Дикая война - Ерофей Трофимов
— Нож. Я ж не в тайгу шёл, чтобы с винтарём переться, — хмыкнул Мишка.
О том, что под мышкой висит револьвер, а в голенище унта и за спиной есть ещё два клинка, он даже не собирался упоминать. Его проверенный нож в кожаных расшитых ножнах открыто висел на поясе. По задумчивому взгляду мужчины было понятно, что он нюхом чует какой-то подвох, но никак не может понять, что не так. Мишке эти переглядки надоели, и он решил немного подтолкнуть процесс, мрачно проворчав:
— Верно мне в станице говорили, нужно в большой город ехать. Лучше уж я время потеряю, чем тут торчать попусту.
— Хорошо. Пойдёмте, — приняв решение, позвал мужчина и, развернувшись, направился в дальний конец коридора.
Подойдя к широкой, массивной двери с бронзовой ручкой, он негромко постучал и, приоткрыв дверь, коротко бросил Мишке:
— Подождите, доложу.
— Это пожалуйста, — не сумел промолчать парень, у которого с самого утра было какое-то шалое настроение.
Спустя полминуты мужчина снова появился в дверях и, распахнув их пошире, пригласил:
— Входите, юноша.
Войдя в шикарно, но строго оформленный кабинет, Мишка разглядел его хозяина и чуть было не расхохотался. Уж очень специфическим был у него профиль.
— Мне сказали, что вы хотите обменять валюту и сдать золото. Это верно, молодой человек? — с интересом спросил хозяин кабинета, подслеповато щурясь.
— Фунты английские принимаете? — спросил Мишка, улыбнувшись уголками губ.
— Конечно. А вы уверены, что они настоящие? — тут же последовал вопрос.
— Вот только не надо левых заходов, а то обижусь и устрою вам свидание с контрразведкой, — многообещающе оскалился парень, с ходу начав заводиться.
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что вас зовут Миша-таёжник. Я прав? — подумав, осторожно уточнил хозяин кабинета.
— О как! — удивился Мишка. — Слухами земля полнится. Ну, раз вы меня знаете, пусть и заочно, может, тогда и сами представитесь?
Замерший у двери, словно статуя, мужчина тихо хмыкнул и, качнув головой, угрюмо спросил:
— А чего тогда у входа дураком прикидывался?
— Да кто там вашу маму знает, — пожал Мишка плечами. — Ещё вздумаете обманывать. А так сразу понятно станет, что тут за люди сидят.
— А вы не так просты, молодой человек, — одобрительно усмехнулся хозяин кабинета. — Меня зовут Соломон Моисеевич.
— Рад знакомству, — кивнул Мишка, доставая валюту. — Ровно тысяча фунтов. Не напомните, какой сейчас курс для обмена?
— Приятно иметь дело с серьёзным клиентом, — тихо рассмеялся Соломон Моисеевич. — Признаться, удивлён, что вам известны подобные понятия.
— Как любил повторять один мой знакомый, покойник, — произнёс Мишка, припомнив фразу из известного фильма, — я слишком много знал. Среди людей живу, уважаемый. На каторге люди всякие встречаются, так что слова «акции», «биржевые котировки» и «волатильность» мне тоже известны.
— Браво, молодой человек! — продолжал веселиться хозяин кабинета. — Вот честное слово, браво! Давно нас так рожами по столу не возили.
— Это вы про что? — не понял Мишка.
— Про то, что встречают по одёжке. Мы решили, что вы где-то сумели слегка намыть песку и прихватить у купца несколько марок. А тут…
Он махнул рукой и снова зашёлся в негромком, довольном смехе.
Наконец, успокоившись, он достал из стола пачку ассигнаций и, ловко пересчитав их, бросил на стол. Убрав остаток в стол, он подвинул деньги к парню, с улыбкой объявив:
— Извольте, молодой человек. Тысяча сто тридцать рублей. Решил немного округлить в вашу пользу. Так сказать, за науку и хорошее настроение.
