40k способов подохнуть. Том 3 - Hydra Dominatus

40k способов подохнуть. Том 3

Глава 65

«В жизни — война. В смерти — покой. В жизни — позор. В смерти — искупление.»

— Последние строки литании самопожертвования, декларируемые гвардейцами Корпуса Смерти перед атакой

Ветра варпа разрывали мироздание, но в этот раз не тревожили ни будущего, ни прошлого. Тзинч от меня ничего не потребовал, лишь пожелал проучить за всю проявленную ранее дерзость, легкомысленность и надменность. Так сказать Бог показал свою истинную натуру, которую пытался скрывать до тех пор, пока моя глупость была необходимостью для последующего прохождения цикла жизни Мордреда.

Получил ли я какую-то ценную информацию и помогли ли мои действия взглянуть на ту ситуацию под иным углом? На самом деле этого понять я не мог, ведь оба исхода могли вызвать безумие Тзинча. Однако один факт оставался неизменным. В тот день чужая ослепительная воля что-то скрыла от Тёмных Богов, будь позорное грехопадение или же начало тайного плана, исход которого пугал Тзинча неизвестностью. И желаемого результата переигровка прошлого с разными вводными данными для выяснения всего спектра возможного будущего не дала.

Так или иначе моя душа едва не была разорвана в клочья. Тзинч не переместил меня аккуратно в новое тело, он словно бросил меня в бушующий океан со скалы, пинком отравив побитого котёнка в варп. Из-за этого мои психические раны оказались настолько ужасны, что разум оказался обнажён и крайне уязвим. Одна случайность отделяла меня от того, чтобы я стал марионеткой случайного существа в варпе.

А вот неслучайное существо не могло подчинить меня. Речь о Птичке, которая тоже подверглась гневу и почти не подавала признаков жизни. Слабо дыша и впитывая сущие крохи энергии, она молчала и пыталась восстановиться. Невероятно болезненным был этот процесс и сравнить его можно было только с болью, что испытал прошлый владелец тела, в которое я попал.

Боль настолько сильная и невероятная, что она даже начала принудительно блокироваться мозгом вместе с воспоминаниями. Ремень, батарея, смерть. Юноша не пытался показушно себя порезать, он не искал лёгких способов и был доведён до максимального отчаяния, которое в результате в один из дней вырвалось наружу и всем своим давлением окончательно и бесповоротно сломало его волю и душу. Без лишних слов он молча отправился сюда, потому что не мог больше выдержать ни минуты.

Он не стал искать люстру, ему не нужна была верёвка или мыло, при таком сложном случае в целом мало что могло ему уже помочь. Он умер нет от нехватки кислорода, а от того что ремень перекрыл доступ крови в мозг. В любой момент у него была возможность всё исправить, одуматься и снять затяжку на шее. Но ему было уже плевать, он не боялся смерти, он боялся жить дальше. И страх этот был настолько сильный, что затянувшаяся депрессия просто убила инстинкт самосохранения.

Трясущимися руками я снял ремень, стараясь вообще не думать о том как так получилось. Юноша, совсем молодой кадет, ему бы ещё жить и жить, а вот как порой бывало. И ведь Лекс тоже так-то убил себя, но он хотя бы сделал это на хорошей ноте, в момент лучшего момента своей жизни, а это… это была какая-то жесть. Такого отчаяния я не чувствовал даже от последователей Нургла.

— Бр-р-р… — меня пробила дрожь, но я уже бежал по тёмным коридорам, следуя интуиции.

Мне еле удалось успеть к построению, после чего я занял своё место среди других кадетов. А затем полковник начал произносить речь:

— Сегодня вы отправитесь на поверхность! Вы будете рыть траншеи под радиоактивным дождём, проводить разминирование древних территорий, учиться выживать в условиях нашего мёртвого мира! Скажу прямо, многие из вас не переживут этого! Скорее я бы даже сказал, что никто из вас этого не переживёт! — полковник говорил громко, но при этом никаких эмоций в его голосе не было. — У вас самые худшие результаты и проблемы в вашем кадетском корпусе появились ещё на первых стадиях обучения! Поэтому было решено сделать вашу роту экспериментальной! Те из вас, что отличаться, смогут перейти в другие формирования и после стать гвардейцам, что умрут за наших грехи во имя Император! Сломавшихся в процессе использования самых радикальных и экспериментальных методов обучения заменят другими худшими кадетами из других корпусов. На самой печально известной роте начнётся использование этих методов, при перспективах методы будут переноситься на другие роты! При отсутствии… погибшие так или иначе послужат Императору хотя бы в этом. Повторяю, это будут крайне жестокие методики даже по меркам Мёртвого Мира! ШАГ ВПЕРЁД, КТО ХОЧЕТ УЙТИ ПРЯМО СЕЙЧАС И ОТПРАВИТЬСЯ НА ВОЕННУЮ ФАБРИКУ!!!

Но никто не сделал шага, ведь мечтой каждого мальчика Крига была служба в армии и становлении гвардейцем, чтобы спасти свою душу и память своих предков. За грехи своего мира Криг лил кровь и единственной целью их существования была смерть во имя Его. Они жили не ради победы и славы, ни ради человечества, а ради доблестной смерти и искупления.

И даже сейчас, после прямого называния нашего кадетского корпуса худшим, никто не сдвинулся с места. Пусть командование начнёт испытывать на них убийственные добавки или наркотики — всем будет плевать, ведь с самого рождения этих детей обрабатывали идеологически, психологические и физически. Даже если по каким-то причинам у них не получилось стать лучшими среди своих, это не отменяло того факта, что с невероятным рвением каждый из этих юнцов прыгнет грудью на мины, если таков будет приказ.

— ОТЛИЧНО!!! — проревел полковник Крайзер. — НАЛЕ-ВО!!! ПРИНЯТЬ ПОХОДНОЕ ПОСТРОЕНИЕ!!!

По каким-то причинам у этих кадетов возникло множество проблем. Такое бывало, ведь система не была совершенной, однако целью командования было изучение этой ошибки. Педантичность Крига не могла закрыть глаза даже на одного дефективного из тысячи идеально обученных солдат. Должна была быть стопроцентная успешность, ведь каждая ошибка — ещё одна рана для Империума и боль для Любимого Всеми.

И поэтому даже тех, кто пока что не дотягивал до необходимого уровня качества и кто вряд ли дотянет до них в будущем, всё равно обучали, попутно используя те методы, которые даже в Криге считались слишком… жестокими. Ведь