Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)
Комбат с Доцентом минировали поляну. Провалиться по колено в навоз, может быть, и не самый страшный испуг, но приятного мало, да и в городе, ещё долгое время за агронома принимать будут.
— Много не сыпь, — сказал Комбат, критически оценивая качество органического удобрения.
— Чего — дерьма жалко, что ли? — удивился Доцент проявлению бережливости друга.
— Ловушки будут пополняться по мере срабатывания, — пояснил минёру партнёр. — Как бы они не демаскировали себя, раньше времени — полнотой содержания и запахом колхозных угодий.
— Ты лучше подумай о том, чтобы края ям были пологими, — выдвинул свои соображения Доцент. — Не хватало нам, чтобы игроки ноги переломали.
Отойдя в сторону и оценив проделанную работу, друзья убедились в том, что ловушки замаскированы надёжно и обнаружить их, можно только методом тыка, то есть личной проверкой. Постояв ещё некоторое время, удовлетворённо любуясь результатом, компаньоны понюхали воздух и направились к избушке, предвкушая сытный ужин, со всеми вытекающими.
Осень накрыла полигон, как всегда, внезапно. Не успев удивить пронзительной желтизной листьев, она уже сбрасывала их с деревьев, а промозглый ветер гнал коричневый мусор, по своей прихоти, вдаль. Убийственно-пораженческие настроения завладели умами и осеннее обострение полностью распоряжалось ристалищем. Никакие средства, от межсезонной хандры, не помогали. Взоры отдельных индивидов, всё чаще обращались к одиноко стоящему бидону, как к единственному действенному средству, по их убеждению. Сороковка с ног уже не валит, а вдруг в нём — крепче?
…Прибыла новая партия играющих. Разношёрстная толпа имела в своём арсенале всевозможные стволы, разделяющиеся на стандартные и модифицированные. Включалось и покемонство, как страйкболисты называли членов своей партии, которые не брезговали пользоваться образцами оружия, не имеющего аналогов в реальном мире вооружений. Модернизированное оружие имело преимущество на дальних дистанциях и соответственно, больший шанс на победу. Каждый уважающий себя страйкболист владеет своими секретами по отладке оборудования и не войдёт, в игровой процесс, имея на руках стандартные образцы автоматов или пистолетов, предлагаемые индустрией развлечений. Обязательно будут пересмотрены пружины, аккумуляторы, поршневой ход компрессора и другие тонкости, на которые начинающие пока не обращают внимания. Оценив, из окна, арсенал вновь прибывших, Дед задумчиво произнёс:
— Мальчишки начинают с дёрганья за косички, так не лучше ли, сразу же, начинать с РПГ.
— Куда косы, а куда портфели, — согласился Бармалей.
— Скоро до этого дойдём, — усмехнулся Бульдозер, вытирая, после ужина, рот носовым платком. — Химические кабинеты, поди, уже умудрились приспособить, под производство всякой дряни, так почему бы не умудриться изготовить синтетический порох. Про обычный, я просто промолчу.
— В кабинете трудового обучения, самодельные патроны выдают горстями, а также всё остальное, — подключился к мозговому штурму Почтальон. — Усиленный заряд пороха. Токарный станок без дела не простаивает, не говоря уже, про сверлильный…
Пифагор, оторвавшись от своего занятия, предполагавшее комфортное бездействие, так же поглядел в окно, оценивающе осмотрев с ног до головы страйкболистов и высказал свою точку зрения:
— Ну, что это за оружие! Вид, конечно, есть, но что толку — стреляют одиночными выстрелами, а ведь имитируют автоматические винтовки и автоматы. Вот шестидесяти четырёхствольный миниган одноручного исполнения — это дело. Двадцать сантиметров длиной — под мелкокалиберный патрон. Микроверсия.
— Тут уже криминалом попахивает, Пиф, — вяло заметил ему Доцент.
— Тогда, стволы — под силиконовый шарики, — согласился, с доводами, Пифагор. — Одна очередь, и у противника, полный рот силикона.
— Чего? — очнулся от забытья Сутулый.
— Силиконовых шариков! — рявкнул рассказчик.
— Угу, — проснулся Кащей. — Груди, тоже набухнут, до девятого размера.
— Это ещё почему? — не понял Доцент. — Они же мягкие!
— При таком напоре — прошибут, что хочешь, — пояснил Кащей, сам, толком, не будучи уверен, в собственных выводах.
— Ну — да! — смеясь, оживился Крон. — В экспериментальном образце пушки Гаусса применяются пластмассовые пули, или снаряды. На скорости около пяти километров в секунду, они прошибают толстую легированную сталь на молекулярном уровне. Бронированный металлический лист имеет впечатляющие повреждения.
