Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность

…Кирилл ничего не сказал подчиненным, мгновение назад побывавшим на грани двух миров. Ни к чему это, если отцу-командиру самому захотелось взглянуть, как идет учебный процесс. Он распорядился продолжать занятия по физподготовке и какое-то время наблюдал, как Инга имитирует удары по болевым точкам соперника. Затем Кирилл взял управление эффектором на себя и легким касанием по сонной артерии вырубил бойца, почувствовавшего себя неуязвимым.

Пусть отдохнет, чтоб чего не возомнил о себе! Рано тебе, сынок, в непобедимые записываться. Еще надо в пекло слазить поперед батьки, матки, матицы и прочих родственников. А мы будем посмотреть.

Кирилл Дербанов не раз видел и отмечал спонтанный характер военных событий. Не всегда можно воевать по плану и боевому приказу. Чему быть, того не миновать. Вопрос лишь в том, как выжить на войне без страха и упрека. Всему наступает свой черед, в том числе и настает время действовать, когда не остается места ни сомнениям, ни животным страхам. Сам Кирилл инстинктивного страха никогда не испытывал. Животные инстинкты сохранения жизни отдельной особи, рода и вида в целом ему были совершенно неведомы. Теоретически он знал, что такое возможно, и практически ему приходилось видеть, как в инстинктивном порыве страха за себя или за других гаснет разум вполне умелых и подготовленных воинов. Он был согласен с Леоном, что лишь неразумные от природы трусливы, пусть даже они двуногие, прямоходящие и по гуманистическому недоразумению относят себя к представителям генетически воинствующего вида homo sapiens sapiens. По убеждению Кирилла, тест на человечность и разумность как раз и состоит в том, насколько успешно отдельная особь загоняет вглубь свой индивидуальный животный инстинкт самосохранения и не поддается заразе коллективной глупости, когда безмозглое мирное стадо денно и нощно обращается с молитвой к властителям-пастухам: грабьте, убивайте, делайте, что угодно — лишь бы не было войны. На войне как на войне. Трусливое неразумное пушечное мясо тоже в цене и вполне пригодно для употребления на кухне войны. Такое Кириллу также приходилось видеть во время боевых действий. Скажем так, когда одуревшие от страха бойцы по приказу, сохраняющего разум командира, жмут на спусковой крючок и бездумно ведут плотный огонь, не давая не менее трусливому неразумному противнику высунуться из-за укрытия. Главное, чтобы у стрелка руки без участия головы умели менять рожок в автомате, и пулеметы не клинило. В то время как воины без страха и упрека заходят противнику в тыл или во фланги и с ним соответственно работают. Холодным или огнестрельным оружием. По обстановке.

Та же обстановка иногда показывала, что у многих бойцов страх есть чувство наносное, временное и преходящее. Стоит с виду боязливого безмозглого птенчика малость обстрелять, обкатать в условных боях и в реальных сражениях, дать ему почувствовать на своих руках кровь врага, как все становится чин-чинарем. Вместо куриного неразумного страха появляется рассудочная, расчетливая храбрость и веселящее душу чувство опасности. И воин осмысленно действует с весельем и отвагой, так как работают адреналин и прочие гормоны, предоставленные в его распоряжение то ли одухотворенным Создателем, то ли бездушной эволюцией от простейших организмов к торжеству разума.

Кирилл Дербанов полагал, что у неразумных адреналин извлекает из генетической памяти их биологическое, материальное начало, провоцируя страх. В то же время разумным существам, созданным по образу и подобию Божьему, эндогенные белки, пептиды, липиды, стероиды позволяют полнее раскрывать свою духовную, идеальную квинтэссенцию. Но все хорошо в меру, и адреналиновых наркоманов, бездарно рискующих собой, для того, чтобы еще и еще раз испытать эйфорию преодоления опасности и радость избавления от собственных страхов, Кирилл от всей души презирал, если, конечно, они были любителями, а не спортсменами-профессионалами, для кого постоянный риск есть не больше, чем исполнение своего долга. Последним он искренне сочувствовал, как людям, не нашедшим достойного применения собственным физическим и психологическим качествам, а потому вынужденным развлекать на аренах и ристалищах толпу неразумных нонкомбатантов. Ему было по-человечески жаль тех, чей риск не компенсируется астрономическими суммами премиальных и наградных, поскольку такие спортсмены сами становятся мирными народами, позволяя себя резать, стричь заправилам шоу-бизнеса и профессионального спорта. А вот адреналинщиков-любителей, задарма рыщущих в воздухе, на земле, под землей, под водой и, вообще, черт знает где в поисках приключений, Кирилл не выносил и старался держаться подальше от парашютистов, аквалангистов, сноубордистов, горных велосипедистов, диггеров и альпинистов. Мирных покорителей вершин он люто возненавидел после боевых действий в горах и уже после армии одно время думал провести летний отпуск в высокогорье, а там сыграть роль Черного Альпиниста, истребляющего адреналиновых маньяков, штурмующих горные пики в стремлении одурманить самих себя. Горнострелковая подготовка вполне позволяла Кириллу существенно пополнить число недоумков ежегодно погибающих и пропадающих без вести поблизости от высокогорных курортов. Но с наступлением лета он отказался от этой дурацкой идеи, потому как пришел к выводу, что в таком случае сам охотник за головами мало чем отличался бы от объектов своей охоты и сам бы стал приключенцем, ищущим острых ощущений на свою задницу. Искателем приключений Кирилл Дербанов не был, не хотел бы он, чтобы в такового превратился и его подопечный — молодой боец Василий Буздыкин. Следовательно, учиться, молодому, и учиться военному делу настоящим образом. И служить как медному котелку.

