Алекс Орлов - Рекс

Поговорив с Робином, Камерон посмотрел на часы. Пока они были в графике, и он надеялся, что Юргенсон не опоздает.

– Торнтон, что ты сидишь, как будто лом проглотил? – спросил Камерон.

– Сэр, я беспокоюсь о вашей безопасности…

– Нас никто не узнает, чего ты трясешься?

– Мы ничем не прикрыты!

– Как это ничем? Посмотри в зеркальце, какой у тебя чудесный нос. А эти брови? С этими бровями тебя не узнает никто, ведь своих у тебя практически нет.

– Да, сэр.

– В следующий раз я дам тебе дымчатые очки, вот как у меня. Смотри, отличный пластик, а со стороны выглядит, как толстые линзы. Ну разве не остроумно?

– В них вы похожи на докторанта, сэр.

– Скажи уж – на ботаника…

– Ну что вы, сэр, это разные вещи.

– В чем же?

– Ну… – Торнтон вспомнил, с кем разговаривает, и смутился. – Одним словом, сэр, докторант уже чего-то добился, а ботанизм ботаника бессмыслен.

«Интересно, как эту фразу поняли остальные?» – подумал Камерон, поглядывая на лица охранников, но те были невозмутимы. Они вымеряли расстояние до ресторана и высчитывали время. Они были на работе.

– Подъезжаем, сэр! – сообщил водитель.

– Давай со стороны кухни, – распорядился Торнтон. – Нас там должен ожидать Филдс.

– Наш неподражаемый нетрезвый негодяй, – добавил Камерон, продолжая смотреть в окно.

«Вот идиот! А он-то думает, что этого никто не замечает! – подумал Торнтон. – Нужно ему сказать, что хозяин все знает».

86

Оставив Торнтона во дворе, Камерон прошел через кладовку, вышел на кухню и только затем появился в зале, где его дожидался Юргенсон.

– О, Тревис, ты уже здесь? – с наигранной радостью произнес он.

– Рад видеть тебя, Джон, – ответил Юргенсон. Они обменялись осторожным рукопожатием, глядя друг другу в глаза и каждый взвешивая противника.

Камерон отметил, что Юргенсон выглядит не таким туповатым жлобом, каким смотрелся на фотографиях, а Юргенсон сделал вывод, что его неприятель не так уж самоуверен.

Было заметно, что он чуть-чуть вибрирует, но взгляд его был опасен – Юргенсон знавал таких людей. Лучший способ при общении с ними – смотреть сквозь них и отвечать не сразу, с паузами. Такие ловкачи любили жарить, пока масло горячее, а неторопливая беседа сбивала их с толку.

– Присаживайся, Джон, для тебя лучшее место, – сказал Юргенсон, указывая на кресло, в котором должен был сидеть в прошлый раз – во время покушения.

– О, благодарю тебя, – сказал Камерон, с готовностью занимая это место. – И как тебя тогда угораздило уцелеть?

– В сортир вышел, – пожав плечами, ответил Юргенсон, садясь с другой стороны стола.

– Вот видишь – спасся. А другой раз заходишь в сортир, а там под дужкой замковый взрыватель, представляешь?

– Жуткое дело, – покачал головой Юргенсон и придвинул к себе салат. – Ты не против, если я чего-нибудь съем?

– Нет, конечно, ешь. Я тоже возьму вот эти канапе.

Камерон не любил есть вне своего замка, но иногда делал исключение, когда в нем вдруг просыпалась тяга к какому-нибудь давно забытому вкусу фастфуда. Но сейчас есть совсем не хотелось, к тому же он понимал, что такую манеру переговоров ему навязывает Юргенсон.

– Ничего, хорошая канапушка.

– Здесь вообще неплохо готовят, когда не стреляют из гранатометов…

– Да, – улыбнулся Камерон. – Но благодаря этому покушению мы, считай, подружились.

– Как это? – делая вид, что не понял, спросил Юргенсон, гоняясь по тарелке за горошинами.

– Рутберг открыл на тебя охоту, а я тебя спас и покончил с ним.

– Просто так сложилось, Джон, я ведь тебя ни о чем не просил. Мало того, мои люди даже стреляли в твоих, приняв их за бандитов Рутберга. Если честно, ты в Крастоне мне очень мешал.

– Но в итоге я сохранил твоих людей.

– Спасибо. Если так сложится, я отвечу тем же. Но специально делать ничего не буду. Извини.

– Я понимаю, – кивнул Камерон и, повернувшись к дверному проему, позвал Торнтона, а когда тот появился, сказал:

– Позвони Робину, скажи, пусть начинают без меня.

– Слушаюсь, сэр.

Юргенсон сделал вид, что не обратил внимания на слова Камерона, однако они ему очень не понравились.

– Послушай, Тревис, я наводил о тебе справки, я говорил с многими людьми и, за редким исключением, о тебе говорили как о крепком бизнесмене, с хорошей хваткой и финансовым чутьем.

– Мне приятно слышать это от тебя, Джон, – сказал Юргенсон, кладя себе на тарелку несколько канапе.

– Я подумал, что было бы неплохо нам с тобой организовать какой-то общий бизнес. Знаешь, иногда чувствуешь потребность в крепком, основательном компаньоне, на которого можно положиться. Желающих вести со мной дела много, но меня эта шушера не интересует, мне нужен кто-то посолиднее – вроде тебя.

Только Юргенсон хотел прочитать льстивому противнику отповедь, как у него зазвонил телефон.

– Извини, Джон, – сказал он и приложил трубку к уху.

– Да, слушаю тебя, дорогая…

– Тревис! У нас тут такое творится!

– Что творится? – насторожился Юргенсон.

– Лопнула труба канализации и другая труба тоже! Вода хлещет, в доме жуткий запах, да еще и свет погас, представляешь?

– Я сейчас занят, скажи Зигфриду, чтобы позвонил куда следует и вызвал ремонтников. Они справятся с этим. Ну а сама пойди в гостевой домик или побудь с Тилли в беседке.

– Хорошо! Я так и сделаю.

– Что, проблемы? – спросил Камерон, когда Юргенсон убрал телефон.

– Нет, обычные домашние пустяки. А что касается совместной с тобой работы, Джон, то я тоже наводил о тебе справки, и, представь себе, никто с тобой не только не хотел бы партнерствовать, но и не пошел бы на это ни за какие деньги.

– Отчего же? – развел руками Камерон.

– У тебя дурная репутация. Ты подставляешь своих партнеров.

– Ну, допустим, – согласился Камерон. – Допустим, были случаи, когда я прибирал к рукам кое-какие активы. Но, Тревис, я тоже могу назвать фамилии трех-четырех людей, которых ты просто банально пристрелил, утопил, закопал, а потом забрал их бизнес.

– Это… Совсем другое. Там у нас были иные порядки, все под ковром, никаких договоров – только личное слово. У нас с тобой нет никакого соприкосновения. У нас разный бизнес!