— Благодарствую, — с улыбкой кивнул Мишка и, не считая, убрал деньги в карман.
— Что, даже не пересчитаете? — иронично улыбнулся Соломон Моисеевич.
— Сказал бы, что доверяю. Но не хочу нарываться на проповедь, что в денежных делах доверять никому нельзя и что деньги счёт любят. Так что скажу прямо. Я успел пересчитать вместе с вами.
— И снова браво! — захлопал в ладоши Соломон Моисеевич. — Признаться, глядя на вас, я уже готов поверить во всё, что про вас рассказывают.
— И что, сильно врут? — усмехнулся Мишка.
— Не то слово, — продолжал веселиться хозяин кабинета. — Что ж. Давайте продолжим наши дела, — добавил он, указывая ладонью на стол, стоявший у окна.
Кивнув, Мишка прошёл в указанном направлении и, развязав мешок, достал один слиток. Аккуратно выложив его на покрытую сукном столешницу, парень повернулся к банкиру и, подумав, спросил:
— Желаете всё посмотреть или образца будет достаточно?
— Лучше сразу всё. Так оценивать легче, — улыбнулся тот.
Кивнув, Мишка выложил в ряд десять одинаковых брусков и, отступив на шаг, принялся сворачивать мешок. Удивлённо замершие служащие банка только растерянно переглядывались, гладя на стол неверящим взглядом.
— Я думал, у вас самородки или шлих, — протянул банкир, обретя дар речи.
— Я решил, что в слитках будет удобнее. Каждый слиток ровно килограмм в метрической системе измерения. И возить проще, и потери гораздо меньше. Что ни говори, а песок всё равно теряется при перевозке.
Выбравшись из-за стола, банкир подошёл к столу и, надев очки, принялся изучать слитки при помощи лупы и какой-то палочки.
— Чьё это клеймо? — удивлённо спросил Соломон Моисеевич.
— Моё. Мишка, медведь, — коротко пояснил парень.
— Сам мыл? — спросил цербер, подходя к столу.
— У хунхузов отнял, — усмехнулся Мишка. — Мулов сразу казаками продал, а золото припрятал до поры.
— Фунты тоже оттуда? — не унимался мужчина, буравя парня настороженным взглядом.
— Тоже, — кивнул Мишка.
— А кто слитки отливал? — повернулся к нему банкир.
— Сам. У кузнеца узнал, как правильно с металлом работать, и отлил, — пожал парень плечами.
— А почему в метрической системе? — не унимался цербер.
— А так удобнее. Счёт простой. От одного до тысячи.
— Я должен провести экспертизу, — выпрямившись, вздохнул банкир.
— Так прикажите просто принести сюда кислоты, и сразу всё станет ясно, — равнодушно хмыкнул парень.
— Вы не перестаёте меня удивлять, юноша, — покачал Соломон Моисеевич головой. — Откуда такие познания?
— Во многие знания многие печали, Соломон Моисеевич, — улыбнулся парень. — Нашлись добрые люди. Научили, просветили. Теперь вот маюсь.
— Понимаю, — с улыбкой кивнул банкир. — Знаете, молодой человек, это будет против всех правил, но я это сделаю. Вы готовы дать мне ваше честное слово, что в этих слитках содержится только золото?
— И вы поверите? — спросил Мишка, не веря своим ушам. — Человеку, которого в первый раз видите?!
— Вам поверю, — решительно кивнул банкир, не обращая внимания на вытянувшуюся физиономию своего цербера.
— Честное слово. В этих слитках содержится только переплавленное золото, — произнёс парень, глядя банкиру в глаза.
— И всё-таки, зачем вы поставили на слитки своё клеймо? — кивнув, вдруг спросил Соломон Моисеевич.
— Это своего рода гарантия качества, — смутился Мишка. — Я ведь таёжник и много разных мест знаю. Артель туда посылать смысла нет, а одному мыть можно. Вот
