Принцип матрешки - Владимир Александрович Сухинин

Им вслед крикнула Керна:

– Разбирайте баррикады, мы двинемся дальше.

Тора молча, почти в отчаянии, смотрела вслед уходящим эльфарам.

Лер Танир-ил вздохнул и пробасил:

– Я остаюсь с вами, ваше высочество. Кроме вас некому объединить нашу страну. Льерина Керна, я и мои восемь десятков бойцов в вашем распоряжении. Приказывайте…

– Я тоже с вами, – из-за баррикады крикнул краснолицый эльфар. – Стало уже стыдно тут сидеть. Мы разбираем баррикаду, ваше высочество…

Эпилог

– Совсем ночью не спал, – старый шаман сидел ссутулившись и смотрел себе под ноги. – Времена странные, непонятные… Пугают меня.

– Чего тебе непонятно? – Великий хан посмотрел на старого друга и отложил чашу с гайратом.

– Непонятно, что будет дальше, Тарпам. Видение у меня было…

– Что за видение, Миргруз? – Хан насторожился. Старый шаман никогда слов на ветер не бросал. Коли чем-то озабочен, значит, это серьезно.

– Видел я небо черное, залитое кровью, и по нему шли мертвецы. Много их шло. Странно мне было, что шли они по небесам как по тверди. А им навстречу из огромного огненного озера вылезали демоны. Они поднимались к небесам, хватали мертвяков и тащили к себе в озеро. Мертвяки сражались и делали из демонов мертвецов. Демонические мертвецы поднимались и пополняли армию нежити. За нежитью шла черная женщина и подгоняла мертвецов. А за демонами шел старичок, хуман, и он страшно кричал на демонов, а демоны его слушали. Я смотрел и видел, что никто не мог победить в этой схватке. Но тут между ними появились верховые орки и стали рубить тех и других жужжащими мечами, что мерцали, как зорька ранняя. А за орками шел наш родич Тох Рангор. Он смеялся и управлял орками. Я увидел его и крикнул: «Тох Рангор!..»

Шаман замолчал и пожевал губами. Поднял чашу с гайратом и отпил глоток.

– И что? – поторопил его хан. – Что дальше было?

– А ничего, – ответил шаман. – Видение исчезло, а появился ты. Зашел в шатер, перднул и сел.

– Я не пердел, – завозился на кошме Великий хан. – То тебе показалось. Может, сапоги плохо жиром смазал и они скрипели?

– Может, – не стал спорить шаман.

– И что ты думаешь по поводу видения, растолковать можешь?

– Думаю много, растолковать не могу, но кое-что понимаю. Наш принц степи разрушил прежний мир. Разбудил спящих младших богов, и они вступили в схватку за передел мира…

– Сюда что, демоны придут? – спросил хан.

– Может быть… – отозвался шаман.

– А нежить откуда? У нас о ней слыхом не слыхивали.

– Трясутся устои мира, Тарпам, а потрясатель вселенной – наш родич, которого Худжгарх избрал вестником.

– Может, все-таки сам Худжгарх, Миргруз? – усомнился хан. – Тох Рангор всего лишь хуман. Да, хитрый, пронырливый, как шарныга, но человек, не бог…

– Вы обо мне говорили, уважаемые? – раздался веселый молодой голос в шатре, и хан с шаманом от неожиданности вздрогнули.

Шаман недовольно пробурчал:

– Назови беду по имени, она тут как тут…

– Тох Рангор, – недовольно отозвался на его реплику хан. – Тебя не учили проявлять уважение к владыкам? Что за привычка появляться неожиданно? Мог бы появиться у шатра и дождаться, чтобы о тебе доложили…

– А мой дедушка, Миргруз, никогда не требовал, чтобы я просил разрешения войти в его шатер, Великий. И какие могут быть условности между родоками? Мы с вами одной крови, как говорил Маугли.

– Маугли? Это кто? Спящий бог?

