Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
- Нет, к сожалению.
- Уверены?
- Уверен.
- Тогда упокойте ее. Мало ли что, нехорошо мертвую за спиной держать.
Смотрю на Николаича.
Он утвердительно кивает.
Скорее для набившихся в комнату людей, чем для себя задаю девчонке несколько вопросов. Чуда не происходит.
Обычная зомби. Вытягиваю 'Марго'.
Сапер морщится от гулковатых в помещении выстрелов. Потом стягивает с вивисектора держалку для кляпа.
- Последнее желание какое будет?
- Покурить дайте, суки!
- А нету. Не свезло тебе.
- Суки! Суки!!! - и найдя меня глазами, кричит во всю мощь легких:
- Вы ничем не отличаетесь от меня! Вы такая же мразь! Совершенно такая же!
Крик осекается. Немного звенит в ушах и потому глуховатый голос майора-танкиста похож на шепот:
- Да, мы тоже люди.
Тело вивисектора не хочет умирать. Борется за жизнь изо всех сил. Я чуть не пропускаю момент, когда наступает
клиническая смерть - и Мутабор рыком указывает мне на это. Странно, он просто стоит, но как-то видит и чувствует
момент остановки сердца. Странно, очень странно.
- Руки поднять вверх, так чтоб я видела. Всем на шаг назад от стола - командует Надежда - разряд!
Тело на столе дергается, сердце заводится тут же - раздышать вивисектора удается тоже без особой проблемы...
Морф пьет глазами это зрелище.
Еще раз.
И еще раз. Тут уже начинаются пробемы. Удается реанимация, но солоно нам она приходится.
- Доктор, растолкуйте Мутабору, что нам не нужно превращать вивисектора в умника. Время поджимает - пора к
хирургии переходить.
Я начинаю растолковывать морфу точку зрения Старшого, неожиданно легко мертвяк соглашается. При этом добрая
половина нашего отряда быстро и не сговариваясь выкатывается из помещения. Вроде бы - взялись Вовке помогать таскать
матрасы, но вижу, что рады сбежать. Другие наоборот - приближаются и дышат в затылок.
Вивисектор приходит в сознание. Пытается что-то мычать, таращит глаза.
Вздрагивает, когда Мутабор, смакуя, откусывает ему пальцы с правой руки. На пол прыскает кровь. Николаич
начеку и накладывает старательно жгут.
- Время наложения жгута писать не буду. Хорошо?
- Да, конечно.
- Вы в двух словах - как ампутировать-то?
- Так я сделаю. А вы посмотрите.
- Нет, лучше вы растолкуйте - вдруг нам придется вскорости такое на своих отрабатывать... Те, кому страшно
смотреть - не смотрят. Кто в обморок мог упасть - уже слиняли.
- Ну. Если просто... Выше места разреза - тоже жгут кладем. Режем между двумя жгутами. Это понятно? Хорошо.
Грубо говоря, есть такой способ, как гильотинная - это быстро и любой может сделать. Нож лезвием от себя - и
перерезаем ткани до кости в ближней к себе половине, потом нож перекладываем лезвием к себе - и так же одним
разрезом - дальнюю от себя часть тканей. Мышцы тут же сокращаются, открывают кость. А кость пилим.
- А если отрубить одним махом? Без жгутов?
- Кровопотеря будет большая. И осколки костей останутся. Потом трудно лечить будет. Вот еще стоит перед тем
как резать - выкроить лоскут кожи. Чтобы культю прикрыть. Заживать будет лучше, но это уже не гильотинный способ.
- Ясно. Начали!
Краем глаза замечаю, что столпившиеся смотрят внимательно. Как студенты-зубрилы. Ну это понятно. Если выйдет
- окажется, что не любое ранение смертельно при укусе. Уже как-то легче на душе будет, когда в драку полезем. Если
конечно получится.
Ну, Ларрея мы вряд ли посрамили. Однако, что наметили - выполнили. Одна рука лежит отдельно от туловища.
Вторая - уже с откушенными пальцами зажгутована. Танкист тоже влез в это дело - прикидывают, как лоскут кожи
отсепарировать. Как могу - советую.
С улицы слышен женский визг, потом ор в десяток глоток.
Когда грохает несколько выстрелов, Николаич подхватывается на выход.
