Григорий Крячко - Суррогат мечты
Дышать становилось все труднее. То ли уже отравленный излучением организм приготовился к скорой гибели, то ли просто засорились пылью фильтры маски. Надо будет, взобравшись на мост, сменить их. Запасных было еще достаточно. Но Шухова всерьез занимал иной вопрос. Как они попадут в сам Саркофаг? Он же запечатан намертво. Или наемник знает каким-то образом план Станции и сможет провести спутников?
Стоп. А кто сказал, что Черт кого-то куда-то поведет? Зачем ему конкуренты? Трое людей, скорее всего, нужны ему только для того, чтобы помогли ему дойти до места. А там вполне реально управиться своими силами. Товарищи превращались в конкурентов…
От этой мыли моментально похолодело в животе и предательски дрогнули колени. Шухов моментально ощутил себя идущим на заклание барашком, безвольно тащащимся за матерым волком, знающим, что жертва никуда от него не денется. Сейчас вот только дойдет до своего логова, а там и покушает с полным удовольствием. В памяти всплыла давно прочитанная книжка «остров сокровищ». Там капитан пиратов, взяв с собой на остров помощников, вместе с ними закопал сокровища, а потом, чтобы тайна никому не была известна, кроме него, просто перебил из засад. Не той же тропкой собирался идти Черт? «Чем меньше нас, тем больше нам достанется»…
Руки Димы сильнее сжали автомат, как последнюю надежду на спасение. Только вот реальную ли? А что, если попытаться разрешить все сомнения разом, вот сейчас бросить переводчик режима огня на «очередь» и полоснуть сгустком бронебойных смертей по этой спине впереди? Потом развернуться и… Сапог и Грач наверняка не успеют ничего понять и ответить огнем. Хорошо. А что дальше? Куда идти одному? Так и так выходит смерть. А при нынешнем раскладе, быть может, все Димины домыслы – не более чем признак надвигающейся паранойи и плод нервного и физического перенапряжения.
Черт размеренно, как робот, шагал впереди. Но Шухов чувствовал, что этот человек ни на секунду не забывал об опасности. Если не сразить его первой же пулей, то не остановить потом вообще. Могучее тело, дополнительно защищенное броней, перенесет даже тяжкие травмы. По крайней мере, покарать противника он все равно успеет. Если же так, то стоит ли зря рисковать? Дима тоже в какой-то мере был фаталистом. Чему быть, того не миновать. И если ему суждено найти свою гибель тут, в эпицентре зла, то Дмитрий Шухов больше никогда не вернется обратно.
-Идешь первым, - инструктировал уже в который раз Журналиста Иван. – Я следом. Ничего не бойся. Если какая-то тварь и полезет, примем ее в два ствола. Почему ты все время такая размазня?
-Боюсь, - честно сознался парень. – Очень боюсь…
Журналист и правда боялся. Наверное, так, как никак и никогда еще в жизни. Куда подевался его апломб акулы и пера и охотника за сенсациями? Теперь перед Семецким стоял обычный молодой и совершенно неопытный человек, неспособный даже толком постоять за себя, не то, что выживать в страшных условиях Зоны. А тем более тут, на краю не понять чего, то ли гибели, то ли призрачной иллюзии счастья и осуществления мечты. «Дал же дьявол помощника, - в сотый раз уже мысленно ругался Иван, наблюдая за кое-как бредущим вперед парнем, - Сдохнем же оба, непременно сдохнем. Как не хочется умирать, кто бы только знал! Даже этому балбесу, наверное, не так страшно…»
На рассвете, пока еще не рассеялся приползший с реки туман, Иван и Журналист выбрались из гастронома и окольными дворами, ориентируясь скорее по наитию и «зову судьбы» выбрались-таки к берегу Припяти, обогнули речной порт и, выждав, когда разгоревшийся день прогонит прочь туманную пелену, сориентировались по глыбившейся на горизонте громаде ЧАЭС. Она и служила им путеводным маяком теперь – трудно не заметить столь знаменитую трубу, похожего на уродливого жирафа башенный кран, циклопические сооружения турбинного зала и Саркофаг. Только вот идти напрямик, через стадион и прочие остатки жилого массива у Семецкого хватило ума не ходить. Там наверняка в изобилии бродила разная живность, а у них боеприпасов кот наплакал, да и то, неизвестно еще, с чем они столкнулся возле самой Станции. И чем потом отбиваться от напастей прикажете?
Семецкий, имевший некоторый опыт в разных технических изысках, здраво прикинул, что у АЭС обязательно должна быть предусмотрена система охлаждения, недаром же всю эту махину построили у самой реки. Следовательно, берег Припяти рано или поздно закончится отводным каналом, ведущим к Станции. Иначе быть не могло. Канал наверняка очень отличается от спонтанного природного русла и имеет более технократичный вид. Следовательно, они с пути не собьются, если будут просто идти вдоль реки и смотреть по сторонам.
