тебя сотники, оказывается, еще и думают. Мыслители, блин, роденовские. Специальный приказ министра обороны на это есть. Доставку наградных листов в расположение частей и соединений организовать не фельдъегерями, а служащими управлений воспитательной работы. Сегодня с утра подписали. Вот и носимся по всей хохляндии, словно курьеры! – Командир полка и начштаба синхронно заржали.
– Не все тебе учить солдат Родину любить, не вылезая из московского кабинета. Да ты не парься, Пшеничный, я с Куприяновым на одном курсе учился. Вот такой мужик! – И Базылев показал Артему большой палец. – И вообще, вернешься с Киева, с тебя «поляна». Дуй, давай, выполняй приказ! Бегооом!!!
– Ты, Базылев, меня тут не рекламируй! Я те не кетчуп «Хайнз»! Да еще при младших по званию!
До Киева добрались спустя три часа на «Ил-76», куда, помимо пластунов, напихали еще украинских погранцов и наших десантников. Точнее, добрались не до самого Киева, а до Борисполя. Аэродром поражал своими разрушениями. Большинство рулежных дорожек было уничтожено, и окрестные здания – тоже. Просто в пыль… Непонятно было одно: каким чудом уцелела ВВП для тяжелых транспортников. Позже Артем понял, что полоса, на которую с трудом сел их борт, была только что восстановлена. И от возможной катастрофы их спасло лишь везение и мастерство пилотов. К транспортнику подкатил комендантский «Тигр», откуда выскочил бойкий украинский подполковник с кожаной папкой. У хохла была перевязана голова, а за спиной болтался явно трофейный штурмовой SIG SG 551 SWAT. Ясно было, что перед ним не тыловая крыса, а боевой офицер.
– Так, господа герои! Рад вашему прибытию в непокоренный Борисполь – воздушные ворота Украины. Меня зовут подполковник Нечепорук Лев Павлович, а должность моя – заместитель коменданта Борисполя. Отвечаю за ваше размещение перед парадом!
Традиционного парада не было. Все происходило гораздо более торжественно. И эффектно. Артем потом всю жизнь восхищался простой гениальностью этого решения. Они просто прошли по Крещатику. Без медного рева военных оркестров, без золотого шитья на парадных мундирах. Никто не тянул носок, разбивая пятки об асфальт. Они молча шли по центру древнего славянского города, столицы первой сверхдержавы «русичей» под прицелами сотен телекамер. Шли, улыбались немногочисленным горожанам, выбравшимся из бомбоубежищ и подвалов, махали руками снимающим их операторам. Шли как хозяева этого мира. Как победители… Уверенно, неторопливо, словно говоря друзьям и недругам: мы здесь навсегда…
Открывали парад пограничники из спецотряда «Форос». Вполне заслуженно, кстати. Именно эти парни почти неделю отбивались от боевиков в полном окружении. Дрались на жаре, без глотка воды, а рядом умирали их раненые товарищи. Далее шли гренадеры из легендарной «таманки», первыми переправившиеся через Днепр и захватившие стратегический плацдарм на левом берегу. Парни тоже это заслужили. А затем пошла сотня Пшеничного в мятых «горках» и с небритыми мордами. А солнце жгло немилосердно, отражаясь от осколков битого стекла, в изобилии лежащих на обочине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});