Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник)
А что, если…
Но додумать не удалось. Потому что одновременно ожили и компьютер, и система связи. Я вовремя успел установить их на автономную работу и не стал вмешиваться, но внимательно слушал.
«Дин Сорог… Ответьте, дин Сорог, очень срочно. Важное сообщение для мадам Гвин, очень важное, она должна непременно ответить, немедленно. Попросите её к связи, пожалуйста…»
Чего-то в этом роде я и ожидал. И подготовил соответственную программу. Она исправно включилась:
«Названный вами субъект отсутствует. Можете сообщить текст для передачи ему при первой возможности».
После почти неуловимой паузы:
«Передайте мадам Гвин: ей грозит смертельная опасность. Буквально сейчас. Источник – некий дин Бревор. Защитить её не сможет никто, кроме меня. Но я смогу помочь ей лишь при условии непосредственной связи, никому другому я не имею права доверить способ… даже вам, дин Сорог».
Молодец, Бревор. Совершенно пришёл в норму, и, как обычно, бесконечно уверен в себе. Похоже, недавняя наука не пошла ему впрок. А сейчас он получит и благоприятный ответ. Вот он:
«Дин Сорог не в состоянии участвовать в разговоре».
Иными словами: я уже либо покойник, либо очень близок к этому. Давай дальше, система, припудри ему мозги!
«Ваше сообщение (продолжает программа) может быть переслано непосредственно адресату. В ином случае ничем не могу помочь».
Теперь пауза куда более протяжённая. И означает она, что Бревор клюнул. Сейчас он скажет: «Дайте её координаты!».
«Повторяю: нужна непосредственная связь. Угроза жизни!»
Тут никакая пауза не нужна: электронике не полагается сомневаться, она сразу говорит «да» или «нет».
«Сообщаю координаты…»
И программа диктует нужные номера и пароли. В этом есть, конечно, определённый риск. Но я уверен, что мой расчёт точнее. То, что сейчас получает Бревор, – это мобильные координаты. По ним можно без труда определить место, где сейчас находится Лига Гвин. Или, вернее, не сама она, а её средства связи. Она передала их мне не без колебаний: по сути дела, я лишал её всякой возможности пообщаться с кем бы то ни было. И всё же она мне доверилась; впрочем, что ещё ей оставалось? Сдаться на милость убийцы? Но эти два понятия несовместимы. И её аппаратура находится сейчас совсем в другом месте – в моей Келье уединения, месте для медитаций; она не очень далеко от моей резиденции, а если точнее – очень близко. Чтобы мне не пришлось добираться туда долго – когда это потребуется. То есть – уже через несколько минут. Однако, пока я ещё здесь, всякий сигнал, отправленный на координаты Лиги, придёт сюда – но отправитель этого не узнает, эта моя линия защищена от постороннего контроля. Так что сейчас я услышу…
Мы услышим. Потому что я уже нажал клавишу внутренней связи, и Лига уже откликнулась.
– Лига! Поднимитесь ко мне. Побыстрее!
14
Она появилась в дверях вовремя: за секунду до того, как по её каналу пришёл вызов. Как и было уговорено заранее, она откликнулась сразу же – как будто давно уже ждала этого звонка. И ответила тоже по-условленному:
– Сим? Наконец-то. Почему так долго?..
Похоже, что Бревор был готов к такому повороту: ну конечно, если Лига находится в другом месте, то откуда ей было знать, что Сим Сорог уже не может ей ни ответить, ни помочь каким угодно способом. И примерно ясно, что он ответит:
«Это не Сорог. Я говорю по его поручению, он сам, к сожалению, пострадал. Он просит вас срочно приехать…»
Она не дала ему договорить:
– Он запретил мне покидать это место без его сопровождения.
«Но я же сказал: он не в состоянии…»
– Всё равно. Я не стану нарушать его указаний.
«Вы губите себя! Вам грозит…»
– Я знаю, что мне грозит. Но не сдвинусь с места. Разве что… если за мной приедут, имея на руках доказательство того, что это действительно его желание.
Она покосилась на меня, я одобрительно кивнул ей и улыбнулся.
«Ну и упрямы же вы! Хорошо, пусть будет по-вашему».
На самом деле это его вполне устраивает: Лига должна умереть там, куда поместил её я; пусть подозревают меня, уже покойного.
«Назовите адрес: я же не знаю, где вы!»
Врёт, конечно; но это – наименьший из его грехов.
Лига назвала адрес, который возник перед нею на мониторе. Бревор может быть доволен: сказанное совпадает с тем, что установил и он сам.
«Ждите. Буду через десять минут».
– Хорошо. Больше не звоните, я отключаю связь.
«Пожалуйста, не делайте этого: может быть, мне понадобится ещё связаться с вами – уточнить, как к вам подъехать, или же как-то изменится обстановка…»
– Ну, я подумаю. Может быть…
«Ещё раз прошу: не отключайте! Я спешу к вам».
Конец связи. Лига глубоко вздохнула, вопросительно глянула на меня.