Радиационный фон у воды оказался повышенным, но стабильным, не то, что в самом городе, где относительно «чистые» участки чередовались с настоящими «горячими пятнами». Река несла свои воды, уже зараженные «грязью», и щедро напитывала ей берега и донный ил, становясь тем самым настоящим аккумулятором отравы.
Вдоль реки обильно разросся густой, высоченный камыш. Растениям, такое впечатление, вода, напитанная радиацией, была совершенно по барабану. Ряска, осока, тростник, даже какие-то здоровенные, величиной с колесо легкового автомобиля листья обильно покрывали медленно текущую гладь реки и многочисленные озерца и заливчики. Все бы имело идиллический, почти пасторальный вид, если бы полное отсутствие птиц, комаров и всплесков рыбы, и не ржавые обломки, торчащие тут и там из воды. Наверное, это были остатки речной флотилии, заброшенной тут еще после Первого Взрыва, да так и проигравшие противостояние времени и природе.
«Что и требовалось доказать, - грустно думал Семецкий, шагая вдоль берега и внимательно глядя под ноги и по сторонам, - Грош цена хваленому людскому могуществу. Сами себе создали пугало, сами же теперь его и боимся. Попутно загадив все, что только можно, причем до такого состояния, чтобы уж точно насмерть. Полумер мы не любим. А ведь какие тут места, наверное, красивые были!»
ЧАЭС на горизонте приковывала взгляд, манила к себе. Ивану даже на миг показалось, что он слышит даже некий властный, повелительный зов, ведущий его к цели. Впрочем, это, наверное, была все лишь иллюзия, самообман. Семецкий встряхнул головой, избавляясь от наваждения. А вот Журналист заметно ободрился, уже шел так, как надо, быстро, но в то же время осторожно, без бравады и опасной торопливости. Из парня бы вышел неплохой ходок. А может, и выйдет еще? Кто знает.
Припять постепенно оставалась за их спинами. Город – призрак таял вдали, уступая место другому видению. Тому самому эпицентру зла и смерти, в которое теперь добровольно лезли отчаянные люди.
Протиснувшись под целым рядом идущих над землей толстых труб, Черт вскинул винтовку и в ее прицел оглядел подступы к станции. Никого. Все та же мертвая тишина, пустота, запустение и развалины. Никакой видимой опасности или даже намека на нее. Не считая, конечно, сумасшедшего радиоактивного заражения этой местности, но это уж как само собой разумеющееся. Вот потому-то, наверное, и ничего живого нет в радиусе нескольких километров.
Следом за наемником под трубами по-пластунски протиснулись остальные путешественники. Вездесущая полынь, потревоженная людьми, щедро посыпала их пылью своих семян. От труб открашивались куски теплоизолирующего материала и серая, пронизанная блестящими иголочками стекловата. «Тьфу ты, погань», - мысленно передернуло Диму, и он живо представил себе, как хрупко крошащаяся масса уже набилась ему за шиворот, просыпалась по мокрой, разгоряченной спине, и вот уже все тело пробирает отвратительная зудящая судорога, кожа начинает невыносимо чесаться, хочется быстрее содрать с себя всю одежду и буквально прыгать на месте, раздирая себя ногтями в кровь.
Следом ожесточенно сопели Грач и Сапог. Черт еще с минуту выждал, потом сделал спутникам условный жест рукой, означающий приказ лежать и ждать, а потом, сгорбившись, быстро побежал семенящими шагами вдоль длинного забора туда, где возле приземистого кирпичного строения виднелся пролом. В строение и уходили обшитые стекловатой и ржавой жестью трубы, а потом, наверное, прятались там под землю. Пролом, если только он был безопасен, давал шанс пробраться на территорию Станции. Наемник, видимо, решил провести разведку один.
В масках противогазов не особенно-то поговоришь, голос звучит глухо, как из-под земли, и очень неестественно. Да и не до разговоров тут, в таких условиях.
-У тебя погоняло-то есть? – вдруг пихнул Шухова в плечо Сапог.
-Что? – встрепенулся Дима.
-Ну… Это… Погремуха, я имею в виду. Как тебя мужики-то зовут?
-Рэдом зовут.
-Радом? Это от Верховной Рады или Радиации?
-Нет, - мотнул головой Шухов, - От английского слова «Рэд», то есть «Красный». Ну, рыжий я.
-Жалко мне тебя, Рэд. Вроде ничего пацан, а ведешь себя, как чмо.
