Блок - Борис Вячеславович Конофальский
– В общем, если ты не вернёшься, нужно твою Наталью с ребёнком на север отвести. Оно понятно…
– Обещаешь? – твёрдо – или даже скорее строго – спрашивает уполномоченный.
– Ладно, если сам отсюда выберусь, – отведу… Ага…
Казалось бы, пустяковая, ничего не значащая фраза от человека, которого он знал всего пару-тройку недель, но Горохову сразу стало легче. Он был уверен, что этот человек его не обманет. Шубу-Ухай степняк, а те просто так не обещают. Он достал ещё одну сигарету и прикурил от окурка. А Миша, пряча деньги себе в пыльник, во внутренний карман, произнёс:
– А если твоя Наталья спросит, почему ты сам не пришёл? Что ей сказать?
– Ну, скажи, что я заболел, не хотел к ней больным приходить… – начал было уполномоченный, но тут же передумал. – Ничего не говори, не знаешь ты – и всё, – не хотелось ему, чтобы красавица Базарова помнила его каким-то больным. Нет, пусть навсегда в её памяти он останется сильным. И Горохов повторил: – Нет, ничего ей на этот счёт не говори. Не смог – дела были. И всё.
– Ага… Понял, – кивает Шубу-Ухай задумчиво.
И тут Горохов его обескураживает, он специально придержал это неприятное дело под самый конец:
– Миша!
– Чего? – охотник смотрит на Горохова и ждёт.
– Гупу тебе придётся убить.
– Ага, – кивает Шубу-Ухай машинально, но тут же понимает суть сказанного и удивляется: – Убить её?
– Миша, если я не вернусь через шесть дней или Оглы вернётся без меня, убивай их обоих, – твёрдо произнёс уполномоченный.
– Обоих? – Миша опешил, до него всё сказанное Андреем Николаевичем доходит с трудом.
– Обоих, Миша, обоих, – продолжает Горохов. – Они тебя отсюда живым не выпустят.
– Меня? – всё ещё удивляется охотник. Он точно не понимает, что тут происходит.
– Тебя, Миша, не выпустят, не меня, так как если я с Оглы не приеду, значит, я уже мёртв. А ты единственный, кто знает про это их лежбище, и единственный, кто может привести сюда людей от Церен… Ну, того же Ивана, к примеру.
Миша несколько секунд думает и, видимо, соглашается с уполномоченным. Он понимающе кивает и тут же спрашивает:
– А что, Гупу тоже убивать?
– Конечно. – Говорит Горохов и тут же сам спрашивает. – Миша, как ты думаешь, ты от неё в пустыне сможешь уйти?
– Пешком? – Шубу-Ухай даже засмеялся. – Да разве от дарга по песку сможет человек уйти? Она отсюда до Семнадцатой заставы добежала часов за тридцать, разве ж человек так может?
Горохов кивнул: вот то-то и оно. Хотя он как раз думал, что Гупа бежала к заставе из другого места. Но вслух это озвучивать не стал.
– Убей её сразу, – продолжал он. – Она не даст тебе уйти отсюда живым.
– Думаешь? – кажется Шубу-Ухай всё ещё сомневался.
– Думаю, – продолжает уполномоченный. – Ты видел, что она ходит по степи без оружия?
– Ага, вот и я так думал. Но она дарг, её другие дарги не тронут, – разумно предположил охотник.
– А сколопендры? А варан?
– Э, – тут Миша был вынужден согласиться. – Сколопендре ты ничего не докажешь. Дарг ты, не дарг, обожжёт кислотой – и всё, считай, мёртвый через полчаса. Вот тут и было мне странно, что она без оружия прибежала.
– Так она с оружием прибежала, – заверил его Горохов.
– С оружием? – не поверил Миша.
– Да, я её тряпку тронул…
– Ага, ага, я помню, – вспоминал Миша. – Она ещё орала: «не трогать, не трогать!».
– Орала, орала… Вот в тряпке было что-то твёрдое и весомое, плоское. И, скорее всего, это был не камень, – продолжал Горохов.
– А что же? – удивился Миша.
– Ну, что-то небольшое… – Горохов прикидывает. – Либо армейский десятимиллиметровый, либо вообще «Шквал». Я не разобрал, не дала… Вырвала из руки.
Шубу-Ухай сначала молчит и лишь смотрит на уполномоченного, а тот ему и говорит:
– Так что убивай её сразу… – и говорит убедительно: – Миша, не раздумывай, она раздумывать не станет.
– Э-э, – наконец тянет охотник почти восхищённо и при этом уважительно покачивает головой. – Каждый раз удивляюсь тебе, Андрей, какой ты умный.
– Ну а раз я умный, – говорит Андрей Николаевич, – делай так, как я тебе говорю.
Глава 45
Теперь, после этих разговоров с Мишей, он что-то расхотел спать, пошёл заливать бак, проверять ходовую, выбивать фильтры, а Шубу-Ухай «помогал», торчал рядом с уполномоченным под адской жарой и всё спрашивал и спрашивал:
– Значит, мне нужно в Тёплую Гору?
– Найдешь там Галину, – отвечал ему Горохов.
– Ага, ага… А вдруг она там не одна?
– Вдруг-не вдруг, а найдёшь ту Галину, что помнит Анатолия. Она одна живёт, у неё дети и огородик с тыквами. На городском пропускном пункте работала… В общем, найдёшь, – немного раздражался Андрей Николаевич: ну не так уж и много Галин в оазисах живёт, имя редкое.
– Ага, – кивал Миша, запоминая. – А с нею должны быть ещё два мужичка, Мурат и Петя.
– Да, должны, но это вовсе не обязательно, – Горохов поставил фильтр и закрыл кожух.
– А таблетку на второй день пути одну выпить, а на третий две? – он присел рядом с уполномоченным, который решил чуток подтянуть ремень на генераторе.
– Если сможешь пробежать сто десять километров за три ночи без таблеток – беги без них, но имей в виду, – он обвёл рукой барханы, – время воды прошло, теперь жара будет только нарастать.
– Ага, – соглашается Миша, – да, я перед выходом выпью воды литра четыре, двадцать возьму с собой. Должно на трое суток хватить.
Миша уже смирился, что его не берут за веществом, и, кажется, всерьёз думал о большом пешем переходе, вот только сможет ли он убить Гупу? В этом Горохов сомневался. И поэтому ещё раз сказал:
– Миша, если не избавишься от Гупы, можешь ни о чём и не думать даже. Никуда ты не уйдёшь.
– Да, я уже понял, – невесело отвечал охотник. И это его настроение внушало уполномоченному сомнения, что Шубу-Ухаю удастся отсюда выбраться, если он сам не вернётся.
«Да-а, Мише-то без меня не справиться. Придётся мне как-то выживать».
Солнце было ещё высоко, и он решил ещё раз проверить их местоположение. Он достал из тайника секстант, взобрался на ближайший бархан и стал сводить солнце с горизонтом. То, что Оглы мог видеть его манипуляции, его заботило мало. Ничего, пусть видит, а ещё Оглы мог просто не знать, что он делает, ведь очень немногие люди могли пользоваться секстантом, да и вообще знать про этот прибор. А карта… Карта была у него в голове, и он с высокой долей вероятности ещё раз
