Барон переписывает правила - Евгений Ренгач
Плохой знак. Просто так Его Величество Родовой Дар не использует. Кто-то и в самом деле его знатно разозлил…
Всеволод I восседал за столом. Перед ним лежал вскрытый конверт.
Взгляд у Императора был мрачным.
— Знаешь, что это такое? — Он кивком указал на конверт.
Поприветствовать советника он даже не подумал.
Троекуров понял — дело плохо. И плохо именно для него, Троекурова…
— Нет, Ваше Величество! Какие-то проблемы в международных отношениях? Или с экономикой?
— Нет, с экономикой всё хорошо. А вот с предателями плохо! — Император посмотрел советнику в глаза. — Это доклад князя Крутова. Он подробно мне описал всё, что произошло у Воронки пару дней назад. Оказывается, ты подделал документы и предоставил Разумовым право пользования уникальной Брешью… Можешь сказать мне, зачем?
Троекуров изо всех сил пытался оставаться спокойным.
— Ваше Величество, так всё же очевидно! Воронка снова активизировалась. А так как Разумовы — лучшие спецы в Империи, то я и дал им право на разработку…
— Закон тебя таким правом не наделял! — Голос Императора был жёстким, каждое слово как будто причиняло боль.
Но Троекуров не уступал. Он много лет провёл около трона. И так легко он не сдастся!
— Возможно. Но обстоятельства были чрезвычайными! Воронка могла быть опасна. И я передал её для изучения самому известному Роду учёных в Империи!
— Не просто учёным. А Разумовым! — Император говорил спокойно, но воздух вокруг него дрожал. — Тебе прекрасно известно, что сделал Аристарх. Я сохранил остатки его Рода, в наказание лишив части привилегий. И мне не нравится, что ты продолжаешь иметь с ними дела!
Троекуров понял — Всеволод сомневается. Он почти выкрутился…
— Ваше Величество, я вас понял. Обещаю — больше никаких контактов с Разумовыми!
Энергия продолжала клокотать, но Всеволод больше не злился. Возможно, он до конца не поверил советнику. Но, во всяком случае, решил отложить расправу…
— Хорошо. Больше никаких Разумовых! И все решения согласовывай со мной! А теперь можешь быть свободен до вечера. Увидимся на приёме!
— Благодарю, Ваше Величество! — Троекуров поклонился и, пятясь, покинул кабинет.
Выйдя в коридор, он мгновенно выпрямился и подмигнул застывшим гвардейцам.
— Вольно, бойцы!
Он уверенным шагом прошёл через все коридоры и покинул дворец.
Выйдя на улицу, глубоко вдохнул, наслаждаясь свежим воздухом, и набрал номер Натальи Разумовой.
— Это я. Император меня подозревает. Что бы вы там ни планировали, действуйте быстрее! Иначе будет поздно.
Ответа не последовало. Троекуров понял — Наталья по ментальной связи советуется с Аристархом.
Наконец в трубке раздался её взволнованный голос.
— Мы готовы. Остались последние приготовления.
— Вы… Вы сразу используете их так, как планировали? — Голос Императорского советника дрожал от предвкушения.
— Нет. Для начала мы их испытаем.
— Испытаете где?
Наталья снова замолчала. Спустя несколько секунд в трубке раздался голос Аристарха.
— Тебя, Тихон, это должно волновать в последнюю очередь. Главное — ты увидишь результат. Можешь мне поверить — тебе понравится…
* * *
— Если хотите проблему, то у вас есть два варианта, — повторил Баринов, глядя Одинцовскому в глаза. — Какой выбираете?
— Какие именно варианты? — Одинцовский держался как мог, но всё равно заметно побледнел.
— Очень простые. — Баринов, понимая, что ситуация полностью на его стороне, хищно улыбнулся. — Первый — искупить свою ошибку кровью.
— Это к-как? — Голос Императорского инспектора дрогнул.
— Это в честном бою, на дуэли. Только я и ты. — Баринов посмотрел на меня и едва заметно подмигнул. — Уверен, Ястребов тоже с тобой бы с удовольствием сразился. Но из-за твоей формулы ущерб был нанесён моей Академии, пострадали мои студенты. Так что и бить тебя буду я! Максим, ты ведь не против?
— Честно говоря, против. — Я усмехнулся, перебрасывая кинжалы из руки в руку. — Но в этот раз уступаю это право вам!
На самом деле, с Одинцовским я бы сразился с большим удовольствием. Он уже давно болтался у меня как кость в горле. А дуэль смогла бы решить с ним все проблемы.
Хотя в лёгкой победе я сомневался.
Одинцовский — не Шувалов. Мне и с тем-то было непросто. Бой с Магом вне категорий обещал быть куда сложнее!
В другом случае я бы всё равно рискнул. Но в этот раз был готов уступить Баринову. По лицу ректора видно, что хорошая драка — единственное, что сможет его успокоить!
— Что насчёт второго варианта? — Одинцовский прикинул риски и решил найти другое решение.
— Материальная компенсация. — Лицо Баринова расплылось в улыбке. — Очень-очень щедрая материальная компенсация.
Ректор кивком указал на разбитые парты и облупившиеся стены.
Ущерб был небольшой. Но без ремонта здесь точно не обойтись.
В чём не сомневаюсь, так это в том, что ректор сдерёт с Одинцовского всё до самой последней копейки! И добавит пару сотен тысяч сверху.
Какую бы сумму он ни назвал, Одинцовский её заплатит. На кону его репутация. И он сделает всё, чтобы её сохранить!
— Я выбираю компенсацию!
— Что ж, отличный выбор. Хотя лично я надеялся на дуэль. — Баринов притворно вздохнул. — Хорошо, что мы обо всём договорились. А сейчас, князь, я попрошу вас покинуть аудиторию!
Одинцовский не стал унижаться и спорить. Гордо подняв голову и бросив на меня полный ненависти взгляд, он вышел из зала.
Ректор выглядел довольным. Императорский инспектор появлялся в Академии когда пожелает и постоянно мешал Баринову нормально работать.
Сегодня же ректор, сам того не ожидая, как следует на нём отыгрался.
Мне выбор Одинцовского казался логичным. Он Маг вне категорий, но драк пытается избегать, решая все проблемы авторитетом и собственными связями. Идти на риск и сражаться с непредсказуемым Бариновым было слишком опасно даже для него.
А вообще, его нездоровый интерес к Печатям Ланцова начинает сильно меня напрягать. При случае узнаю о нём всё, что возможно!
Ростоцкий снял закрывающий нас купол и повернулся к ожидающим решения зрителям.
— Прошу прощения у всех присутствующих. Произошёл случайный выброс энергии, — обратился он к студентам и журналистам. — Если вам нужна помощь, то прошу проследовать в корпус Целителей…
Из-за энергетического выброса несколько ребят получили небольшие травмы. Но никто из них даже не шевельнулся.
Ещё бы! Всем не терпелось узнать, чем закончится экзамен.
Собственно, я точно знал, что произойдёт дальше.
Я не
