Петля - Сергей Александрович Арьков
– Мы близко, – ответил Бродяга, указав рукой на стену. На бетонной поверхности был нацарапан едва различимый рисунок – многократно обведенный круг с крестом внутри.
– Это моя метка, – пояснил тестер. – Впереди еще этажей десять или около того.
– Около? – не понял Андрей. – Ты же говорил, что много раз наведывался к этой твари. Неужели не мог сосчитать точно?
– Мне неизвестна степень свободы этого босса. Сюда он, скорее всего, не спускается. Под него и так отведено несколько уровней. Просто решил подстраховаться.
– Может, ты уже просветишь нас, а? – громко спросила Оля, присаживаясь на корточки у стены. – Что нас там ждет?
Шаман уселся напротив. Точнее, почти рухнул на пол, поскольку ноги его не держали. Измученные подъемом людоеды расположились вокруг своего лидера. Один из них выудил из рюкзака кусок мяса и попытался всучить его Шаману, но тот лишь устало отмахнулся от кушанья и вцепился в баклажку с водой.
– Ты говоришь о боссе? – уточнил Бродяга.
– Да, о нем. О чем же еще?
Тестер задумчиво нахмурился.
– Ну, в сущности, там ничего особенного, – произнес он. – Босс не самый суровый, без сюрпризов. Видывал я и круче. Вся проблема в скудности арсенала оружия, доступного в этой игре. Копья, топоры, луки – ничего лучшего здесь не достать. В одиночку таким оружием его попросту не убить.
– Как он выглядит? – спросил Андрей. – Хотелось бы знать на то случай, чтобы не вышло путаницы. А то убьем кого-нибудь не того.
– Это вряд ли, – улыбнулся Бродяга. – Ростом он примерно два с половиной метра. Есть клыки, когти. В целом не красавец. Особой подвижностью не отличается, однако дистанционное оружие против него почти бесполезно – шкура толстая, стрелы ее не пробьют. Придется драться вблизи, что скверно, поскольку именно в таком бою он и опасен. Уязвимых мест мало. Цельтесь в живот, пытайтесь подрубить сухожилия. Фатально уязвимое место одно – на затылке. Если нанести туда хороший удар, босс умрет. В худшем случае может понадобиться два или три удара, но не думаю, что до этого дойдет. Одного должно хватить.
Андрей не знал, что потрясло его больше – описание чудовища, или тот будничный, деловой тон, которым Бродяга его изложил. Итак, их ждало двух с половиной метровое нечто, с клыками, когтями и толстой шкурой, созданное с одной целью – убивать каждого, кто заглянет к нему в гости.
– А в это уязвимое место на затылке нельзя выстрелить из лука? – тихо спросил один из людоедов.
– Едва ли, – усомнился Бродяга. – Оно расположено слишком высоко, стрелять пришлось бы сверху. К тому же, оно почти все время закрыто костяными пластинами, а их не пробить никаким здешним оружием. Нам придется дождаться момента, когда пластины раздвинутся.
– И когда же наступит этот прекрасный момент, – язвительно спросила Оля, – до того, как он порвет нас всех, или уже после?
– Действительно, – согласился с ней Андрей. – Если монстр не глуп, он не станет подставлять свой затылок под наши копья и топоры. Какова вероятность, что это вообще произойдет?
– Речь не о вероятности, а об алгоритме действий, – ответил Бродяга. – Босс неразумен, он биоробот, запрограммированный особым образом. В частности, его программа подразумевает реализацию определенного отклика на то или иное действие. Монстр раздвигает пластины не по своему желанию, а потому, что это заложено в его программе.
– И как же часто это происходит? – спросил Шаман.
– Всякий раз, когда он регенерирует свои поврежденные ткани.
Андрей провел ладонью по лбу. Та осталась мокрой от пота.
– Значит, эта тварь еще и здоровье восстанавливает, – пробормотал он тихо.
– Согласен, это перебор, – кивнул Бродяга. – Он и без этого труден в прохождении. Я обязательно выкажу все разработчикам, как только у меня появится такая возможность. О чем они вообще думали?
– Ну а как часто он регенерирует? – сердитым голосом спросила Оля. – Давай, выкладывай уже все! Почему нам приходится тянуть из тебя информацию щипцами?
Бродяга шумно выдохнул, и произнес:
– Он восстанавливает свое здоровье в процессе питания. Питается эта тварь, как вы, наверное, и сами догадались, отнюдь не пончиками. Единственная доступная ему пища, это мы. Как только мы нанесем ему достаточный урон, он попытается схватить нас и сожрать. И обязательно кого-нибудь сожрет. Это должно случиться, иначе нам его попросту не убить.
– И ты это говоришь только сейчас? – крикнул один из членов Племени.
– Сейчас, потом – какая разница? В этом месте людоедство не является отклонением от нормы, уж вам-то это прекрасно известно. И я сказал вам сразу, что не все переживут встречу с этим чудовищем. А уж съедят вас после смерти, или бросят гнить на полу – разве это важно?
– Он прав, – быстро сказал Андрей, не желая, чтобы в группе разгорелся конфликт. – Вы знали, что идете на риск. Мы все это знали.
– Верно, – поддержал его Шаман. – Это чудовище создано для того, чтобы убивать, и оно будет убивать. У всех нас равные шансы как погибнуть, так и уцелеть. Но оно того стоит, раз уж на кону стоит освобождение.
– Хорошо сказано, – заметил Бродяга. – Давайте просто сделаем это. Нас много, мы справимся. Кому-то не повезет, но без этой лотереи не обойтись.
Он обвел всех взглядом. Людоеды притихли и выглядели невеселыми. Большая часть их былой решимости улетучилась. Оля сердито сопела, но помалкивала. Шаман излучал невозмутимость, своим видом подбадривая остальных. Удовлетворенно кивнув головой, Бродяга сказал:
– Отдыхайте. Больше привалов не будет. В следующий раз переведем дух уже снаружи.
«Или в желудке у монстра» подумал Андрей, но не стал озвучивать эту невеселую мысль.
Дальше они поднимались медленно, стараясь не издавать громких звуков, а если переговаривались, то делали это чуть слышным шепотом. Лестничные марши тут не отличались ничем особенным, разве что на площадках перестали попадаться двери. Вместо них взгляд упирался в глухие бетонные стены.
Андрей чувствовал нарастающее напряжение. Не только он сам был на взводе. Его спутники тоже напоминали до звона натянутые струны. На лицах людоедов читалось желание притормозить и еще раз все обдумать, а лучше так вообще отказаться от этой затеи. Единственным, кто не выказывал особого беспокойства, был Шаман. Возможно, он и боялся бы наравне со всеми, но старик был слишком измучен подъемом. Ни на что иное у него уже не осталось сил.
Еще через десять этажей
