Владимир Владимирович - Не дай мне упасть
- Что такое?
- Это... - протянула Винтерс, бросив косой взгляд на обитателей салона. - Как думаешь, кто это такие?
- Это русские.
- Русские? - у Кэтрин глаза полезли на лоб. - Как русские? Почему русские?
- Я слышала, как они друг с другом переговаривались тут, в самолете, - тихо отвечала Канзаки. - Вроде как по-русски. И того типа, что меня вытаскивал, зовут Александр. Это характерное для русских имя.
- Хм... - Кэтрин скептически хмыкнула. - Ну, может, ты и права. Но я все-таки не понимаю, с какой стати здесь быть русским. Да и какая связь может быть у русских с Сэмом?
- Вот уж не знаю, - фыркнула японка. - Сэм за пару дней оброс для меня таким количеством новых деталей, что скоро будет похож на елку.
- Это еще я молчу, - мрачно заметила певица. - Для меня он, если что, был мертв до недавнего времени.
- Вот уж действительно... - Мегуми посмотрела на сидевших поодаль русских. - В любом случае, нам остается только ждать.
- Ага, - Винтерс угрюмо откинулась на спинку сиденья. - Опять ждать. С таким же успехом можно было остаться в отеле.
- Вряд ли с двумя трупами было бы комфортнее, - заметила Канзаки.
- Угу... - протянула Кэтрин и вдруг улыбнулась. - Но ты все-таки крута.
- Это почему?
- Да ладно! Ты пристрелила одного из тех, в номерах. И со вторым дралась, пока русские не пришли.
- Да ты и сама неплохо выступила, - несколько смутившись легкому восхищению в голосе американки, Канзаки пожала плечами.
- Если бы ты не дала мне нож, не выступила бы. Да и сейчас ты гораздо круче меня.
- Это чем же?
- Я, если честно, внутри вся трясусь, - Кэтрин боязливо поежилась. - Никогда все-таки не привыкну ко всем вот этим выкрутасам.
- А по тебе не скажешь... - Мегуми всмотрелась в подругу. Кэтрин выглядела совершенно нормально, если не считать той тени усталости, что легла на лицо женщины после Сиэтла и исчезла только на второй день в Триполи. Похоже, Винтерс все же испытывала серьезный стресс, но справлялась с ним просто потрясающе.
- Старая выучка акулы шоу-бизнеса, - невесело усмехнулась певица. - Даже если тебя убили, падать замертво ты имеешь право только когда шоу закончено. Вот и натренировалась.
- Сурово.
- Да куда уж мне до тебя. Вон ты какая спокойная и сосредоточенная.
- Да разве? - Мегуми растерялась. Японке казалось, что уж она-то никак не является образцом спокойствия и рассудительности. Мысли роились так яростно, что ей пришлось загнать себя едва ли не в бессознательное состояние, чтобы успокоиться и попытаться понять, чего можно ожидать.
- Ну так, - развела руками Кэтрин. - Мое дело телячье, а ты еще и в людей стреляла, и вообще...
- Хм... - Канзаки искренне задумалась. Неужели она и вправду так устойчива к стрессам? Подготовка Крестоносцев сказывается?
- Сдается мне, - заметила американка. - Что кто-то себя очень сильно недооценивает, а?
Мегуми оставалось лишь смущенно замотать головой.
Тянулись часы ожидания. Русские в салоне почти не шевелились, не переговаривались, и только изредка Александр говорил с кем-то по рации. Но вот женщины почувствовали, как самолет начинает движение. В иллюминатор стало видно, что они вышли на рассветную взлетную полосу. Канзаки сразу же заволновалась - что-то не так. Где Сэм? Александр, словно почувствовав эти ее мысли, подошел и пояснил:
- Мы не успеваем дождаться Сэма в Триполи. Придется лететь навстречу и подобрать его.
Несмотря на кажущуюся искренность русского, Мегуми продолжала сомневаться. Не ведут ли эти типы своей игры, не обманули ли их с Кэтрин? Но прошло не так много времени, и самолет, взлетевший в ливийское небо, вновь приземлился в незнакомом японке месте. В иллюминатор она увидела вертолет и еще какую-то технику, приземистые широкие строения и горы где-то вдали. Уже взошло солнце, и в его молодом свете пыльная посадочная полоса казалась новее, чем была.
Сэм появился в салоне одновременно с худым черноволосым типом в костюме. Он был ободран до невозможности, весь в лохмотьях и пятнах засохшей крови, с обугленным рукавом, прихрамывал и казался сонным. Увидев Канзаки и Винтерс, он широко взмахнул рукой и произнес: "Дамы, мне надо вернуться в форму. Пару минут!". После чего русские увели толстяка в другой конец салона, а к Александру с напарником подсел худой незнакомец. Самолет снова взлетел.