– Нет, это мальчик, что знал язык зверей.

– Не слышал о таком орке, – отозвался хан. – Миргруз, а ты слышал?

– Не слышал… – буркнул шаман. – И чего слушать этого оглашенного? Он нам зубы заговаривает, а потом оглянуться не успеем, как он пошлет нас туда, откуда мы не выберемся.

– Уж больно вы, дедушка, пессимистичный. Живот болит, или геморрой замучил, или бессонница старческая одолела?..

– Тьфу на тебя, – отвернулся шаман.

Хан подобрался.

– Правда, что ли? – спросил он. – Пришел сообщить нам о воле Худжгарха?

– Я пришел вас порадовать…

– Стало быть, Миргруз, не надо печалиться. Живыми мы вернемся, – с кривой усмешкой произнес хан. – Ну давай, родич, радуй.

Шаман на человека не смотрел, но ушами прял, что твоя лошадь.

– Короче. Свидетели Худжгарха сразились со жрецами лжебога и победили их, – довольным голосом сообщил хуман. – Пятьдесят жрецов уверовали в Худжгарха, и две тысячи всадников пошли выкапывать столбы. Они без жрецов – пустые деревяшки. Так что вам надо возвращаться в ставку и праздновать победу. Вот.

– Он не брешет? – спросил хан у шамана. Тот скривился, но ответил:

– Не брешет, так и есть. Только перед нами орда оседлых еретиков расположилась и укрепилась лагерем. Что с ней делать?

– А ничего не надо делать. Обозы, что к ним шли, перехвачены, – ответил человек. – Пусть сидят, пока сидится. Потом начнут по отрядам разбегаться. Пропускайте малочисленные отряды через реку. Большие разоружайте. Не надо проливать кровь братьев. Так велит Худжгарх. Обойдите их лагерь стороной. Дальше они не пойдут – жратвы нет, и жрецов, что вели их в поход, тоже нет. Поэтому оседлые пахари посидят да разбегутся. Сеять озимые пора. Корм на зиму заготавливать. Это для них важнее войны. Свидетели Худжгарха отодвинут столбы от ставки подальше. Все, конечно, не смогут, там остались еще жрецы. Но и этого для начала хватит. А как вернетесь, готовьтесь сыграть свадьбу.

– Чью? – удивленно спросил хан.

– Мою и трех моих невест.

– Зачем мы должны устраивать твою свадьбу, да еще с тремя невестами? – сварливо проворчал старый шаман. – Не много ли чести?

– А затем, дедушка, что это вы мне сосватали небесную невесту. Я не просил. И сделали это тайно. Я даже не знал, что должен жениться. А Ганга, ваша внучка, требует свадебный обряд по вашим оркским традициям.

– Ну это я понять могу, – произнес хан. – А почему еще две?

– Потому что у меня три невесты. Одна орчанка, другая черная эльфарка-дзирда с запада, а третья – лесная эльфарка.

– Что? – Оба старика застыли изваяниями. – Лесная эльфарка?.. – в один голос закричали они. – Ты силой хочешь принудить лесную первородную стать твоей женой?

– Нет, силой не хочу. Ее мне подарили истинные хранители Вечного леса, Мелирионы. Она была дриадой. Девушка сама хочет выйти за меня замуж, как за обласканного богами. Ганга ее сделала шаманкой… – Человек, рассматривая пораженные лица стариков, довольно рассмеялся. – Что, дедушки, удивлены? Понимаю. Я сам был удивлен не меньше вашего. Вы давайте не мешкайте. Возвращайтесь домой. Надо через семь дней устроить праздник победы, и заодно сыграем свадьбу. А мне, родичи, надо идти. Дела, дорогие мои, зовут меня. Дела, чтоб им пусто было. До встречи на празднике.

Сказав это, хуман исчез. Хан задумчиво посмотрел на место, где только что сидел человек, и качая головой, мечтательно произнес:

– Да, домой… Как я соскучился по дому…