Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
жутко смотрится.
А в остальном - обычный, голодный и тупой ходячий мертвец. Только вот в садо-мазо наряде я мертвецов не видал
раньше.
Cовсем рядом - буквально за стенкой - начинает знакомо как-то тарабанить движок. Кто-то щелкает выключателем
- вспыхивают лампочки, жмурюсь, вспоминая, что вообще-то учили один глаз в темноте прикрывать, на случай внезапной
засветки.
- Йопта! - говорит кто-то из наших.
Нихрена это не медпункт. Бред дурацкий, а не медпункт. Да есть операционный стол, кое-какие аппараты,
обшарпанное древнее гинекологическое кресло, ага столик с инструментарием - но в зальчике тут же здоровенное ложе,
покрытое черными простынями - и задрапировано густо алым блескучим материалом - видно кто-то разматывал прямо из
рулона и приколачивал гвоздями к стенке. Получился стиль Мэрилина Мэнсона в провинциальном исполнении.
С улицы заходит Вовка с седоватым сапером - ясно кто генератор врубил.
- Эй, осторожно, там девчонка на цепи.
Вовка равнодушно проскальзывает взглядом по зомбачке, зато сексодром его определенно заинтересовывает. А
седоватый сапер - наоборот, словно даже и цепенеет немного.
- Хрреммя...- напоминает о себе Мутабор.
- Получается так, что пора. Принайтовывайте этого к столу.
- Старшой, тут 16 матрасов стопками! - не к месту вклинивается Вовка.
- Потом!
Неохотно оставив распотрошенное лежбище Вовка продолжает осмотр на предмет 'что бы нам отсюда свистнуть' -
вид у него как у охотничьей собаки.
А мне пора думать - как оно все выполнять. После мертвой девчонки, наверное, ни у кого в нашей группе не
возникает сомнений в том, что определенная справедливость в подходе морфа к своему создателю есть.
- Николаич! Тут живые!
- Не отвлекаться! Этого без присмотра не оставлять!
Очень вовремя сказано - потому как уж больно у Вовки голос удивленный. А наш водитель таки довольно тертый
калач, его удивить сложно.
В маленькой комнатушке, где еле - еле помещается матрасик - причем вовсе не таких кондиций как те европейские
физиологические из которых собрано ложе - еще две девчонки, ну может чуток постарше, чем сидящая на цепи. Но так же
одетые, то есть скорее - раздетые. С тем же БДСМ уклоном. Одна - в ужасе забилась в угол, закрыв голову руками,
вторая тоже напугалась, но держится лучше.
- Да продлится жизнь вечно! - бойко тарабанит она.
- Это ты к чему?
Девчонка немного теряется и, по-моему, начинает радоваться, но боится это показать.
- Эээ... вы - всеблагие?
- Получается так, что мы тебя не понимаем. Мы из Кронштадта. Вышибали отсюда сегодня каких-то уродов.
- То есть вы - не всеблагие?
- Получается так, что нет. Не всеблагие. А всеблагие - это кто?
- Вау! Круто! - девчонка с размаху кидается обнимать Николаича.
Николаич некоторое время стоит с нелепо разведенными руками - вроде как было хотел ее обнять ответно, да
смутился - девчонка-то голая практически.
- Так кто это - всеблагие?
- Да пидоры эти, молельщики.
- А ты кто?
Девчонка криво ухмыляется:
- Я - парное мясо.
- А подружка твоя?
- Гонишь, папик. Какая она мне подружка! Она - старое мясо.
- То есть? И давай по-людски говори.
- Бздец! Маста меня привел - сказал - кто лучше ублажит, тот живет. Я ублажила лучше. Так что сегодня ее - в
кормушку. У нее вроде крыша поехала, пока ожидала.
- А на цепи кто?
- Я откуда знаю? Наверно предыдущая.
- А Маста - это кто?
- Хозяин наш местный. Крутяка тут строил, прыщ сифозный. Долбанный фурри тру-териан, гондон моченый!
- Вафлистка дешевая! - доносится голос вивисектора. Видно скотч отлепился.
Дечонка в ответ выдает тираду, скорее подходящую заскорузлому портовому грузчику. Меня особенно удивляет, что
ее, по-видимому, искренне оскорбил только эпитет 'дешевая'!
- Эй, девочка, ты все-таки с взрослыми говоришь, язычок-то придержи, а?
