Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
– Ну и какого феникса? Тебе Анатэ что сказала? – Нейд встретил у замковых ворот. Факелы высвечивали затухающую тревогу в серых глазах. Он пристально вгляделся в лицо волшебника, встретил совершенно осоловелый взгляд и выругался. – Проклятье, вот что ты творишь?!
– Да ладно тебе, – отмахнулся Жаворонок. – Чего ты причитаешь, как баба? Вот удовольствие – валяться целыми днями! Тут не то что не выздоровеешь, тут наоборот, помрешь с тоски. Прогулялся к реке, воздухом подышал.
– Во дворе тебе воздуха не хватило? Вот выставлю охрану под дверью!..
Рик только фыркнул, он знал, что не выставит. Принц не имел привычки отбирать чужую свободу. Если так вдуматься, Лиар Нейд никогда по-настоящему не угрожал ему и не приказывал.
Хотя нет, все-таки было – один-единственный раз. Пес его знает, как Жаворонок мог это помнить, но он помнил!.. Помнил глухие удары и знакомый голос, в котором не осталось и тени привычной мягкости.
Не смей, ясно?! Дыши! Сожри тебя фениксы, дыши, я сказал!
И вот ведь как вышло, ослушаться Рик не посмел.
Сквозь терпкую смесь слабости и одуряющего счастья пробилось понимание: вот они и вернулись туда, откуда начинали. Снова Рику таскать за пазухой смерть этого доброго и сильного человека. Впрочем, с этим он уж как-нибудь справится. Все лучше, чем самому – на тот свет!
Ты извини, приятель, ничего личного… Я бы лучше сдох, чем навредил бы Эверрану, но уж тебя… тебя прикончить сумею. Должен суметь. Зря ты меня спас…
Слабость брала свое и пришлось облокотиться на подставленное плечо. Бесконечно долго тянулись коридоры, возникало паскудное чувство, будто вообще никуда не идешь, а просто топчешься на одном месте. И все равно возле лестницы, ведущей к покоям господ, Рик потянул принца за рукав и увлек дальше, туда, где жили слуги: не стоило злоупотреблять чужим гостеприимством.
Пока штурмовали пролет, до их слуха долетело гулкое эхо приближающихся шагов. В это время – не то сильно позднее, не то уже наоборот, излишне раннее, – людей в коридорах почти не было, разве что обходы.
– Лиар? Можно тебя на два слова? – Рику даже оборачиваться не пришлось: Вальда Гарту он легко узнавал по голосу.
Альвир на мгновение замялся, но, посмотрел в лицо гвардейского командира и кивнул.
– Отдышись-ка пока, я быстро, – бросил он Жаворонку и отошел вслед за графом.
Рик привалился к стене, прохладные камни впечатались в кожу. Ни беса отсюда было не слышно, а прибегнуть к магии он не рискнул, но грудь сдавила тревога. Интуиция во все горло кричала, что разговор этот каким-то образом касается его, Рика Жаворонка. И разговор этот – неприятный… Нейд стоял спиной, но волшебник прекрасно видел, как закаменели широкие его плечи. Наконец принц кивнул и, попрощавшись с Гартой, в три прыжка взлетел по ступеням.
– Случилось что-нибудь? – кто бы знал, как нелегко давалось волшебнику это простое любопытство в голосе. – Эй, ты чего нахмурился?
– А? Да нет, все нормально. Это по поводу его отряда…
Альвир врал и делал это, как всегда, неумело. Эверранский принц – парень-то, в общем, талантливый: он и мечом помахать может, и починить что-нибудь, если нужно, и какой-нибудь хитрый маневр провернуть… Но вот искусство обмана не давалось ему, хоть вешайся.
Рик фыркнул, всем видом демонстрируя сомнение, но переспрашивать не стал, пошли молча. Потом Альвир резко остановился, не выдержав.
– Куда ты ходил? Зачем соврал?
Преступник скроил непонимающую мину, но внутри все сжалось. Теперь понятно… Ах бесы, знал же, что Вальд Гарта не спустит с него глаз после истории с хранилищем, знал и не учел! Мысли заметались, словно крысы в горящем амбаре – суматошно, беспорядочно. Никак не получалось ухватить хоть одну. А счет-то уже шел не на секунды даже – на крохотные их доли!
Сомнение и беспокойство Жаворонка отразилось, как в зеркале, на лице Эверранского принца. Небесные горы, а ведь он боится! Боится не меньше самого Рика, потому что уже начинает подозревать худшее. Проклятье, знать бы хоть, насколько осведомлен Гарта!.. Неужели его люди всю дорогу следили за Жаворонком? Сомнительно: преступник бы заметил. Скорей его просто видели где-то на северо-востоке нижнего города и донесли графу… Но бесы дери, где именно? Видел ли кто-то, как Рик заходил в дом к Эриду? Видел или нет?!
Так, довольно. Непозволительно он размяк в последнее время. Если прямо сейчас не взять себя в руки, другого шанса у него уже не будет. Нельзя допустить, чтобы Альвир начал в нем сомневаться. Он ведь не дурак, начнет копать и обязательно дороется! До сих пор Жаворонка спасало только то, что у Нейда и тени сомнения на его счет не возникало.
Преступник смущенно уставился под ноги, потом насилу поднял глаза.
– А оно тебе так важно? В святилище Тиол[2] я был, у дальних ворот. Ну что, можешь начинать издеваться, я бы на твоем месте начал. Весь такой независимый, а как прижало – сразу в храм бросился… – Рик усмехнулся и взгляд его стал откровенно вызывающим. – А только я, когда умирал, все равно ничего другого делать не мог – ни пошевелиться, ни закричать… Вот и молился. И слово дал, что, если выживу, принесу дар Рыжей богине. А ты, значит, следил?..
Последняя фраза прозвучала обиженно и даже разочарованно. Ах бесы, получилось настолько хорошо, что волшебник бы сам себе поверил! И Нейд поверит, если только не знает наверняка, где Рик был на самом деле. Небесные горы, лишь бы он не знал!
Вина и радость вспыхнули на широкой физии принца в совершенно равной пропорции. Было ему явно до беса неловко. Значит, Гарта все-таки ничего толком не знает!
А ведь он, Рик, действительно по горло в долгах перед Тиол! Может, и правда стоит наведаться в крохотное святилище на окраине нижнего города?..
Альвир что-то говорил – кажется, пытался объяснить, что ни за кем он не следил, просто кто-то случайно увидел Рика у ворот, вот он и поинтересовался. Жаворонок не слушал, его мучительно отпускал пережитый страх. По самой же кромке прошел! Он будто чувствовал холод стального лезвия, мелькнувшего у горла и разминувшегося с ним на какую-нибудь четверть альма[3].
Они попрощались у двери в комнату, и Жаворонок, стараясь не разбудить соседа, ощупью добрался до кровати. Охнул, когда Волчонок привычно вспрыгнул на грудь. Хотел согнать: отбитые ребра саднили от любого прикосновения, но показалось вдруг, что живое тепло зверька, напротив, притупляет боль. Ладно, бес с ним, пускай.
Уже проваливаясь в сон, Рик вдруг подумал, что почти благодарен Гарте