— Вы всё мелочитесь! — встрял в разговор Комбат. — Шире надо мыслить, а в ваших рассуждениях — объёма не хватает. Я сконструирую пушку из прицепа трубовоза. Там даже фантазировать не надо — вылитое артиллерийское орудие. Приспосабливаем промышленный компрессор и силиконовое ядро разрушает стену.
— Посечёт осколками битой кирпичной крошки, — усмехнулся Крон. — Представляю себе артиллерийский расчёт из нескольких дяденек, в красных фуфайках и оранжевых касках. С отбойными молотками, в рукопашную ходить можно, насколько шланги позволят.
Пока вновь прибывшие осваивались на новом месте, наступила пора проведения пробных игр. Участники изучали местность ристалища, а организаторы занимали места, согласно штатному расписанию.
Сутулый с Кащеем изображали зомби. Выходило у них это натурально. Покачиваясь на холодном ветру, они играли сами себя.
— Слушай, Док, — задумчиво процедил Комбат. — Если бы они, не красясь в погребальные тона, просто просили у прохожих колбасы, на мой взгляд, эффект был бы тот-же.
— Пожалуй, — согласился Доцент.
В это время, Дед с Бульдозером проверяли в действие погребальную яму. Манекен в ней дрыгает ногой, с помощью толстой лески и всё работало безукоризненно, пока не произошло незапланированное событие. В сторону правления полигона уносили ноги две великовозрастные девицы, вереща на ходу благим матом, а в противоположную, от них, сторону, спринтерским бегом улепётывали два поддатых зомби. Сутулый, не справившись с управлением, рухнул в яму, лицом к лицу, встретившись с неживым коллегой по играм. Манекен смотрел на него пустыми глазами, а тёмно-багровая краска, залепившая пластмассовые губы, создавала впечатление живого оскала и намекала на то, что он проходит последнюю стадию агонии, пребывая в коме. Кащей, запнувшись за толстую леску, упал следом, накрыв грудью своего товарища. Нога манекена продолжала слегка подёргиваться и Дед крикнул Бульдозеру, что пора прекращать представление.
— Я не дёргал за леску — он сам, — оправдывался напарник, судорожно сглатывая слюну.
— Но-но! — одёрнул его Дед. — Шутки в сторону — тут все свои.
В это время из леса раздался душераздирающий женский крик. Ему вторило громкое мужское мычание. Все, кто находился в квадрате, ринулись на помощь, так как крики не соответствовали стандарту розыгрыша. В них промелькнули нотки неподдельного ужаса. Прибежав на небольшую полянку, Дед с Бульдозером обнаружили на ней Крона с Комбатом, как-то неуверенно стоящих посредине и от растерянности, не зная, что делать. Доцент оказывал посильную физическую и психологическую помощь потерпевшей паре молодожёнов, извлекая их из ямы и освобождая из объятий манекена. В обнимку с пластмассовой куклой, мужик представляет из себя жалкое зрелище, а девушка ничего не представляла, приняв на себя роль овощеобразной субстанции. Как так получилось, что он вцепился в игроков мёртвой хваткой, Доцент не мог понять, распутывая сложный узел, где переплелись руки и ноги всех троих: живое с неживым — намертво. Кое-как справившись с задачей, он разогнул затёкшую спину и тяжко вздохнул.
— Что тут случилось? — осторожно поинтересовался Дед, пристально разглядывая измождённые фигуры страйкболистов, которые, в данный момент, напоминали освобождённых узников концлагеря.
— Да вот! — посвятил в дело, прибежавших, Доцент. — Спотыкается турист ногой об растяжку, а на него падает манекен зомби. Сверху жена. Рядом срабатывает динамик. Электродвигатель наматывает леску и кукла приходит в движение. Успев, до этого, понять, что она пластмассовая, игроки приходят в ещё большее смятение. У нас полный успех, а у них — полная прострация.
…К ужину, члены правления собрались в избушке и согласно предварительным данным, консилиум проголосовал за то, что сезон начался удачно, а новые тренажёры работают исправно. Правда, робкий голос из угла намекнул на одно обстоятельство, что не всё идёт гладко, а самое главное, напоминает чёрную магию, практикующуюся на некоторых тропических островах, но его мнение потонуло в бурном негодовании. Возгласы про то: «В каком веке живём!» оказались самыми многочисленными и убедительными для того, чтобы оппонент заткнулся навсегда. Навсегда он был не согласен и почти обиделся, пока ему не налили. Сполоснув удачу и заполировав обиду, народ пребывал в хорошем настроении, предчувствуя предстоящие развлечения, тем более, щедро оплачиваемые людьми, зажиревшими в домашнем уюте. Его они променяли на порцию дефицитного адреналина, которую сознательные люди тщательно приберегают на непредвиденные случаи.
