Возмездие - Валерий Михайлович Гуминский

— А что с Шереметевым и Юсуповым? — хрипло спросил Никита, отдавая коньяк тобольскому князю.

— Сейчас там Целители, — кивнул на суету возле распахнутых дверей клуба. Оттуда уже выносили носилки с закрытым простынёй телом. Кто именно лежал на них, было непонятно.

Продираясь между стоявшими по обе стороны дороги машинами, подъехал чёрный «руссо-балт». Из неё стремительно выскочил министр МВД Волынский Андриан Иванович. Младший брат главы Рода выслушал торопливый доклад какого-то полковника, и никого не замечая, буквально взлетел по лестнице, и исчез в клубе.

— Никита Анатольевич! — голос Фадеева вывел волхва из глубочайшей задумчивости, в которой он анализировал ситуацию и проводил ниточки от одного персонажа к другому. Комендант особняка с побелевшим лицом стоял перед ним и обшаривал взглядом хозяина с ног до головы. — С вами всё в порядке?

— Да, немного помяло, но не смертельно, — очнулся Никита. — Пока никаких звонков, полное молчание.

— И не думал, — мотнул головой Фадеев. — Может, кому помочь надо?

— Там справятся и без нас, — провожая взглядом вторые носилки, произнес волхв. — Я подожду одного человека, переговорю с ним, а потом поедем домой. Водитель на месте или тоже с тобой прибежал?

— Нет, он на стоянке, ждёт приказа.

— Пусть там и остаётся.

Балахнин с несчастным лицом остановился возле Никиты с перекинутым через локоть плащом. В отличие от остальных членов клуба его одежда выглядела безупречной.

— Какой-то рок преследует мои начинания, — пожаловался он, дрожащими руками надевая плащ. — Словно смеётся и испытывает на прочность.

— Пустое, Алексей Изотович, — отмахнулся Никита. — Значит, не судьба. Оставьте эту затею… хотя бы на время, а потом вернётесь к ней. Жизнь сама рассудит, по какой дороге идти.

— Да, наверное, придётся угомониться старику, — грустно усмехнулся князь. — Тем более, есть чем заняться.

Никита не обратил внимание на последние слова Балахнина, выглядывая знакомую машину, которая должна была появиться здесь с минуты на минуту. Хованскому предстоит много работы, странно, что запаздывает.

Строганов сунул ему в руку бутылку, из которой Алексей Изотович печально отпил. Картина ещё та, если не задумываться, что здесь произошло несколько минут назад.

— Никита, как же так получается? — Балахнин выдохнул коньячные пары. — Судя по магическому конструкту, это же один из тех носителей, кого ИСБ в последнее время усиленно искала по столице. Значит, пропустили? А то и новые объявились?

— Ничего не могу сказать, Алексей Изотович, — Назарову самому неприятно было выслушивать такие вопросы. Он с облегчением увидел спешащего к клубу Хованского. Аниславу Радиславичу пришлось идти пешком чуть ли с начала улицы, предъявляя своё удостоверение на каждом посту, коих здесь уже было с десяток. В распахнутом кожаном плаще с блёстками дождевых капель на лацканах, целеустремлённый, с резко обозначившимися скулами, он был похож на стремительную птицу, пикирующую на добычу.

Заметив Никиту (скорее всего, он и пытался встретиться с ним в первую очередь), он подошёл к компании, в окружении которой он находился, приподнял фетровую шляпу в приветствии:

— Господа! Сочувствую, что вы попали в неприятную историю, но мне необходимо переговорить с бароном.

— Ваше право, — развёл руками Строганов.

Вцепившись в руку Никиты, старший следователь магического отдела оттащил его подальше от входа, чтобы ни одно любопытное ухо не заинтересовалось разговором. Сине-красные всполохи полицейских маячков освещали мертвенно-бледное лицо Хованского.

— Давайте без эмоций, Никита Анатольевич, — сказал он. — Вы находились в клубе и видели всё от начала и до конца. Расскажите подробнее…

— Мы бездарно прошляпили «ходячую бомбу», Анислав Радиславич, — поморщился Никита. — Причём, я не смог заранее раскусить этого официанта, активировавшего руну смерти прямо у нашего с цесаревичем стола.

— Вы были рядом с Его Высочеством в момент активации? — замер Хованский. — Как вам удалось выжить?

Ага, про то, что Владислав жив, он уже знает.

— Почувствовал активацию рунических знаков, да и интуиция прямо завопила. Я раскрыл два скрипта защиты, один над другим. Но и так нам прилично досталось. Вышибло все связующие цепи конструкта щитов.

— Получается, вы первые, кто попал под руническую некро-атаку и остался жив, — хмыкнул Хованский и с уважением посмотрел на волхва.

— Как? Некро-атака?

— Да, именно так. Я же в последнее время закопался в эту тему, отрыл немножко информации по этим чёртовым рунам. Наносить на тело татуировки, напитанные некротической энергией, научились ещё в средние века, и против такого оружия устоять практически невозможно.

— Разные полярности, — мгновенно дошло до Никиты. Он привалился к стене дома, не обращая внимания на то, что испортит костюм безвозвратно. Становилось холодно, желательно было бы вернуться в гардероб и забрать плащ.

— Скорее, энергии живых и мёртвых материй, которые не могут существовать в одной плоскости. Что случилось с носителем?

— Погиб. Развеялся прахом, — поёжился Никита, вспоминая черноту, разорвавшую официанта. — Князь Строганов до этого обратил внимание на молодого официанта, признав странностью его появление в таком элитном клубе.

— Почему? — живо заинтересовался Анислав Радиславич.

— В прошлом году его не было, а основной состав работников остался неизменным. В клуб попасть практически нереально, только по серьёзной рекомендации. Я не обратил внимания на ремарку Андрея Егоровича, а надо было насторожиться. Попробовал его прощупать, но не обнаружил опасности. За мгновение до атаки увидел глаза Митрофанова.

— Они почернели? — воскликнул следователь.

— Да. Чернота в глазах, на что не раз указывала Анора, — Никита горько усмехнулся. — Но это не показатель некро-атаки, увы. У меня ведь тоже иногда глаза наливаются глубокой чернотой. Девчонки пугаются, а я ничего сделать не могу. Что за процессы ведут к подобной реакции, не понимаю.

— Вы же занимаетесь рунической магией?

— Пишу свитки, — подтвердил Никита.

— Возможно, вот и ответ вашим переживаниям. Руны — штука малоизведанная, мы лишь черпаем остатки от тех знаний, что достались нам от предков, — Хованский достал из внутреннего кармана плаща блокнот с карандашом. — Говорите, Митрофанов? Официант?

— Да.

— Я пообщаюсь с его работодателем, — кивнул следователь и внимательно посмотрел на волхва. — Вам надо одеться, Никита Анатольевич. Где ваша верхняя одежда?

— Плащ в гардеробе.

— Идёмте, я провожу вас, — родной дядя цесаревны Софьи участливо похлопал Никиту по плечу. — И