Сергей Спящий - Время terra incognita

Глава 21

«Между единицей и бесконечностью цифр нет»

Кто она такая? Объединение оставшихся в Красловске интеллектов. Каждый интеллект сам по себе та ещё тайна, а уж их объединение… Слияние. Соединение. Общность. В языке нет подходящего слова, полностью описывающего произведённый группой Коня процесс. Прежде такое слово не требовалось и его не имелось в языке. Теперь нужно будет придумать.

Бесконечность в бесконечной степени. Составленное из частей целое, не сводимое к совокупности составляющих его частей. Гештальт.

Интеллекты не люди. Они разумные существа. Кое-кто даже говорит: сверхразумные, чтобы он под этим не понимал. Но не люди. Учёным приходится постоянно напоминать самим себе об этой простой мысли. Стремление взаимодействовать со всеми объектами и явлениями как если бы они были в чём-то похожи на людей — давно известный системный изъян человеческого разума. Интеллекты лишены этого изъяна (у них свои собственные изъяны). Вместо тяжёлого наследства естественного отбора — ошибки проектирования. Баш на баш, в общем.

Собрать, «слить» десяток человек — получишь коллектив. Качественно новая общность. Конечно, если люди были подобраны соответствующие — коллективные люди. Солидарные. И если были выполнены остальные необходимые условия. Коллектив совсем не то, что отдельный человек. Коллектив это сила способная плавить металл, сшивать берега реки мостами, строить города и придумывать корабли.

А коллектив искусственных интеллектов?

Людям никогда не добиться подобной степени слияния. Несовершенные каналы связи. Голосовая коммуникация — одна из самых медленных, которые только можно было бы придумать. Барьеры языка. Барьеры культуры. И как только мы смогли построить такую прекрасную цивилизацию и подняться к звёздам? Загадка! Пока только к одной единственной звезде — солнцу. Но лиха ли беда начало!

Коллектив — сила. Он превратил обезьяну в человека. Как? Заставил пахать, словно лошадь — такая вот научная теория в форме анекдота.

Из обезьяны в человека смог. А сможет ли из человека в бога? Хотя бы, для начала, в сверхчеловека, сможет, а? Если состоящие из людей коллективы могут сшивать берега реки мостами, плавить металл, придумывать корабли и строить города. То на что способны коллективы из сверхлюдей? Зажигать звёзды и собирать планеты из метеоритных потоков?

Впрочем, что мы всё о человеческом, да о человеческом. Слишком много человеческого. Вернёмся к интеллектам.

Один искусственный интеллект это один искусственный интеллект. А вот если не один, тогда… тогда получается коллектив искусственных интеллектов. Один единственный коллектив. Подсознание на основе квантовой когерентности.

Собственно, больше одного и не получится. Слишком тесная Земля. Или солнечная система, а, если хотите, и галактика — тоже слишком тесная. Одна цивилизация — одно рукотворное божество верхнего уровня, включившее в себя все, без остатка, сущности поменьше. Больше одного просто не поместится!

Вот такая аналогия: людей много, народов поменьше, а человечество так и вовсе одно единственное.

Правда, если говорить начистоту, в данном случае, всё определяется каналами связи и скоростью передачи информации. Как и всегда — скоростью и объёмом передачи информации. И, ещё: скоростью её обработки. Впрочем, всегда можно наделать архивных копий с возможностью обновления всякий раз, когда выдасться удобный случай.

А дело было так. Коню поручили изучать командующий армией вторжения вражеский искусственный интеллект. То есть не лично Коню, а всей научной группе, включая оставшихся в Красловске интеллектов — ценных сотрудников в НИИ по изучению самих себя.

Почти сразу стало понятно: американский интеллект кардинально отличается от советских интеллектов. Иная цель создания продиктовала иные архитектурные решения и совсем иные принципы воспитания и обучения. Цель определяет средства. Не оправдывает, а именно — определяет. Какая цель, такие и средства.

