Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский
Настолько очевидная провокация, что даже скучная. Вот только направлена она была не на Арди, а на Тесс. И, может та и являлась дочерью знатного человека, но её титул, учитывая простое воспитание и то, как генерал-губернатор смотрел на вещи, действительно весьма номинален.
Ардан увидел и внезапно вытянувшиеся полоской поджатые губы, и то как вспыхнули пламенем обычно мягкие и теплые, зеленые глаза, а еще как сдвинулись кустистые брови.
Тесс собиралась сказать что-то очень колкое, что-то очень острое, что-то такое, что могла сказать только женщина и от того — невероятно меткое и обидное для мужчины. И это не закончилось бы ничем хорошим.
Поэтому Ардан её опередил.
— Вы правильно сказали, Ваше Высочество, — тихо и спокойно, произнес Ардан. — Я не человек. И потому у меня нюх острее обычного…
Как учил Скасти — « прежде, чем ударить охотника лапой, попробуй пронзить его словом». А Шали, в свою очередь, наставляла — « целься всегда в то место, которое охотник прячет — там ему больнее всего».
Иолай Агров не был слабаком или идиотом. Не был он и трусом. Но при всем при этом в глубине его темных глаз прятался страх. Не перед миром, Борисом или Ардом, а перед кем-то далеким, но в то же время — близким.
Милар не преувеличивал, когда говорил, что Агров и пальцем не пошевелит без дозволения своего отца. И именно его Иолай боялся больше чего-либо другого. И именно туда и ударил Ардан.
— … и я чувствую, как от вас воняет страхом.
Над их головами раскинула свои тяжелые покрова опасная тишина.
Атта’нха всегда говорила Арди, что ему не нужно боятся собственного страха. Страшиться того, что он чего-то опасается. Страх не делал его меньшим охотником. Лишь поражение своим страхам унижало достоинство охотника, а никак не их наличие.
В жизни Иолая не присутствовало мудрой волчицы. Лишь семья Императорских кровей. И с самого детства Иолай видел себя непогрешимым. Потому что, в собственных глазах, должен был быть таким.
От того и девять лучей на его погонах. Потому в его обществе красивая и знатная дочь аристократии (из числа людей). От того он лучший военный маг первого курса. И по той же самой причине Иолай считал, что не должен ничего бояться.
И он прятал, скрывал ото всех свой страх перед собственным отцом. Как некое позорное пятно на штанах. Нелепо накрывал всем, чем только можно накрыть в надежде, что никто не заметит конфуза.
Ардана учили заканчивать охоту и драку одним ударом.
Словесная перепалка не исключение.
Арди не видел смысла во всех этих длинных обменах колкостями, балансирующими на грани, когда уважающий себя человек может сказать лишь одно…
Иолай себя уважал. И любил. Любил даже больше, чем уважал.
Едва ли не прыская ядом из раздувающихся ноздрей, попутно прожигая пространство взглядом полным ненависти, Великий Князь сквозь плотно сжатые зубы процедил.
— Кровавая дуэль в последний день экзаменов.
И, встав так резко, что едва было стул не опрокинул, Иолай, стуча посохом по брусчатке, быстрым шагом направился к набережной.
Следом за ним, сверля своих «визави» полными неудовольствия взглядами, поспешили и два барона. Госпожа-Лорд задержалась на пару мгновений, не замечая никого, кроме Тесс, смерила ту взглядом полным непонимания и брезгливости, и только после этого закрыла книгу и спокойным шагом, прикрывая голову миниатюрным зонтиком (что, учитывая её слегка смуглую кожу, выглядело своеобразно), отправилась следом за приятелями.
Арди посмотрел на Тесс. Какое-то время он боролся с желанием спросить у спутницы откуда та знает Полину Эркеровскую — слишком уж очевидно, учитывая весьма необычные взгляды, что те знакомы друг с другом.
— А откуда вы… — начал было Борис.
— Её отец, — Тесс крутила в пальцах салфетку. — Он сватался к Олесе. Моей младшей сестре.
Борис с Ардом переглянулись, а Елена, будучи девушкой, не лишенной такта, мазнула укоризненным взглядом по мужу. Увы, тот остался слеп к немому замечанию супруги.
— Герцог Эркеровский овдовел несколько лет тому назад, — Тесс, видимо стремясь заполнить немую паузу, продолжила рассказ. — Несколько аристократов, в том числе военных, пытались выдать за него своих дочерей. Все же он богат и не слишком стар, сорок четыре года. И помимо места в Верхней Палате, Занимается Царским Театром и собирает со всего мира балетные таланты.
Арди что-то такое слышал от Бориса, только в куда более скромных красках.
— А Олеся… она любит танцевать. И так сложилось, что, когда мы ездили на прием по случаю визита в Шамтур тогда еще наследника престола, то Герцог Эркеровский увидел Олесю, — Арди особо не переживал о том, куда клонилась история. Тесс никогда прежде не упоминала ничего подобного, да и рассказывала со вполне спокойной интонацией. — Он попросил у моего отца возможности станцевать. Отец разрешил. Они станцевали и… Эркеровский начал свататься. Сестре на следующий год исполнится шестнадцать, так что…
Тесс замолчала.
— А твой отец? — спросил Борис. — Он дал согласие?
— Он пока думает, — снова дернула плечиками Тесс. — Но Эркеровский предлагает очень много. Очень много. Не говоря уже о том, что обеспечит Олесе занятия с лучшими танцорами и возможность попасть в труппу Царского Театра, если та проявит достаточное упорство и способности.
Арди, невольно, вспомнил письмо Анастасии. Ему стало чуть проще понять переживания Великой Княжны, а также её слова, что все аристократы, так или иначе, связаны друг с другом кровавыми узами. Пусть, зачастую, и очень «жидкими» и далекими.
— А сама Олеся? — спросила чуть побледневшая Елена.
Борис с Тесс посмотрели на неё с не обидными, мягкими улыбками во взглядах.
— А, ну да, — понурилась волшебница. — Аристократия…
— Эркеровский, разумеется, к ней особыми чувствами не пылает, — продолжила Тесс. — Но Олеся красива и… может родить ему детей. А, учитывая, что кроме Полины у Герцога больше нет наследников, то… вот так мы и познакомились.
Ардан вспомнил не только письмо Анастасии, но и слова Милара.
Спящие Духи.
К младшей сестре Тесс сватался, без малого, герцог! А кто он? Ард Эгобар, без году неделя младший офицер второй канцелярии, первокурсник в Большом и, в качестве неуместного довеска, потомок правой руки Темного Лорда.
Они с Тесс переглянулись и та, невзирая ни на какие приличия и манеры, накрыла его ладонь своей.
В том, что уже сегодня Иолай отправит письмо в Шамтур, сомневаться не приходилось. В предыдущий раз, когда