Мы продолжаем. Прислушиваясь вполуха. Cпрашиваю у седоватого сапера:
- А вот когда я в обществе кавказцев начал взмущаться трагедией в Беслане и тем, что терроры захватили и
убивали детей - мнение кавказских приятелей было таким: "Все верно - детей выбивают сначала - тогда потом мстить
некому, безопасно можно гадить". Вы вроде с юга - это так?
- Так. Есть дети - народ жив - нет детей - и народ кончится. Такого лоскута достаточно?
- Ну, чтоб срез ампутационный прикрыть - не великоват?
- Великоват... С запасом взял. Перестарался. Но это же не страшно?
- Сейчас - не страшно. Своего кромсать - лучше лишней резни не делать. Больно же ему будет, своему-то.
Пила повизгивает по розоватой кости. Все.
- Зря такой огрызок оставили - будет потом болеть - тут при ампутации надо, чтобы он из мышц не торчал.
- Ага, понял.
- А ручной болгаркой не проще будет кость пилить? - спрашивает майор.
- Проще. Только все попытки применить электропилы и механику разную показали, что кость обгорает и потом
культя не заживает вовсе - гноится, остеомиелит добавляется - так что все вручную не просто так.
Тянет холодком - зашел кто-то.
- Доктор, Старшой зовет! Можете оторваться?
- Зашьете без меня?
- Зашьем, зашьем!
Ловлю себя на том, что радуюсь возможности оторваться от этого действа.
Не лежит душа.
Нет, все понимаю, умом - заслужил вивисектор еще и не такое, его бы потрошить и потрошить, но вот будь моя
воля - врезал бы по нему очередью - и все. Без изысков. Жить такому ублюдку - нельзя. Но и потрошить его в лучших
английских традициях - лишнее. То, что Мутабор меня вынудил это делать - не добавляет ничего.
На улице уже сильно потемнело. Народу прибавилось. Причем народу озлобленного - вижу с десяток мужиков, судя
по всему из освобожденных, которые наперебой чего-то требуют, наши - уже со вскинутыми автоматами - полукругом
охватывают эту группку. Ор стоит серьезный - громче всех надрывается мужик, которого я не видел раньше. Ну да,
воняет от них, как от Севастьянова. Из цеха значит. Сняли саперы мины.
Николаич - пожалуй, единственный, кто стоит спокойно, хотя мужик орет ему чуть ли не в лицо. Замечаю, что
сбоку от Старшого стоит веселый Филя. Такой веселый рыжий всегда перед потасовкой - он вообще не дурак подраться, мы
и познакомились то случайно - когда он из любви к искусству за меня вступился. В одиночку против трех гопов я бы
точно не справился, а вот Филя уравновесил стороны.
Когда я подхожу, замечаю, что и с нашей стороны прибавление - за Вовкой жмется девчонка в замурзанном
милицейском наряде. Интересное кино...
Подхожу так, чтоб не перекрывать никому направления стрельбы если что.
Николаич поворачивает голову ко мне и спрашивает:
- Вы можете помочь в одной проблеме?
- Постараюсь.
- Мне не нравится рожа вон того кента - третий слева стоит. Не пойму чем - но не нравится.
- А этот - который вам в лицо орет?
Притихший было мужик от такой беседы аж подпрыгивает и начинает орать снова, из бурной речи кроме матерщины
успеваю понять только, что они тут настрадались. А мы тут суки, а они тут за справедливость, а мы тут суки...
Николаич кивает головой, и Филя со счастливым выражением лица выдает мужику в ухо отличный прямой. Мужика
сносит как пух ветром.
- Считать не надо! - гордо заявляет Филя.
- Этот, который мне в лицо орал - обычный дурак. Остальные, полагаю - тоже. Кроме этого кента - морда у него
шибко грязная и противная.
Попытки мужиков с палками как-то возмутиться тут же давятся несколькими очередями в воздух над головами.
Кому-то из них попадает прикладом по спине - в общем слабые они еще. После трехдневного стояния на ногах -
немудрено. Через пару минут они уже стоят рядком у стены, палки валяются на месте происшествия. Одному еще и нос
разбили - стоит, утирается.
- Отвечать, когда спрошу. Начнете орать опять - получите люлей. Вы - кто? Ты -отвечай!
Мужик с краю смотрит изподлобья и бурчит, но достаточно отчетливо:
- Из цеха мы. Выпустили нас токо что.
- Девушку чего гоняли?
- Так она мент. Нас тут менты и кошмарили. Мы решили наказать.
- Девушка была в охране лагеря? Вас кошмарила?