Дечонка отлипает от Николаича, меряет глазами сказавшего это Серегу и невинным голоском отвечает:
- Я дяденька два года в элитном эскорте работаю. Так что кто взрослый тут - вопрос большой. А этому мудиле
можно слегонца в кису насыпать? Я быро!
- Насчет Масты, как ты его величаешь, планы другие. А элитный эскорт, это ты имеешь в виду...
- Ага. Именно это.
И девчонка, по своей фигуре скорее похожая на лягушонка, принимает вызывающую позу, которая может и сработала
бы как надо, будь она взрослой, но тут вызывает скорее желание накинуть на эту нелепицу худенькую какое-нибудь
покрывало потеплее.
- Ладно, давай красавица собирайся, у нас тут дело есть.
- Так мне собираться-то нечего - вон кроме этих тряпок, что на мне тут нечего одеть. Есть вон ящик - так там
тоже дылды и такие же с секс-шопа прибамбасы.
- А можешь нормально - то говорить.
- И по-английски и немного по-японски.
- Коннети-ва! - не выдерживает Ильяс.
- Ага. Охренеть. Если кто хочет - обслужу бесплатно! Вы мне нравитесь.
Николаич наконец очухался.
- Получается так, девочка, что вот повзрослеешь, отрастишь себе, что женщине положено - тогда и будем об этом
говорить. А сейчас - не мешай. Сережа! Притащи что из одежки и обувки, да и давай девчонок на эвакуацию. Тут им
делать нечего.
- А я хочу с вами остаться!
- Мы сейчас будем этого гуся потрошить. А ты нам будешь мешать.
- Я тут насмотрелась уже. А потрошить - так я помогу, а?
- Получается так - что нет. И взять тебя собой не можем - у нас сегодня еще рейд со стрельбой. Давай Серега,
действуй.
Пока они препираются, осматриваю сидящую в углу девчонку. Вроде цела - следов побоев, синяков разной
свежести, мелких ожогов - вероятно от сигарет и неглубоких порезов много, но так вроде в порядке. Только она в
ступоре. В глубоком. Ну да таких сегодня будет много - когда начнут людей из цехов выпускать.
Смущает меня то, что дефибриллятором я пользовался мало. И давно. И практически все забыл. Опять же как-то
этого мерзавца надо доводить до клинической смерти - это тоже мне проблема.
Потом надо его несколько раз реанимнуть, ампутировать руки - и чтоб жив еще был. Ну, ампутировать-то это я
могу - на оперативке давным-давно насобачился. Тогда мы поспорили со студентами из параллельной группы - правда в
мифе про французскую хирургию или нет, вот я и подготовился. До уровня Ларрея, правда не дошел, конечно, тот,
говорят, умел ампутацию сделать быстрее, чем его коллега успевал очки надеть, но, в общем - и я насобачился.
А еще бы неплохо не просто ампутировать - а именно с прикидкой - спасает ли это от заражения при укусе.
- Я приготовила дефибриллятор - ровным голосом говорит Надежда Николаевна.
- А... (не годится тут слово пациент никак) клиент?
- Клиент готов.
- Вам работа с дефибриллятором знакома?
- Более чем...
В этот момент по нервам бьет истерический визг.
Потом хохот ребят и обиженный голосок эскортной девочки.
Понимаю, что она подобралась к своему мучителю в кису ему насыпать или что там еще ей в голову пришло и тут
наконец разглядела рядом Мутабора. Он то там все время стоял - наслаждался видом Хозяина, примотанного уже к столу.
Теперь девочка не имеет ничего против того, чтоб чесать отсюда. Куда глаза глядят, лишь бы подальше от морфа.
- Все. Приступаем.
Мутабор тащит откуда-то из угла сверток толстого полиэтилена.
Становится понятно, как Маста его убивал.
Примеряюсь закрыть лицо вивисектору.
Меня хлопает по плечу Николаич.
- Давайте -ка лучше я это сделаю. А вы реанимайте потом. Так оно лучше будет.
Неожиданно для самого себя чувствую странно - облегчение.
Николаичу неожиданно возражает седоватый сапер.
- Не пачкайтесь. А мне лишний грех не в тягость. Может наоборот несколько грехов скостят когда в котел
рогатые запихивать будут. Вы вот Доктор лучше скажите - девочка эта - она может тоже в разуме?
Он показывает на зомби, прикованную к стенке.
- Нет, к сожалению.
- Уверены?
- Уверен.
