Снова 30 лет. Господин Президент - Данил Замятин
Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Дышал я с частотой десять вдохов-выдохов в секунду. Руки и ноги тряслись от перенапряжения и адреналина.
Медведь, вернее это был еще медвежонок (но не маленький, пухленький и смешной шерстяной комочек, размером с дворняжку, а медвежонок-подросток, ростом с взрослую немецкую овчарку) тоже испугался и кинулся в обратную сторону от меня, в лес.
Я сидел на дереве и внимательно всматривался в чащу. Может пронесло, и медвежонок испугался и убежал?
Через минут пятнадцать-двадцать, уже немного успокоившись, я решил слезть с дерева, и как раз в этот момент на полянку опять выскочил знакомый медвежонок, но вслед за ним, вальяжно выползла его мамаша.
Ух и здоровая, зараза.
Неспеша она подошла к моим окорочкам и принялась их обнюхивать. Длинный розовый язык одним махом слизнул один из окорочков и отправил его в огромную пасть.
— А ну отвали от мяса! Кусок говна!
— Ты его готовила? Чучело мохнатое! — заорал я
Злость преодолела инстинкт сохранения и вырвалась из меня громкими криками.
— А ну выплюнь, гадина!
Медведица подняла голову и найдя взглядом меня на ветках, внимательно стала всматриваться.
— Что вылупилась?! Вали, говорю, отсюдова, и засранца своего мелкого с собой забирай!
Вместо этого, Медведица медленно подошла к моей ели, встала на задние лапы, а передними крепко обхватила толстенные ветку, которая роста в двух метрах от земли.
— Ты куда собралась? — уже от страха, а не от злости завопил я.
— Иди нахрен! Не лезь сюда! Я несъедобный!
Медведица повисла на ветке, а ее отпрыск с веселым урчанием бегал вокруг дерева.
Зверь взгромоздился на ветку и потянул свои лапы выше по стволу. Она собиралась лезть выше!
— Отвали от меня! — опять закричал я.
— Что тебе от меня надо!
Я стал срывать с веток шишки и швырять в Медведицу.
— Отстань от меня, гадина! В цирк сдам! Вот слезу, жопу тебе надеру! Отвали!
Но она на целый метр поднялась выше по стволу.
Хана мне, пришла в голову нехорошая мысль.
Я забрался так высоко, как мог. Выше было уже нельзя — ствол и ветки были уже очень тонкими и еле выдерживали меня.
Ветер болтал вершину дерева из стороны в сторону, а я болтался вместе с ней, крепко обхватив ствол руками и ногами.
Я посмотрел вниз — Медведица продолжала медленно, но верно ползти наверх, а вслед за ней карабкался медвежонок.
— О! еще и этот недомерок ползет!
— Гад! Не мог пройти мимо?! Обязательно ко мне нужно было лезть? Тварь такая! — ругался я на медвежонка.
— До меня она вряд ли доберётся, — размышлял я — слишком огромная. Скорее всего, она обломает ствол, и я упаду сверху, как звезда с новогодней елки. Упаду и разобьюсь к чертям собачьим. Мне стало как-то обидно. Даже слезы навернулись на глаза.
— Ну и стоило меня тут неделю мурыжить, надежду давать? — подняв глаза в небо вопрошал я?
— Ну нахрена я тут из кожи вон лез? Чтобы меня Медведь с дерева сбросил?
— Ну очень смешно! Обхохочешься, блин, — меня начал пробивать истерический смех.
А внизу все тряслось, ворчало и хрустело. Зверь неумолимо лез вверх!
— Пошла в жопу, скотина шерстяная! Чтоб ты подавилась, когда меня жрать станешь! Чтоб я тебе костью в горле встал!
Она продолжала лезть, но дерево уже трещало. Вот-вот и ствол сломается. Я еле различал землю — так высоко забрался. Никаких шансов выжить, упав с такой высоты, не было.
Я посмотрел на свои руки, крепко сжимавшие ствол — пиджак весь изодран, на руках ссадины. Я и не заметил всего этого, так увлеченно карабкался наверх.
И вдруг, поверх своих рук, я увидел столб дыма, который взмывался на той стороне озера. Еле-еле видный даже мне, отсюда сверху, а снизу он точно был бы незаметный.
Значит на той стороне люди! Я так близко подошел к людям, а меня остановил какой-то долбанный медведь!
Опять стало ужасно обидно, опять глаза предательски засверкали слезами.
Тут я заметил, что до сих пор сжимаю в руке окорочек.
Надо же — не выпустил. Вон куда залез, а окорочек не выпустил.
Я откусил огромный кусок — нужно хоть попробовать, что я сварганил. А то сдохнуть от окорочков даже их не попробовав — ну в высшей степени обидно. А ведь именно на запах шашлыка приперся медвежонок. Именно из-за них, окорочков, я сижу тут на верхушке дерева. Правильно говорят — вегетарианцы дольше живут мясоедов. Истинная правда!
Ну что ж — природа есть природа — круговорот веществ. Я прикончил лягушек, а Медведь прикончит меня. Ничего личного, просто голод. Просто инстинкт выживания.
Только мне от этого не легче. Да и не особо заметно, что эти медведи голодают.
Я опять откусил кусок. Как же вкусно!
— Эй, чмо мохнатое! — заорал я вниз.
— Что ты ко мне привязалось? Бери окорочка! Такая вкуснятина! Жри. Отдаю их. Но от меня отстань!
— Я сырой и невкусный. Кожа да кости! И старый уже! Зачем я тебе нужен? Бери окорочка и уматывай!
Внизу продолжало трещать и рычать.
— Ну и пошла в жопу, — уже тихо сказал я, доедая окорочек.
Напряжение отпустило меня. Глаза сами собой закрывались. Захотелось спать
Я реально засыпал — перенапряжение и опять полный желудок действовали как снотворное.
— Так даже и лучше, если во сне грохнусь с дерева, может ничего не почувствую — эта была последняя мысль и я крепко заснул.
Я резко проснулся. Заснул я на минут десять, максимум полчаса. Было странно тихо. Ничего не ломалось и не рычало.
— Что? Неужели все? Я упал? — пришла в голову страшная мысль.
Однако, мгновением позже, я почувствовал, что все еще крепко сжимаю руками и ногами ствол дерева.
Посмотрел вниз. На дереве не было зверей.
Ого! Я всматривался на землю — но так ничего не увидел.
Нужно спускаться. Легко сказать, да трудно сделать. Руки и ноги затекли. Я как-будто сросся с деревом.
— Вот так и буду тут висеть — болтаться, как новогодняя игрушка на ёлочке, — попытался сам себе поднять настроение.
— Не, буду слезать, — решил я через пару минут, и начал спуск.
Потратив не менее получаса, я все же спустился с дерева.
На меня жалко было смотреть — костюм и штаны все изодраны. Даже рубашка в дырках. Я подошел к костру — шашлык сожрали — ну это неудивительно,