Обе женщины сидели как на иголках все время, пока Сэм был заслонен от них русскими, а Александр беседовал с начальством. Но вот худой брюнет направился к ним. Подойдя, он не стал садиться и протягивать руки.
- Здравствуйте, - сказал он на безукоризненном английском. - Меня зовут Виталий Сергеевич Колосов.
- Здравствуйте, - первой отозвалась Канзаки. - Меня зовут Канзаки Мегуми.
- Я Кэтрин Винтерс, - сказала американка.
- Рад познакомиться, - сухо кивнул Колосов. - Сэмюэль довел до моего сведения, что вам можно доверить секретную информацию
- Кхм, - Мегуми кашлянула. Пытаясь понять, что ответить. - Да.
- Тогда идемте.
Жестом пригласив их за собой, русский развернулся и пошел в ту часть салона, где расположился Сэм. Дамы не заставили себя ждать и дружно последовали за ним. Поднявшись, Мегуми невольно посторонилась и пропустила Кэтрин вперед. По какой-то причине ей показалось справедливым позволить певице первой увидеться с Ватанабэ. В конце концов, у них были куда более важные отношения. Как выяснилось, вежливость принесла дурные плоды.
Ватанабэ сидел на сиденье у прохода, выставив ноги в изорванных штанах на ковровую дорожку. Выше пояса Сэм был обнажен, демонстрируя всем желающим широкий торс, круглый живот, волосы на груди и мускулистые руки. За его спиной на соседнем кресле примостился один из русских без пиджака и с закатанными рукавами рубашки. На теле толстяка виднелись следы плохо заживших ран, свежие шрамы и гематомы. Когда женщины и Колосов приблизились, русский в рубашке взял с поставленного на спинку сиденья подноса скальпель и безо всяких церемоний вонзил его в один из шрамов. Ватанабэ не шевельнулся и не издал ни звука. Он просто продолжал сидеть, опершись руками о колени и подавшись вперед. Скальпель взрезал плоть, кровь потекла по спине, пропитывая подставленное полотенце. Не утруждая себя зажимами и прочими медицинскими процедурами, русский взял инструмент для извлечения пули и засунул в получившийся разрез.
- Я не знаю, из чего ты сделан, - сказал он Сэму. - Но впервые вижу, чтобы в одной тушке застревало столько пуль. С этими пятимиллиметровыми одни сквозные получаются.
- Приходится оставлять немного в себе, если хочешь, чтобы ткани были сильнее обычных, - ответил Ватанабэ ровным голосом, будто не копошился в нем хирургический инструмент. - Мягкие ткани при концентрации выходят как дерево, твердые - как сталь.
- Да знаю, - русский вынул из раны крохотный кусочек металла. - Но все равно никогда не видел, чтобы кто-то столько пуль проглотил.
Извлеченная пуля громко ударилась о поднос, а разрез на спине принялся стремительно заживать. Через несколько секунд от раны, прежде выглядевшей не слишком хорошо, остался только тонкий розовый шрам, принявшийся бледнеть и исчезать. А русский уже принялся за не полностью зажившее ранение под лопаткой.
Кэтрин, подошедшая следом за Колосовым, вставшим чуть поодаль, смогла во всех подробностях разглядеть процедуру излечения. Она видела кровь, увидела уродливые шрамы, исчезавшие как по волшебству, почувствовала сладковато-горький запах, взявшийся непонятно откуда. Невозможно было поверить, что с каменным лицом под ножом хирурга сидел Сэм. Ее Сэм. Это безразличие к боли, эта кровь, отдаваемая щедро и без раздумий. Это тело, казавшееся живым, но подвластное починке словно механизм. Таков был теперь он, заплативший эту цену за ее благо.
О поднос звякнула еще одна извлеченная пуля. Русский взрезал очередной участок и присвистнул.
- Да тут осколок как в груди, только больше.
- Вот и вытаскивай, - сказал Сэм и, повернув голову, заметил Кэтрин.
Пауза длилась недолго, но достаточно для того, чтобы Канзаки, по велению вездесущего бесенка пристально наблюдавшая, успела заметить недосказанность. Японка увидела, как певица слегка побледнела и остановилась, неловко положив руку на сиденье прямо напротив того, где сидел Сэм. Один из русских, собравшихся в этой части салона, вежливо посторонился, предоставив даме возможность сесть. Кэтрин присела на краешек кресла.
Мегуми тоже рассмотрела процесс очищения тела Ватанабэ от чужеродных элементов. Ее удивил тот факт, что на толстяке остались раны. Канзаки в теории знала, что регенеративные способности трикстеров и Наследников не безграничны, но никогда еще не видела, чтобы восстановиться не хватало сил и времени Сэму. Процесс извлечения пуль и осколков сам по себе не поражал эстетичностью. Корявый осколок, весь в крови, улегся рядом с накопившимися пулями, когда Мегуми присела через сиденье от Кэтрин.
