Принцип матрешки - Владимир Александрович Сухинин
У Торы «прицепа» не было, но своих «тараканов» в голове – хоть отбавляй. Я видел, что она имеет свое исключительное мнение и завышенную самооценку. И понимал, что жизнь не раз еще преподнесет ей сюрпризы… А Тора – мне.
Снежные горы. Район Западного перевала
Тора-ила решила стоически перенести посланные ей испытания судьбы. В конце концов, всем нелегко, подумала она. Появление Ирридара и его грубые ласки ей здорово помогли улучшить настроение, снять напряжение и начать трезво мыслить. Тора успокоилась и принялась обдумывать свои дальнейшие действия. Пусть Ирридар имеет свой взгляд на войну с лесными эльфарами, но она-то истинная эльфарка и лучше знает свой народ. Он умеет в годину испытаний отбросить мелкие дрязги и объединиться в борьбе против захватчиков. Такое уже было. Будет и еще раз. Надо собрать вместе все здоровые силы княжества, подумать, какие дома привлечь в первую очередь. Продумать, что им можно предложить за высокий статус при княгине. Многие, кого оттерли от управления страной, приведут свои дружины. А это подтолкнет самые значимые Старшие дома присоединиться к ней. Вот они-то и станут ее опорой. Надо дать Младшим домам немного мест в Высшем совете. Не половину, как хочет Ирридар, а треть. Этого для них будет вполне достаточно. И дать места самым влиятельным домам из младшего совета.
«Прибудем в столицу и отправлю к ним гонцов», – запланировала Тора. Упор, что бы там ни говорил Ирридар, надо сделать на Старшие дома. У них лучшие дружины и лучшие бойцы. Их она поведет в бой. С ними тоже можно договориться, передав земли предателей. У всех есть слабые места. Это она знала по своему опыту. Сначала соберет преданных эльфаров. Переговорит с ними, сделает им предложения, от которых они не смогут отказаться. И они составят толковый план привлечения других глав домов. Хороших земель в горах мало. Вон Ирридару вообще високосные пустоши достались, и еще неизвестно, сможет ли он там удержаться.
«Но, – решила Тора, – не надо сейчас об этом думать. Когда я стану княгиней, то своим эдиктом продлю ему время освоения новых земель. Скажем, на два года. Да, на два года с учетом его заслуг. Он будет мне благодарен. Еще бы, такая милость…»
От этих мыслей у Торы поднялось настроение. Она позвала Эрну и приказала принести ей поесть. Эрна кивнула и выбежала из палатки. Вскоре вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с мясом, хлебом и густым наваристым супом. Тора поморщилась от вида простой пищи, что не ускользнуло от внимательного взгляда Рабе. Но быстро взяв ложку, поблагодарила хуманку за еду. Затем стала есть. Рабе кивнула и вышла.
– Как она? – спросил ее Шавга-ил.
– Какая-то странная… слишком веселая. Такое впечатление, словно она что-то задумала.
– Ты уверена? – озабоченно уточнил эльфар.
– Нет, но ведет себя так, будто чем-то обрадована. А чему в ее положении радоваться?
– Ну это понятно, – подмигнув ей, ответил Шавга-ил. – У нее была близость…
– С кем? – удивилась Рабе.
– Ты человечка. Не понимаешь снежных эльфарок, – тихо рассмеялся Шава. – Но мы, снежные, хорошо понимаем, почему меняется настроение у наших женщин. И кроме того, я подглядел. С ней близок был наш лорд.
– Да-а? А я ничего не заметила. Надо же, какой ты глазастый. И не стыдно было подглядывать?
– Нет, не стыдно, – невозмутимо ответил Шава. – Я сам хотел предложить милорду поднять таким образом нашей принцессе настроение. Но поверь, это ненадолго. Скоро она столкнется с новыми трудностями и позовет нашего господина опять. А милорд будет сидеть у ног ее высочества как собачонка.
– С чего ты это решил? – не поверила Рабе и нахмурила брови.
– У эльфарок есть такое свойство – привязывать к себе мужчин другой расы. Милорд – человек, и поэтому он тоже попадется в ее сети, но это даже хорошо. Быстрее поставит ее на престол… Она ест? – сменил он тему разговора.
– Ест и очень довольная, – хмуро ответила Эрна и поспешила удалиться. Затем связалась с господином.
Тот ответил не сразу.
– Чего тебе, Рабе? – спросил он.
– Хочу предупредить, милорд, Шава видел вашу близость с принцессой. Он подглядывал и говорит, что вы теперь будете как собачка у ног Торы и она будет вами управлять… И я боюсь, что Шава начнет трепать об этом повсюду. Может, мне его выпить?
– Нет, пусть живет. Да, я слышал о такой особенности организма снежных эльфарок. Ты, Рабе, молодец, что предупредила, но на меня их чары не действуют. А Шаве скажи – будет подглядывать, глаза выжгу. Начнет трепаться, язык вырву. Поняла?
– Так и передам. Но он хотел вам сам предложить иметь с Торой близость.
– Без него догадался, – с усмешкой в голосе ответил господин. – У тебя все?
– Да…
– Как Тора?
– Рада. Видимо, вы ей угодили…
– Хватит об этом, отбой.
Рабе вернулась к костру и прошептала:
– Я передала господину, что ты подглядывал. Он сказал, что если ты еще раз сунешь свой нос в его жизнь, он выжжет тебе глаза. А за сплетни вырвет язык.
– У тебя с ним есть связь? – не огорчился Шава.
– Есть.
– Хорошо. Передай, я не буду совать свой нос в его жизнь. Я преданный его слуга.
– Ага, только любитель подсматривать за другими.
– Лишь для дела, Эрна, не больше, – спокойно ответил эльфар. – Кашу будешь?
– Нет, сыта, – ответила Рабе и ушла побродить по лагерю. Посмотреть, послушать, что говорят простые воины.
Высокие планы бытия. Град на Горе
В Граде на Горе было необычайно тихо. Троица обалдуев – Рострум, Мастер и Мессир – не ловила Птица, а он не охотился за любителями шашлыка. Не было на этот раз и хранителей, и богини Маты. Видимо, убыли по своим делам. Внизу по улицам и площадям гулял народ. Все было до странности чинно и пристойно. Даже гимн «Славься», который часто звучал с моим прибытием в Град, не пели.
Перед тем как пройти в спальню с бассейном, я провел очищение идришей и уже полностью «кошерный» вошел в помещение через открытые настежь двери.
У невысокого резного стола, заставленного блюдами с яствами, на плетеных креслах с подушками сидели мои невесты, Ганга и Чернушка. Укутанные в простыни. Ганга выглядела хмурой и озабоченной. Чернушка ела грушу. На полу валялись предметы одежды Ганги. В стороне, на комоде, аккуратно сложены вещи Чернушки.
«Вот такие они разные», – подумал я и прошел к ним. Придвинул кресло и сел так, чтобы справа была Ганга, а слева Чернушка. Чернушка широко улыбнулась.
– Как дела, девочки? – спросил я, наливая себе вино в кубок. Я знал, что это благодать, превращенная в материю, но как здесь, в высших планах, происходит метаморфоза – понятия не имел. Всегда отгонял ленивые