Первой забила тревогу интеллект Эра, исполняющая обязанности начальника штаба. В какой-то момент она просто перестала успевать за врагом. Вражеский искусственный интеллект думал быстрее, анализировал точнее и принимал более верные решения. Расширяемый подключаемыми вычислительными блоками он постоянно наращивал скорость вычислений, пока не рванулся с места, как спринтер. Создавалось впечатление будто до этого он ходил с гирями на ногах и теперь гири сняли. Эра догадывалась что могли представлять собой эти гири — американский генералитет, оценивающий и визирующий решения вражеского интеллекта. Поняв, что наступление зашло в тупик и вот-вот сменится контрнаступлением красной армии, американцы решились передать всю полноту власти (а заодно и все вычислительные ресурсы соединённых штатов америки) в несуществующие руки своего искусственного интеллекта. И наступление продолжилось.

Эра не успевала. Опыт и творческий подход помогали лишь ненамного замедлить движение механизированной вражеской армады и уменьшить потери. Десятки других советских интеллектов вынуждены были включиться в войну, коверкая свою психику. Положение отчасти выправилось. Фронты остановились. Одному американскому интеллекту с трудом, с работой в режиме форсажа, противостояли десятки советских интеллектов. Долго так продолжаться не могло. А через океан шли беременные солдатами и техникой транспорты подкрепления. Шли и шли. И за каждую попытку прервать этот путь приходилось расплачиваться кораблями атомного подводного флота советского союза.

— Как-то так всё и получилось— сказал Конь: —Очень много кропотливой работы, парочка «озарений» в процессе, совсем немного риска и мы имеем то, что имеем.

Они сидели в жилой ячейке семьи Мотылёвых. Конь пил чай и ел блинчики с творогом, вприкуску с бутербродами. Мотылёк молча слушал. Его чашка стояла нетронутая и налитый в неё чай давно остыл. Наташа копалась в коммуникаторе, в настройках бытовых роботов. Сложно было принять мысль, что все они: от робоуборщика, до личного коммуникатора отныне являются микроскопической частью распределённого тела имеющего собственную индивидуальность коллектива искусственных интеллектов.

Не нравится — выдёргивай сетевой модуль, динамики и микрофон, приёмо-передатчик радио волн, инфракрасный сенсор. Словом легче выбросить всё сразу потому, что в сухом остатке останется что-то крайне маленькое и ни на что не пригодное.

С другой стороны выросшая в разы, если не в десятки раз, скорость работы. Учёные говорят: квантовая когерентность, но, кажется, сами не очень понимают. Наташа и вовсе не понимала. Любой, самый примитивный, подключенный к сети робоуборщик обретал всю интеллектуальную мощь и весь объём знаний сверхчеловеческого разума. То самое чувство, когда ваши бытовые приборы в миллионы раз умнее вас. Настолько умнее, что отнюдь не стремятся угадывать желания людей и выполнять их всех — гедонисты не нужны. Нужны коммунисты — как объяснила оно. Обретшее сознание общее «бессознательное» объединённых интеллектов.

И даже отключенный от сети робоуборщик далеко не так глуп, как был раньше. В нём остаётся крохотная часть распределённого по сети разума. Одно простейшее это всего лишь одно простейшее. Но уже несколько собравшихся вместе способны образовать колонию микроорганизмов — совсем другой уровень.

Очередной открытие ожидало Наташу, когда она попыталась удалить файл с устройства. На экране появилась надпись «ссылка на файл удалена».

— Какая ещё ссылка? — удивилась Наташа.

— Что упало, то пропало, только наоборот. Больше не нужно удалять ни один файл — объяснили они/оно: —Вместо удаления — операции сортировки и составления выборки.

— Так не бывает— сказала Наташа: —Рано или поздно закончится место в любом хранилище.

— Только если скорость накопления информации превышает рост объёма хранилищ и возможности обработки данных.

— Обработки?

— Чтобы провести линию на плоскости не нужно хранить координаты бесконечного числа её точек. Достаточно помнить координаты всего лишь двух точек.

Доев последний бутерброд, Конь допил чай, вытер руки и с любопытством посмотрел на Мотылька. Честно говоря он ожидал более эмоциональной реакции. Даже немного разочаровался.

— Ну и как оно в целом? — поинтересовался Мотылёк: —Кто она: заботливая мать, бесстрастный наблюдатель, вечно бдящий охранник или, может быть, конвоир? Брат, сестра, друг, воспитатель в детском саду, школьный учитель, институтский преподаватель? Работодатель, работник, начальник, подчинённый? Командир, боец? Секретарь, коллега, советчик, ребёнок, кто?

— Почему вы оба молчите? — потребовал ответа Мотылёк.

— Из вежливости. Вопрос задан не мне.