Вячеслав Шалыгин - Обратный отсчет

Человек с мечом сразу же сообразил, что легкой победы не предвидится, но все-таки сохранил верность первоначальному плану и не стал доставать из кобуры на поясе пистолет. Он взял катану обеими руками и поднял к плечу, готовясь отразить атаку наемника. Андрея его грозный вид не напугал. Да, с двумя ножами против меча сражаться дело сложное. Но кто сказал, что безнадежное? Все зависит от точности движений, скорости и опыта.

Лунев сделал пару шагов навстречу «фехтовальщику», а затем двинулся в обход, так, чтобы между ним и врагом оказалась тумба, заставленная какими-то склянками, будто из набора «юный химик».

— А ты упорный, — пробасил «фехтовальщик», — я думал, ты не дойдешь. И сообразительный. Как ты догадался, что сюда можно проникнуть под водой?

Он внезапно запрыгнул на стол и пинком запустил большую часть склянок в наемника. Отвлекающий маневр получился эффектным, но не эффективным. Андрей не отреагировал на звон стекла и залившие комбинезон реактивы и легко ушел от последовавшего через мгновение удара. Меч рассек воздух в нескольких сантиметрах от маски наемника.

Лунев отклонился, будто бы следуя за движением клинка, развернулся вокруг оси и попытался подсечь ноги врага. Противник был вынужден подпрыгнуть и придержать следующий удар. Лунев практически без паузы крутанулся еще раз, и врагу не осталось ничего другого, как спрыгнуть со стола. Андрей не сомневался, что он поступит именно так, а потому свою новую атаку провел конкретно в той точке, где «фехтовальщик» оказался в следующую секунду. Удар ножа пришелся врагу в плечо, и хотя доспех не пробил, зато снова сорвал противнику замах и опять заставил отступить.

«Фехтовальщик» исполнил неплохое сальто назад и, едва приземлившись, вновь сильно пнул по ближайшему предмету, зафутболивая его в сторону наемника. Предметом оказался небольшой, но тяжеленный контейнер для транспортировки радиоизотопов. Свинцовая чушка, размером с армейский суповой термос, пролетела у Лунева над плечом и с грохотом врезалась в стену. Андрей на секунду засомневался, решив, что это фокус и контейнеры лишь походят на свинцовые, но когда следующий контейнер, взмыв сначала под потолок, рухнул на стол, где только что «танцевал» враг, наемник понял, что все гораздо серьезнее. Столешница треснула, а скатившийся по ней «термос» грохнулся на пол именно с тем звуком, с каким и должен был упасть трехпудовый снаряд.

«Он еще и телекинетик! — осенило Андрея, когда он увернулся от третьего „пенальти“. — Надо же, какой многогранный талант!»

— Ловкое мясо, — снова начиная движение по кругу, проговорил враг. — Но это были цветочки!

Андрей снова не ответил. В его личном сценарии эпизод был без текста. Слишком высока была цена ошибки, чтобы позволить себе отвлечься на треп. Да и ненормально это — беседовать с мутантами. Пусть и в человеческом обличье, они не более чем цели. А кто разговаривает, например, с мишенями в тире? Никто. Так и сейчас. Говорить было не о чем и не с кем.

Лунев уловил начало движения, буквально миллиметровую подвижку врага вправо, и попытался его опередить, вновь резко сократив дистанцию. Прием был рискованным, но удался. Враг не успел нанести удар и пропустил сам. Нож полоснул его по шее и маске. Броня снова выдержала, но правое крепление маски лопнуло, и враг был вынужден сорвать ее вовсе, чтобы не болталась перед глазами. Отшвырнув маску, он прыгнул влево, рубанул катаной воздух — скорее даже просто отмахнулся, — и снова принял боевую стойку.

На этот раз Андрей не сумел удержаться от реплики. Кусочки мозаики за один миг сложились в стройную картину, и Лунев понял практически все: и смысл тайной операции военных, и мотивацию противостоящих им подпольных деятелей. А точнее — предателей, использующих для личного обогащения секретную информацию, добытую спецназом и штатными сталкерами МИС.

— Полковник Казакевич! Надо же, какая встреча!

— Не могу сказать, что рад видеть тебя, Старый, — процедил Казакевич сквозь зубы, — точнее, что ты увидел меня. До последнего момента я не хотел тебя убивать, с наемниками у меня, сам знаешь, негласный договор о ненападении. Но теперь ты не оставил мне выбора.

— Врешь, полковник, — Лунев медленно двинулся на Казакевича. — Ты хотел, но просто не мог меня достать. Зато достал Хруста и его ребят. Этого я тебе не прощу.

— Ты так ничего и не понял, Старый, — враг притворно вздохнул. — Засада у твоего бункера и вынос за скобки группы Хруста были предупреждением. Ты не внял и продолжил свой последний путь. Нападение «Монолита» и «Фонтана» тебя тоже не вразумили, а из подвала ты каким-то образом сумел выбраться. Но, заметь, я ни разу не попытался тебя действительно убить, только придерживал. Жестко, на грани фола, но только придерживал. Ты был лишним, случайным фактором в стройном плане моей контроперации, но ты один из авторитетов сообщества наемников, и убить тебя, как Хруста, я не имел права. Мне это было невыгодно. Но теперь…

Он не договорил. Лунев внезапно, без всякой подготовки атаковал, и Казакевичу вновь не помогли ни катана, ни спецназовские навыки, ни приобретенные в Зоне таланты. Нож едва не воткнулся Казакевичу в глаз. В последний момент полковник сумел уклониться, но острие все-таки слегка задело скулу, и по щеке врага потекла кровь.

Казакевич вновь попытался достать Лунева катаной, но Андрей успел уйти на безопасную дистанцию, затем снова приблизился, заблокировал руки врага, выбив меч, и хорошенько врезал Казакевичу ногой в живот. Полковник отлетел метра на два и рухнул спиной на лабораторный стол. Разлеживаться он не стал, быстро кувыркнулся назад, ловко подхватил с пола меч и снова встал на ноги, но в контратаку пойти не посмел. Именно не посмел. Лунев был быстрее, точнее и умнее противника. Каждое его движение было отточенным и сугубо рациональным, с необходимой (и не более того) амплитудой, и точно дозированным (но не менее того) по силе. Чем-то его манера вести бой напоминала выступление — кату — мастера мирового уровня, искусно владеющего не только группами мышц своего тела, но и каждой мышцей в отдельности. Насколько класс такого мастера выше класса самых лучших провинциальных «сенсеев», видит даже неискушенный зритель. В схватке с Казакевичем наемник демонстрировал примерно такую же степень превосходства — на порядок. Полковник всё это отлично понимал и потому предпочитал обороняться, постепенно пятясь к «шлюзовой» двери в следующий отсек.

В какой-то момент он и вовсе сменил стойку, вытянув руку и направив меч, будто рапиру, точно на Лунева. Фактически это было равнозначно просьбе о перемирии.