— Вирта, оболтуса на сон грядущий пошлешь на огневую полосу. Сценарий я уже накидал. Кстати, он читать-то начал по моему списку?

— А как же! Он смотрит в наладонник, как только ему выпадает свободная минутка.

— Угу, видел я, куда он глазенапы запускает, когда Инги рядом нет.

— И я видела, но мальчику хоть изредка следует отдыхать. А девочки у соседей справа ничего себе, правда, Кирилл?

— Неправда, ты лучше.

— Ах, сударь, вы мне льстите. Ах, говорите-говорите. Я так надеюсь еще до полуночи услышать от вас признание в любви.

Второе воскресенье в Царском Селе у Кирилла Дербанова началось по обычному распорядку. Неспешное пробуждение, кофе в постель, сигарета в кресле-качалке. Сообщения, письма, новости. Тренажерный зал — обновленное и в какой-то мере регенерированное тело как встарь требовало физической нагрузки. Почему? Вирте виднее. Хотя Кирилл и сам мог без особых хлопот выяснить, что и как любимая женщина подправила в организме любимого мужчины.

Зачем? Когда и так все хорошо. Все на месте, все в рабочем состоянии. У нас все дома. Пора вспомнить о друзьях-товарищах и об огнях-пожарищах.

— Вирта, теперь давай докладывай, как позавчера к восточникам съездили. И как вы там товарищеский матч с ними сыграли.

— Я же тебе говорила: красота спасет мир. А красивые женщины начинают и выигрывают. В основное или в дополнительное время. Позавчера соперники предложили сыграть в совет да любовь. Я согласилась и выставила в основной состав Ингу. Итоговый счет 3:1 в нашу пользу.

— По олимпийской системе что ли играли? Раз и давай следующего?

— Во-первых, Инга играла одна на поле. Я только тренер. А во-вторых, она провела сеанс одновременной игры с триумвирами. Можешь посмотреть, я разрешаю.

— Не стоит. Я не любитель пип-шоу. Ты лучше на словах скажи, во что вылились ее три позиции?

— По всем трем позициям переговоров достигнуто согласие и взаимопонимание. Нам свободный проезд туда и обратно, плюс они блокируют дорогу от Северного авторынка. Триумвират восточников и так на Евграфа зуб имеет за самовольный проезд-провоз оружия по их территории. Говорят, одному дай, другие захотят, и террористы к станции подберутся. Если мы обложим еврографьев в пионерлагере, то рейнджеры возьмут крахмальный завод.

— И оставят его себе?

— Без вариантов. До выплаты контрибуции.

— Лады. Хатежинские проблемы обсудим потом. Тебя армянский народ ждет. Иди олимпийский объект принимать.

— Не скучай, дорогой. Мы еще поплаваем вместе.

— Жду с нетерпением, золотая рыбка.

Плавательный бассейн вместе с сопутствующей инфраструктурой был сдан точно в срок. Торжественное открытие и разбивание бутылки шампанского тоже состоялось по графику, осколки были убраны, и бассейн стал наполняться подогретой водой. Объект принимала хозяйка. Одной ей желали счастливого плавания строители и гости-соседи, тогда как хозяин трехэтажного царскосельского блокгауза оправлялся после тяжкой раны и присутствовать на открытии никак не мог.

Все шло по плану. В том числе и огневая подготовка молодого бойца, ежедневно упражнявшегося с глушителем и пистолетом в закутке за гаражом, где было обустроено нечто вроде домашнего тира. Тем не менее, в три часа пополудни он должен был с инструктором отправиться на хатежинское стрельбище.