40k способов подохнуть. Том 3 (СИ) - Зеленая
Хлопок и мина полетела по дуге к врагу. Вспышка, грязь и пыль поднялись в воздух, после чего тут же вылетела следующая мина. Ещё одна, вторая, третья. В какой-то момент нам подключились и другие миномётные расчёты, называемые «блуждающими» и действующими немного автономно от фронта, что было порой крайне необходимо даже для Крига. Ведь хоть полки Крига и воевали монолитным строем, однако сила доктрины Крига заключалась в постоянном и неостановимом наступлении на врага, дабы сокрушить его во что бы то ни стало.
И вот такие блуждающие миномёты были мобильнее и быстрее, поэтому если враг начинал бежать, то они не давали ему и шанса закрепиться на следующих рубежах, несмотря на медлительность массированного наступления, являющейся цельной и неповоротливой машиной. Поэтому они открыли огонь чуть раньше нас, ведь им требовалось переместиться и закрепиться, что они довольно быстро и сделали.
Через некоторое время застрекотали пулемёты и где-то из тыла начал вести огонь танк, выехавший на позицию. Меньше чем за десять минут мы полностью уничтожили отряд «неизвестных» в количестве пятидесяти семи единиц пехоты. От осознания сотворённого меня бросило в дрожь, ведь вскоре мимо нас квартирмейстеры пронесли тела. Это точно были кадеты, вернее… их изуродованные концентрированным огнём останки.
Но состояние аффекта прошло уже через минуту, ведь поступил новый приказ. И транслируемый с некоторой задержкой голос самого Крайзера пронёсся по всему воксу нашего кадетского корпуса. В моменте он был услышан несколькими десятками тысяч кадетов, а также тысячами опытных офицеров, контролирующих процесс обучения.
— Враг наступает с запада! Приказываю вам встать на его пути и не дать ему прорваться до входа в заводской сектор АР-4125!
— С запада? Проклятье, он же идёт нам во фланг. Как так получилось? — прошептал Тихий себе под нос и никто кроме меня его не услышал.
Но Тихий был прав, каким-то образом враг оказался в упор к нам, так ещё и куда-то делился другой кадетский корпус, который находился слева от нас, имитируя сражение в составе полноценного полка численностью в более чем двух сотен тысяч солдат. К слову, также стоило понимать, что гвардейский корпус Крига состоял из полков, которые в свою очередь могли быть разного размера, но перед отправкой на войну Криг собирал в одному полку двести тысяч человек, в то время как кадетские корпуса составляли куда меньше единиц личного состава и их нельзя было путать с гвардейским корпусом.
Так или иначе, весь наш корпус начал менять позиции. Враг был уже близко, а у нас не было даже минимальной линии укреплений, ведь мы готовились встречать врага с севера, фронтом двигаясь в его сторону. Наши фланги должны были прикрываться союзниками, таким образом все наши планы разрушились и приходилось быстро адаптироваться к стремительно меняющейся обстановке.
— Танковая колонна. Тринадцать единиц техники, до трёх сотен пехоты, двигаются прямо на нас, — доложил Криворукий, внимательно глядя через оптику на горизонт. — Наш миномёт такого не…
И тут же снаряд взорвался прямо перед нашими укреплениями, разорвав реальность грозным громом войны. Криворукий тут же упал на спину, выронив оптический прибор и закрывая окровавленный противогаз рукой. Также ударная волна сбила с ног ещё одного солдата, тоже ведущего наблюдение.
— Готовиться к обороне! Миномёт, наводись! — уже кричал сержант. — Нам приказано держать оборону! Гранаты, готовь!
Я посылал одну мину за другой, без остановки в ответ изрыгал мины наш миномёт и лишь благодаря занятой высоте вражеские танки не могли сравнять нас с землёй. А наши мины хоть и не могли поразить бронетехнику, но идущую за ней пехоту — вполне.
Недолго на земле лежал и Криворукий, поднявшись на ноги и сжавший в руках лазган. Осколок пробил его противогаз и теперь торчал из него. Но даже лишённый одного глаза, он всё равно принял позицию и начал готовить гранату к броску. Противник кажется знал что у нас нет противотанкового вооружения, а также о том, что мы не минировали фланги. И он пёр напролом, не боясь ничего.
И вскоре вспышки лазганов начали звучать совсем рядом. Наш миномёт стрелял почти без остановки, заканчивая израсходовать весь свой боезапас. Вниз по склону полетели оборонительный гранаты, чьи осколки были способны поразить цель даже на расстоянии двух сотен метров, из-за чего бросать их можно было исключительно из укрытия.
Рвалась плоть и кричали кадеты, готовые исполнить поставленный перед ними приказ. И во всём этом безумии никто не задавал вопросов, будто бы не имело никакого значения на кого они нападают или от кого защищаются. Все были готовы убивать даже собственных товарищей, ведь сегодня он твой друг, а завтра хаос захватит его разум и тело. Единственное имело смысл во всём этом хаосе — искупление собственного греха через смерть во имя Императора.
И грозно гудел тяжёлый танк «Махарий», двигаясь в третьей линии наступления врага. Своими гусеницами он рвал плоть павших кадетов и изрыгал потоки ревущего пламени. Его приближение уже отзывалось жаром в нашей траншеи, предрешая наше будущее. Несмотря на свою дешевизну и простоту, именно он начал распространяться в Криге, который пусть и хотел использовать самое лучше, но снабжение просто не могло покрыть невероятные потери в подобной технике.
Гибельные Клинки долго ещё применялись Кригом, являясь излюбленным типом техники, однако всё же именно «Махарий» совсем скоро полностью вытеснит всю тяжёлую технику на базе ходовой «Гибельного Клинка». Ведь количество пехоты росло куда быстрее промышленной мощи. И в столь тёмный час Империум мог лишь удешевить производство. Оставалось лишь надеяться, что лазганы не заменят на копья с таким подходом, но криговцы такими вопросами не задавались, их это не волновало.
— ЗА ИМПЕРАТОРА!!! — раздался клич штурмовиков, рвущихся на наши укрепления.
Здесь и сейчас решалось то, кто из солдат лучше проходил обучение. В жестокости своего обучения Криг не знал равных, но и эффективность его зашкаливала. И во время бесчеловечных учений командиры сталкивались лицом к лицу кадетов, заставляя их сражаться насмерть. Не просто обстреливали их позиции или имитировали врага, а именно что заставляли убивать ради победы.
Миномёт наш перестал стрелять, но я уже занял позицию и был готов к обороне. Высовываться было опасно, ведь то и дело нас подавляли тяжёлые пулемёты бронетехники. Поэтому даже высунуться было равносильно смерти. Но как только раздался клич, то я приготовился к жестокой схватке.
Сидя под траншеей, я лишь ждал когда враг покажется, чтобы навязать штыковой бой.
— ВО ИМЯ Е… — кадет оборвался на полуслове и упал
