Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли
— Точно, она, — неожиданно прошептала Анжела. — Все сходится.
— Да что сходится?! — взвился Джейсон. — Анжела, не верь этим чокнутым сыщикам! Им просто надо найти крайнего! У полицейских это запросто: находят самого бесправного и свешивают на него все трупы!
— Я ненавижу тебя, Чжен, — по-прежнему шепотом сказала Анжела. — Ты убил Вальтера. Это сделал ты и никто другой!
— Анжела, прекрати! Ты обижаешься на меня из-за Лоры, да? Но ведь это все в прошлом! Лора была не со мной, а с Чженом! А я — Джейсон, я теперь другой человек!
— Я не могу его слушать! — Анжела закрыла уши руками. — Прикажите ему замолчать, или я выцарапаю ему глаза!
— Слышал? — хмурясь, спросил Чижов. — С удовольствием подержу тебя за шею. Чтобы дамочка не промазала.
Джейсон ответил майору неприличным жестом, но сделал это молча.
— Лично у меня остался один вопрос — как тебе удалось настолько достоверно сыграть роль Чжена? — подытожил Воротов. — Штейнбок наверняка применял мнемосканер. Это устройство — не допотопный полиграф, его обмануть гораздо сложнее.
Джейсон демонстративно отвернулся и промолчал.
— Если позволите, командир, — попросил слова Вакидзаси. — При далеко не добром отношении к этому типу готов признать, что он лучший актер на моей памяти. Плюс он неглуп и обладает отменно развитой фантазией. Крепко-накрепко внушить себе, что он простой менеджер с Дао, который ничего не подозревает о ночной жизни, оказалось для Дракона вполне посильной задачей.
— Вы уверены? — Алекс в сомнении покачал головой.
— Ну если сумел стать Золотым Драконом, то уж менеджером-то… — вставил реплику Чижов. — Да и «Хартманном» тоже. Хотя признаю, это смелый ход. Не каждый на такое решится. Даже… уважаю… в пределах разумного.
— А вот с «Хартманном» все ясно, как день, — сказал Воротов. — И нечего тут уважать. У него не оставалось выбора. Вспомни поездку Вакидзаси. Народ в Шанхае воспринимал Золотого Дракона как символ секретной организации, а не как реального человека. «Золотыми драконами» называли его подручных, «ночную полицию». Это явные признаки децентрализации управления. Золотому Дракону было жизненно необходимо усилить свое влияние, иначе он потерял бы контроль над Шанхайский проектом. Причем в самое ближайшее время.
— «Чтобы контролировать орду модификантов, нужно либо самому превратиться в чудовище, либо создать совершенное средство контроля», — тихо сказала Анжела. — Это слова Ганса. Он и не представлял, насколько был близок к истине! Он ошибся лишь в одном. Он думал, что создал «совершенное средство контроля» над модификантами, а на самом деле… он помог Золотому Дракону превратиться в еще более страшное чудовище!
— Штейнбок не заслуживает сочувствия, госпожа Роузвел, — жестко сказал Воротов. — То, что Джейсон оказался смелее, решительнее и коварнее вашего шефа, вовсе не означает, что профессор невинная жертва, как миллиарды рядовых модификантов. Он чудовище, как и Джейсон, только чуть меньше размером. Поэтому Золотой Дракон его и проглотил.
— Чумной бред! — прошипел Джейсон. — Суд не примет ни одного из ваших «доказательств» и умозаключений!
— Худшая черта любого зла — его врожденная способность к маскировке, — не обращая внимания на реплику Дракона, продолжил Воротов. — И что парадоксально, зачастую, маскируясь, зло совершает добрые поступки. Избавив мир от монстра помельче, ты, безусловно, заработал снисхождение, Джейсон. Но не думаю, что это изменит приговор. Твоя схватка со Штейнбоком зафиксирована полицейскими спутниками. Между прочим, отличное качество картинки, несмотря на пыль и дым. В том числе прекрасно читается твоя артикуляция. Запись нам передала Люси. Процитировать то, что ты сказал профессору, прежде чем его убил?
— Нет! — Джейсон дернулся, будто его ударило током. — Нет, не надо. Ваша взяла. Ты оказался весьма непрост, командир. Я тоже сразу это понял, но не придал должного значения. Да и самурай хорош, и Люси, и даже Чижов не такой тупица, каким желает выглядеть. Вы сделали то, чего… хотя, нет. Больше комплиментов не будет. А что касается добрых поступков… засуньте их себе… и посмотрим, что от этого изменится.
— Ты прав, Джейсон, — сказал Воротов. — Никакие достоинства и подвиги во благо цивилизации не урежут срок. Вместо миллиона пожизненных заключений ты получишь девятьсот тысяч — это все, на что ты можешь рассчитывать.
