Барон Дубов - Сергей Витальевич Карелин
* * *
Ярославль.
Полицейский участок. Камера Николая.
Я проснулся резко, будто в голове щёлкнули выключателем. Алиса сладко посапывала на моей груди, зарывшись руками в чёрные волосы, и не собиралась просыпаться. А в окно било яркое солнце. Глянув на настенные часы, я вскочил, будто ужаленный. Десять утра! А поезд в десять пятнадцать!
— А? — сонно зевнула девушка, чуть не упав с дивана. — Ты опять? Нет, мне нужна передышка… Хотя бы в душ сходить… хррр…
Она заснула обратно, даже не потрудившись укрыться одеждой, а её аппетитная попка так и попросила бодрящего шлепка. Вообще, я был бы не прочь и зарядку сделать, но десять часов!
— Я опаздываю на поезд!
Шлёп!
— Поезд? Какой поезд?
Алиса подскочила и схватилась за ягодицы, потом подняла голову и разлепила глаза, чтобы взглянуть на часы. В следующую секунду они распахнулись шире золотого рубля.
— Сейчас смена начнётся!
Мы оба бросились спешно одеваться. Я ойкнул от боли, натягивая рубашку. Алиса в перерывах успела обработать рану от ножа цыгана и заштопать порез. Ничего, дальше заживёт, как на собаке.
— Помоги! — простонала Алиса. Её немного покрасневшая задница не пролезала обратно в штаны. Похоже, припухла из-за ночных бдений.
Придерживая ткань с разных концов, я слегка потряс девушку, пытаясь втряхнуть её внутрь.
— Ай-яй! — пискнула она.
— А что это вы тут делаете, а?
За этим неблаговидным занятием нас застал Сергеич. Майор лукаво улыбался в седые усы, сложив руки на груди.
— З-з-зарядкой, — заикнувшись, ответил я, понимая, как мы сейчас с Алисой выглядим. Прямо скажем, на обычную утреннюю зарядку наше занятие походило слабо. Скорее уж мои маневры указывали на то, что я пытаюсь стянуть с неё тугие штаны в приступе страсти.
— Дубов… Какой, к ядрёной матери, зарядкой? А ты, Васильева, чем думала? Ай, не отвечай даже. Понятно, куда вся кровь из головы подевалась у обоих. А ну, брысь отсюда, Васильева! А ты, Дубов, на поезд не опаздываешь?
Красная, как рак, до самых кончиков эльфийских ушей Алиса загремела ключами, открывая камеру. С грохотом уронила их, подняла и шмыгнула мимо начальства. Сергеич проводил её, покачивая головой.
— Да я вообще опаздываю уже! — взмолился я, натягивая ботинки.
— Значит так, поедешь со мной. Лично хочу убедиться, что ты в поезд сядешь!
Следом за Сергеичем я выскочил на крыльцо, прыгая на одной ноге. Ботинок на вторую никак не хотел надеваться. Мы быстро погрузились во вчерашний грузовик. Солнышко припекало капитально. Даже железо бортов руки обжигало.
— Эй, Дубов! — в дверях участка стояла Алиса. — Не забывай писать! Хоть иногда.
Она соблазнительно качнула бёдрами, уходя. Не женщина, а сказка! Так что почему бы и нет? Дубов-младший-младший точно не против ещё одной встречи, когда я вернусь.
Грузовик взревел мотором и сорвался с места, коптя чёрным дымом. Мы неслись по центральным улицам Ярославля, громыхая и воя сиреной. Кареты с приезжими аристократами и другие машины шарахались от нас, как от огня.
— А, мои глаза! — крикнул какой-то бедняга, когда его облило из лужи.
А я считал секунды до отправления поезда. Российские железные дороги славились своей точностью. Опоздаешь на минуту, и поезд придётся догонять бегом по шпалам. Но и билеты у РЖД стоили столько, что только купцы или аристократы могли себе позволить такую роскошь Так что надо будет сказать «спасибо» князю Мечникову.
Грузовик с визгом и тучей пыли притормозил у здания городского вокзала. Оно сияло белоснежными колоннами, со стен смотрели скульптуры в виде поездов и героических проводников. Героических, потому что их работа сопряжена с особым риском. Саранчу отбросили до Европы и там держали последние семь веков, но на поезда иногда нападали изменившиеся животные. Первым удар на себя принимали проводники. По красоте вокзал уступал разве что зданию городской управы.
— И чтоб я тебя больше не видел! — крикнул Сергеич, высунувшись из кабины.
— Я тоже буду скучать, — ответил, выпрыгнув из кузова, и вбежал внутрь.
В огромном зале царил бардак. Сновали носильщики с тележками, бегали аристократы и простолюдины, а уборщица орала на каждого, кто смел пройти мимо по помытому, не взирая на происхождение. Вокзал был практически единственным местом, где все равны. Дворяне и простой народ, купцы и работники, — все одинаково опаздывали. Только проводники и кассиры были кем-то вроде богов.
Из динамиков раздалось шипение и женский голос сказал что-то на мёртвом европейском диалекте. Или ещё на каком-то языке. Никогда не понимал этой тарабарщины, потому подскочил к кассе. Правда, пришлось растолкать двух бабок, которые спорили, кто за кем из них занимал. Зато после этого они объединились против меня и стали тыкать в спину своими клюками. За окном скучал мужик в серой кепке поверх рыжих волос.
— Поезд до… ай! — больно, однако! — Пятигорской… ах! Академии с какого пути отправляется?
— Ни с какого, — зевнул кассир.
— В смысле? Ай! Нежнее с этим местом, женщины!
— Вы что, тугодум? Он ни с какого пути не отправляется, потому что уже отправился.
— То есть как?
— Как, как… По рельсам, уважаемый!
Я взглянул на круглые часы за спиной кассира. Минутная стрелка, бывшая на отметке в четверть часа, щёлкнула и перешла на одну отметку вниз. Драное РЖД с их точностью!
— Очередь не задерживайте… — опять зевнул кассир и помахал рукой, выпроваживая меня.
Вот зараза! Не будь между нами толстого стекла, я бы ему голову откусил. С другой стороны, прошла всего минута, поезд трогается медленно, вдруг я успею? Если, конечно, не буду тратить время на откусывание голов и бесполезную борьбу со сварливым бабками. И хватит колоть меня своими палками!
Я отмахнулся от этих воительниц Песков Времени и выскочил на перрон. Под высокой крышей было немноголюдно, все, кто хотел уехать, уже уехали. Только пара дамочек лениво прогуливались в ожидании следующего поезда. На запад и восток разбегались серебристые ленты железной дороги. По одной из них на запад ползла чёрная гусеница поезда. Довольно близко, метров сто, не больше. Можно успеть! Зря, что ли, круги вокруг озера регулярно наворачивал?
Спрыгнув на перрон, понёсся за поездом сломя голову. Ноги топали, шпалы хрустели, а
