Андрей Круз - На пороге Тьмы

– Сразу же, – ответил я. – Как только понял, что куда-то занесло, сразу же в сарай залез и закрылся. Но ничего не вышло.

– Это я вижу, что не вышло. Ну что, товарищи геройские чекисты, – обратился он к безопасникам, – у нас по научной линии все, можем сворачиваться.

– Мы тоже закончили, – сказал Павлов. – Можем сворачиваться.

На обратном пути Милославский перебрался в кунг грузовика к своим людям, а я, чтобы не проводить время в обществе его надутых телохранителей, перебрался к Павлову в «виллис», тем более что дождь вроде как прекратился, хотя небо оставалось по-прежнему низким и серым.

По дороге не удержался, спросил:

– Хоть выяснили, кто этот… или эта… Скляр, а?

Видать, никакой особой тайны из этого не делалось, потому что Павлов спокойно ответил:

– Из недавних переселенцев женщина. Проблемная дама, редкая скандалистка, похоже, что после провала с рельсов соскочила, вразнос пошла, в Углегорске чуть в штрафбригаду не попала, затем перебралась в Сальцево. Это последнее, что о ней знаем. Затем она как-то ухитрилась оказаться в этом подвале.

На этом он повествование о покойной завершил, и я понял, что мне выдали ровно столько, сколько можно. Поэтому и уточнять не стал.

Колонна прошла по Советской прямо возле Горсвета, где меня и высадили, даже не попрощавшись, но пообещав еще вызвать. Я тоже прощаться не стал, а сразу направился в подъезд – вроде как вернулся к служебным обязанностям.

– Куда таскали? – спросил Федька, едва я появился в караулке.

– Да туда, к подвалу, – махнул я рукой куда-то в неопределенную даль.

– А на хрена?

– Да так, лазили чего-то, замеряли, – ответил я расплывчато.

– Понятно: в сыщиков играли, – усмехнулся он. – Так толку с них особого нет, но хоть изображают.

– А почему – нет? – немного удивился я.

– А кто они такие? Такие же попаданцы, как и мы. Кто раньше в конторе сидел, бумажки перекладывал, кто еще чем занимался. Откуда им умений набираться? А тут организовали… НКВД, блин, тащат туда дружков своих, власти набрали, а пользы с них…

– А УпрО что такое? – поинтересовался я.

– «Упроды»? – засмеялся он. – Да холуи, это вроде как кагэбэшная «девятка», которая Политбюро охраняла, только уровень наш, деревенский. Их еще «упрощенными» называют здесь, понтов у них – мама дарагая. А вообще, сытно живут, псы, с хозяйского стола кормятся.

– Заметно, – согласился я с таким определением, потому что впечатление сложилось очень сходное.

– Самые крутые здесь – это мы, естественно, – загнул он палец. – На втором месте – разведбат, но все же похуже, потому что меня не взяли…

– А там кто?

– Да разные, – ответил Федька, подумав. – Сюда крутые спецы почти никогда не проваливаются, сам понимаешь, но сами чего-то сочиняют, как-то учатся. Из Горсвета народ туда уходил, еще комендачи.

– А комендачи как? – поинтересовался я Федькиным мнением.

– Есть у них первая рота, это вроде маленького такого спецназа, те да, чего-то могут. А остальные просто сторожа, вечно в караулах. Правда, на КПП и пострелять приходится иногда, но сам понимаешь, стрелять из дота из «дашки» – это не по подвалам лазить. Мы самые крутые, короче, – подвел он итог своим логическим упражнениям.

– Ладно, крутой, меня завтра в два часа опять туда вызывают, накрывается поездка наша.

– Да? Жаль. Ну не страшно, – махнул он рукой. – А дальше ты как?

– Послезавтра – аэродром, а потом день свободен, можем скататься.

– Давай скатаемся.

– Да, Федь, и вообще, перетереть надо будет, я кое-чего интересного узнал. У кого бывают карты движений границ Тьмы?

– Хм… – озадачился он. – У нас вроде быть не должно, нам оно зачем… Наука и разведка, пожалуй, а что?

– Да проговорился Милославский кое о чем, – ответил я негромко. – Потом расскажу.

– Как знаешь, – кивнул Федька, видимо поняв, что у меня есть причины быть скрытным. – Садись отдыхай, все равно до темноты работы не будет.

Как он сказал, так и вышло. Все это время я просидел на диване с томиком Гоголя, который кто-то забыл в караулке на подоконнике, при этом не разбирая ни слова из написанного. Не давала покоя очень простая и ясная мысль: тоннель, в который провалился я, кто-то открыл. Адаптанты эти самые, принеся жертву, или как это правильно называется, обычную женщину. Они прокололи «слоеный пирог миров», и в дырку утащило меня. А ведь если так, то получается, что можно проколоть и в обратном направлении? Как? А черт его знает, адаптанта того же в жертву принести или черную курицу в полночь, либо поплясать с бубном, завывая на луну, но теоретически такая возможность должна быть.

Так… Пока получается система «ниппель»: туда дуй, оттуда… вообще ничего. Точнее, наоборот – оттуда дуй, а обратно никак. А если верить Милославскому, а не верить ему никакой причины нет, то эти самые адаптанты-сектанты как раз хотят пробить дыру с направлением отсюда туда. Или в две стороны? Не суть важно, важно то, что… Ну понятно, в общем, что здесь важно. А еще это означает, что дружбой с Милославским манкировать совсем не стоит – он со мной особо не секретничает, наверное, так что от него и узнать что-то нужное возможно.

Какой из всего этого сумбура вывод? Путь домой есть. Какой-то, но есть, обязан быть. Важна только цена этого пути, а вот ее я и не знаю. Знаю только, что не каждую способен потянуть, не каждую.

Ночь прошла почти спокойно – всего два выезда, один ложный, а второй простенький – две твари успели материализоваться в забытом сарае, но еще не сумели оттуда выбраться: их вовремя обнаружили. Натянули сеть у выхода, и когда они бросились, то запутались и были расстреляны. Затем фонарями пожгли пробившуюся по всему помещению темную траву.

Вообще алгоритм действия темных тварей очень подробно был описан в брошюрке Милославского, с которой я не расставался. Сперва трава, потом появление бестелесных сущностей. Если это призрак, то он сразу уходит на охоту, а если какие-то твари с телесной сущностью, то они поначалу просачиваются через щели, выбираясь из запертых помещений. И в этом состоянии они, в сущности, безопасны, для них даже яркий прямой свет остается смертельным, и сами нанести серьезного вреда неспособны. Затем они прячутся и уже там «твердеют», обретают телесную оболочку. И вот тогда уже, как говорится, гаси свет.

Правда, в последнее время было несколько случаев, когда уже вполне телесные твари умудрялись выбираться из подвалов, открывая засовы, как тогда в кинотеатре, и уже появилась теория, что у них прорезалась способность к телекинезу. Но опять же теория, – как всегда, никаких толковых доказательств получить не удалось.

– Всегда бы так дежурить, а? – сказал Паша, когда наша колонна вернулась в расположение и вкатила в распахнутые ворота.