— Ничего я не получу. — Джейсон снисходительно взглянул на Алекса. — Не сегодня-завтра в тюрьму явится сводная делегация генералов из всех ваших силовых ведомств, и меня отпустят. Вы слишком мелкие сошки, коллеги, чтобы вспахать такое поле. Оно давно вспахано и засеяно зубами Дракона. Ваши аргументы будут слиты в его оросительную систему вместе с вашей кровью!
— Ты так и не понял, Джейсон. Никаких генералов больше нет. А поле завалено камнями. Никто не собирается на нем пахать. Обманув всех на свете, ты обманул и себя — ведь даже став непобедимым «Хартманном», ты остался одним из людей.
— Мне надоели твои фантазии, командир. — Джейсон поморщился. — Уж кого я никогда не обманывал, так это себя!
— Ты разрушил старый мир, но заигрался и не объяснил своим игрушкам, каким должен стать их новый мир. Мы объяснили им это вместо тебя. Через Гипернет. Некоторым в принудительном порядке. Твой портрет и все подробности биографии теперь известны каждому человеку в обитаемых мирах. Спасибо записям, которые нам предоставила Анжела, профессиональной привычке Вальтера виртуально фиксировать все, что происходит вокруг, и осторожности Вакидзаси. Он снимал наши похождения еще и на автономные ленс-камеры. Просмотр этих материалов в едином «блоке» способен убедить даже закоренелого скептика. Так оно и получилось. Скандал разразился галактический. В самом прямом смысле. Не знаю, насколько тебя возненавидели черные и белые, но те, кто подвергся модификации, очень недовольны. Модификантам не понравилось, что, дав им силу и ночную свободу, ты отнял у них две трети жизни. Особенно негодуют соотечественники Чжена на колонии Дао. Не встречайся с ними в темном переулке.
— А-а, заканчивай этот блеф. — Джейсон махнул рукой. — Я только что бродил по киберсфере. Никаких скандалов там не гремит. Там вообще ничто не гремит, если не считать репортажей из боевой зоны.
Воротов взглянул на Вакидзаси и кивнул, на время передавая «эстафету» офицеру «Кэндо».
— Ты все еще не веришь, что проиграл, Джейсон? — Вакидзаси вновь щелкнул пальцами. — Смотри.
В воздухе повис объемный портрет Джейсона, а затем начался умело смонтированный из самых захватывающих эпизодов ролик о похождениях Чжена-Джейсона и героических буднях группы «Омега», разоблачающей гениального и очень опасного заговорщика. Особенно убедительными были такие фрагменты, как ночная запись из Циньдао и записи бесед с экспертом Паком, а затем с профессором Ли.
— Липа! — уверенно заявил Джейсон, мельком взглянув на изображение. — Этот ролик существует в единственном экземпляре, в твоем личном отражении, Вакидзаси. Ты что, хотел так вот запросто надуть лучшего хакера современности?
— Я и надул, — невозмутимо ответил офицер. — Липа не здесь. Она в виртуальном пространстве вокруг тебя, Джейсон. Вот уже трое суток ты находишься в «коконе», который без устали поддерживают два десятка офицеров из отдела «13» Полицейского управления. Все, что ты видишь в своем «отдельно взятом» варианте виртуальности, — плод их коллективных стараний. В память о Вальтере его бывшие коллеги превзошли самих себя, согласись. Убедить хакера, что он в открытом киберпространстве, когда на самом деле он бродит в виртуальной петле, это непростая задача.
— Этого не может быть!
— Минуточку. — Вакидзаси жестом обозначил вызов в «закрытом» режиме. — Тринадцатое? Вакидзаси, «Кэндо». Отбой операции «Пустышка». Да, выпустите его в Гипернет, пусть все увидит.
Джейсон на долгие пять минут погрузился в киберсферу, затем, вынырнув, поднял потемневший от гнева взгляд на Воротова, затем перевел его на Вакидзаси и скрипнул зубами.
— Убедился? — Офицер выключил ролик и, обозначив коротким кивком, что выполнил свою задачу, вернул «эстафету» командиру «Омеги».
— Меня не предадут! — выпалил Чу. — Идеи Золотого Дракона слишком глубоко проникли в народ… в ночной народ!
— Ровно настолько, чтобы сбить его с толку, — спокойно парировал Воротов. — Но твои идеи не отключили инстинктов ночного народа. В первую очередь — инстинкта самосохранения. Сутки ночные люди нам не верили. Еще сутки хранили молчание. А на третьи началась массовая сдача модификантов властям под гарантии неприкосновенности. На этот час примерно половина твоих последователей сложила оружие и разошлась по домам. Почти все остальные дезорганизованы и готовы сдаться. Лишь твои шанхайские адепты ушли в глухую оборону, но это уже не принципиально. Десант дожмет их в ближайшее время.