– Мне вернуться туда, вниз?
– Там не очень приятно, правда?
– Нет, ничего… но уж как-то очень тоскливо.
– Тогда побудьте здесь, мне тоже будет приятно. Сейчас тут уже безопасно, если он и станет предпринимать что-то на расстоянии, то слова пойдут по вашей связи – а я уже отключил её отсюда, там же никого, как вы понимаете, не будет, так что никто не понесёт ущерба. Но, возможно, он захочет действовать наверняка, то есть разить с минимального расстояния. Такое ему раньше не удавалось – или почти не удавалось, в двух случаях, кажется, он был на прямой видимости, и всё прошло – лучше не надо. Для него, конечно. А может быть, он попробует действовать по связи – но потом всё-таки явится, чтобы убедиться в полном успехе – или завершить дело, если успех окажется лишь частичным.
– Сим, мне очень не хотелось бы ожидать его там. Если откровенно, то я боюсь.
– А вам там и нечего делать. Туда пойду я – сейчас же. А вы здесь останетесь в недосягаемости: все средства связи я отключаю, а физически сюда не сможет вломиться даже усиленный отряд рейнджеров. Расслабьтесь, поставьте кристалл с хорошей музыкой – только не в центр, его я тоже отключаю для верности, а в плейер: вот в этот. Но не ставьте что-нибудь длинное, я вернусь скоро. Да, вот ещё что: наговорите-ка мне несколько слов. Вот сюда.
– Что сказать?
– Громко крикните: «Поднимитесь ко мне! Открыто!»
Она крикнула.
– Нет, не так. Это должен быть не крик отчаяния, а достаточно сухое приглашение. Как если бы вы до последнего мгновения сомневались: ехать ли с ним или нет, и жаждете увидеть какую-то мою вещицу, что ли, как подтверждение… Поняли?
Она кивнула. Я включил запись. Кивнул. Переключил и послушал. Мне понравилось. Лига сказала:
– Не думала, что у меня такой противный голос.
– Очень приятный голос, Лига. Но вы волнуетесь, даже боитесь, так что вполне естественно.
– Вы мастер успокаивать. С вами рядом стыдно бояться, но… Сим… Вы уверены, что справитесь с ним?
– Лига, вы что – стали сомневаться во мне?!
– Нет, конечно же нет…
Я позавидовал ей, потому что у меня самого такой уверенности вовсе не было. Но было очень большое желание. И, разумеется, надежда – не та, которая умирает последней, а та, что не умирает никогда и остаётся и после нас. Такой нет, вы думаете? Есть. Хотя и не у каждого.
15
Не знаю, пытался ли Бревор передать слова на расстоянии. Скорее всего да, но вряд ли на полную мощность: основную надежду он возлагает, конечно, на личный контакт. Контакт будет; но только не с Лигой. Потому что разговор предстоит чисто мужской. Я ещё точно не знаю, как он сложится. Но, кажется, решение уже найдено. Рискованное. Очень. Но, кажется, единственно возможное. Решение номер три.
…Он приехал на несколько минут позже, чем я ожидал. Наверное, принимал какие-то дополнительные меры предосторожности – возможно, опасался засады на подходе или в подъезде, вызывал свою казённую охрану, да и (как я предполагал) какое-то время ушло у него на то, чтобы изменить внешность: никакой случайный прохожий, сосед или наблюдающая камера не должны были увидеть его, чтобы впоследствии дать показания. Впрочем, как раз это меня не очень интересовало: я в первую очередь воспринимал не внешний облик, это входило в круг моих способностей. И он ещё только, расставив охрану по местам, приближался к подъезду, а я уже знал, что это – он и не кто другой, не какое-то подставное лицо, посланное на разведку. Впрочем, я и не ожидал ничего такого: у Бревора никогда не было соучастников, потому он и ходил до сих пор на свободе. Соучастник в перспективе всегда – свидетель обвинения. Охрана не в счёт: она никогда ничего не видит.
Он вышел на связь, уже оказавшись в подъезде:
– Мадам Гвин, я внизу. Спускайтесь, жду.
И услышал в ответ заготовленное: «Поднимитесь ко мне! Открыто!»
Конечно, это могло в какой-то мере смутить его, как и любое другое отступление от уговора. Но я надеялся, что, находясь на расстоянии одного – последнего – шага от выполнения замысла, он уговорит себя рискнуть – соответственно приготовившись, конечно, к возможным неожиданностям. Однако их тут было больше, чем он мог себе представить; во всяком случае, так я полагал. Хотя возникали они далеко не сразу. И он смог без приключений подняться на второй этаж, убедиться в том, что никто его не подстерегает (второй этаж был и последним, а дверь – единственной), а также и в том, что дверь приотворена. Он вошёл медленно и бесшумно; в руках его не было оружия – видимо, в случае осложнений Бревор полагался на свои боевые умения, и я не сомневался в том, что он владеет не самой маленькой суммой нужных приёмов.
