Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов
Раздав последние указания, я вышел во двор под обычные ночные шумы саванны: успокаивающие птичьи трели, чьи-то слабые подвывания и далёкое журчание Форелевой. Немного постоял, разглядывая тёмные кроны деревьев и высыпавшие над ними звёзды.
Что нас ждёт завтра?
Что-то же ждёт… Значит, так тому и быть.
Глава 21 На другом берегу
Выездной курортный сезон на Большой реке заканчивается.
Утреннее солнце светит ярко, но лучи его не греют, настоящего тепла подождать надо. Легкий речной ветерок еле заметно гоняет слева от большого валуна остывший за ночь песок. Коричневатые воды с пятнами маленьких водоворотов, заранее неприветливые в силу общей ментальной установки, привычно омывают пустой береговой пляж.
Слева и справа от валунов и до предела видимости вообще нет следов человека. Впрочем, один непоседливый человек все же пересёк широкую полосу, оставив на ней цепочку шпионских следов. Спика подошел почти к кромке воды и остановился возле высокого шеста, на котором висели пучки длинной травы. Этот указатель силы и направления ветра он же и соорудил.
— Запад-северо-запад, умеренный! — издали крикнул Пикачёв. — Считай, пока ветер почти попутный, как раз в корму будет давить!
— Принял! Шест сними, не пали контору, — откликнулся я, закончив упаковывать насос.
Намёк понятен, личный состав экспедиции извёлся от неопределённости и рвётся в бой в режиме «Война план покажет».
— Гоните сюда глайдер. Избу не закрывать, посуду за дом. И обязательно проверьте всё на остаточные разведпризнаки.
Спика радостно рванул в горку, а я обогнул огромный камень, за которым мы накачивали лодку, и вышел к реке. Вот здесь следов человека было предостаточно. В этом месте я в одиночку обкатывал собранную лодку. Результат хороший: пустая идет плавно, волну режет мягко, на глиссер выходит на 4/5 газа. Потратил немного времени на подбор откидки и регулировку заглубления — поднял мотор на транце до момента схватывания винтом воздуха на повороте и потом немного опустил.
Бензин неизвестного происхождения, без всяких там сертификатов и прочих документов, который ЦУП чаще всего сбрасывает бочками по двести литров, причём с недоливом, мне не очень нравится. Он поменьше «октанкой», а мотор очень любит девяносто второй. Но переживал я зря, легендарный «Эвинруд» глотает имеющийся не морщась. Лишь на максимальных оборотах звук становится чуть жестковатым, но в таком режиме лодку никто гонять не будет.
Тихо-то как. Аж не по себе.
Вокруг — привычное спокойствие речной акватории. Красивый лесок. Уже ставшее уютным место прибытия, а теперь и отплытия. Во-он туда… Представил, что увидел бы посторонний человек, наблюдай он наш отход и саму переправу с этого места.
Вот уже неслышны вяло переругивающиеся голоса экипажа, вот стало тише стрекотание подвесного мотора, неспешно толкающего тандем поперёк течения Большой реки. А теперь плита и лодка слились в единое целое, чтобы вскоре превратиться в маленькую, быстро исчезающую чёрную точку. Всё, она уже затерялась в серебре небольших барашков…
Нормально мы отдохнули в урочище Хвойном. Набрались новых сил, пора отдавать.
— Я даже успел сбегать на трофей посмотреть, заодно ещё немного ветками плиту прикрыл! — похвастался мне возбуждённый Пикачёв.
В чём не откажешь Спике, так это в инициативе и огромном запасе энергии. Если захочет, один сделает работу за десятерых. После перебора вариантов стоянки новый гравилёт было решено оставить в том же месте, где его и обнаружили. Плита обжилась на краю рощи, здешней среде не чужая. Да и спрятана очень хорошо, недаром мы её заметили лишь благодаря окорокам и дикой малине.
Всё было готово к переправе, отчасти нерешёнными оставались лишь два вопроса: нужен ли, на самом деле, боец на плите, и на какую фиксированную высоту подъёма лучше выставить гравилёт. Их было решено оставить на утро, на тот самый «интуитивный момент», когда решение напрямую зависит не только от доводов, но и от коллективной чуйки. Но и здесь справились быстро.
— Масса глайдера это инерция, которую лодке придётся преодолевать. И чем она меньше, тем легче моторке, и тем ниже риск оторвать крепления, — уже дежурно повторил я один из разнонаправленных доводов.
— Командир, ну сколько этот тощий весит? Ящик пустой. Пусть наверху сидит, для лодки большой разницы не будет, — коротко высказался Мустафа. — А если перед этим за кусты сходит, то будет вообще хорошо.
Как вам нравится такой подход к проблеме? Хотя что-то в этом есть.
— Вот и я так считаю! — обрадовался Пикачёв, которому очень хотелось оказаться на высоте. — Если что-то пойдёт не так, быренько спрыгну к вам, это проще, чем карабкаться наверх. Я уже запасные вёсла там сложил, два крепких шеста… Верхний наблюдатель-стрелок важнее, особенно если это буду я. Всё замечу, всех убью!
К шестам он собрался в случае ЧП привязывать вёсла и грести к берегу прямо из атмосферы. Из утреннего тумана над водой, представляете зрелище? Таких людей в Бауманское или в МАИ отправлять нужно.
— Хорошо, живи в гнезде, орёл, но не отвлекайся и соблюдай ТБ, я тебя умоляю, — мне оставалось только согласиться с мнением стаи.
Второй вопрос нашёл свой ответ ещё быстрее, фиксированную высоту определили в четыре метра. Из воды выпрыгнуть и стащить Спику будет не так-то просто, а для наблюдения высота уже хорошая. Насколько легко можно будет утянуть под воду кого-нибудь из нижнего экипажа? Это мы обсуждать не стали.
— Вопросы есть? — спросил я у напарников.
— Денис, может всё-таки надо было сообщить в штаб о германцах? — осторожно спросил Мустафа, а Пикачёв вслед за ним уставился на меня.
Я не рассердился, хотя тема эта надоела, возникает в группе уже в третий раз. Наверное, стоит объяснить свою позицию более развёрнуто:
— Нет, парни, пока мы ничего сообщать не будем… Полное радиомолчание. Не знаю, что нас ждёт на том берегу, но обратите внимание, что всё нехорошее и странное, что происходит, творится здесь, на нашем. С приличной интенсивностью! Дорожное строительство с исчезнувшими рабочими, этот зелёный парашютный шелк, непонятно откуда взявшийся, брошенная техника, сожранные или сворованные велосипедисты, отрезанные головы, сами мертвяки-живорезы и логически следующие за ними дикие молдаване или чилийцы… Так что всё-таки расположено на севере? Зона диких племён? Кто оттуда приходит? Анклавы? Нормальные или с особенностями развития? Живность какая-то левая… Рогатые рептилоиды, изуродованные люди выходят из леса. На нашем берегу, помните! Почему до этого времени никто
