Командор (СИ) - Валерий Михайлович Гуминский
Возле двери, привалившись к стене, стоял вышибала. Таких типов сразу узнаешь по огромному росту, пудовым кулакам и туповато-зверскому выражению лица. При нашем появлении он выпрямился и настороженно оглядел, оценивая степень опасности. Подумав о чем-то, он облегченно вздохнул, опустил плечи и снова застыл в первоначальной позе.
Я жестами показал парням, чтобы они заняли местечко за свободным столом, пока есть из чего, а сам подошел к стойке. Приподнял шляпу, показывая свою вежливость.
— Доброго утра, милейший, — сказал я. — Как бы мне увидеть господина Грашара?
— Денек — дерьмо, — откликнулся мужик, даже не пошевелившись. — Солнце едва ли обеда выглянет, так и будет морось на улице. А зачем он тебе, купец?
Хм, как это ему удалось сходу просчитать мою «профессию», не приняв за авантюриста?
— Добрые люди подсказали, что здесь кормят как в столице, прилично и вкусно, — польстил я. — Захотел убедиться. К тому же мы со вчерашнего вечера толком и не ели.
Мужик хохотнул, и выпрямившись, оперся кулачищами в стойку.
— Для этого обязательно нужен Грашар? Что в нем такого? Обыкновенный скупердяй, жмот, каких свет не видел! И даже не чародей!
Подозреваю, он о себе говорит. Улыбаюсь, показывая, что оценил шутку. Развязал кошель, положил перед мужиком три золотых риала из своих старых запасов. Где еще проверять реакцию людей на чужестранные монеты, как не в приморской забегаловке?
— Если человек хочет осесть в Акаписе, он должен знать всех уважаемых людей города. Я и мои друзья чертовски устали от солонины и тухлой воды. Хотелось бы приличной еды.
— Добавь еще один золотой — и будет тебе королевский обед, — мужик в фартуке дождался, когда к монетам прибавится еще одна, и сгреб их одним движением. Пояснил: — Риалы здесь принимают охотно, но я советую расплачиваться дарсийскими кронами. Или, на худой конец, аксумским серебром. Оно полновесное… Ты же купец, должен знать!
— Война? — коротко спросил я.
— Она, проклятущая! Все в себя тянет!
— Н-да, ты прав, уважаемый. А насчет аксумского серебра у тебя неточные сведения, — я улыбаюсь уголком губ. — Сейчас из десяти полновесных монет чеканят пятнадцать. Вес тот же, а серебра меньше. Догадываешься? А золото — оно везде золото, хоть риал, хоть крона.
Мужик захохотал, постучав кулаками по дереву от избытка чувств.
— Теперь вижу, что ты настоящий торгаш! — он неожиданно со стуком положил два золотых кругляша передо мной. — И не жмот, который от моих цен морщится, как будто уксуса выпил. Никогда не показывай свою щедрость, уважаемый. Я не люблю облапошивать гостей, только что прибывших в Акапис. Две монеты утолят ваш голод, и мне прибыток дадут.
— Нет, уважаемый, — я отодвинул от себя монеты. — Что отдал, то не мое. Пусть это будет тебе задатком… ну, например, комнату снять на несколько ночей.
— Идет, — деньги снова ушли в бездонный карман фартука. Волосатая рука потянулась ко мне. — Грашар я.
Простолюдинам и купцам позволительны такие жесты приветствия. Я не дворянин («пока не дворянин», — многозначительно напомнил мне Торстаг при прощании), поэтому охотно сжимаю его крепкую дубленую ладонь. Хозяин таверны засопел, не сумев одолеть меня в короткой схватке, усмехнулся и ослабил нажим.
— Игнат, — представился я в ответ.
— Имечко у тебя… жуткое, — Грашар удивленно покачал головой. — Сам откуда?
— С приграничных земель Халь-Фаюма, — привычно вру я. — Это мое прозвище. Настоящее имя знают только родители.
— А, понятно. Защитный оберег, — лысая голова снова качнулась. — Ладно, Игнат, могу предложить холодный копченый окорок, сыр, свежий хлеб. Со вчерашнего вечера рыбный паштет остался. Моя жена его делает так, что пальчики оближешь. А эти скоты даже не понимают вкуса истинно королевского кушания.
Судя по всему, Грашар натуральным образом обиделся за свою готовку. Я успокоил его и убедил принести все, что он предложил, и даже оставшийся паштет вкупе с другими неоцененными блюдами.
— Что пить будете? — оживился хозяин. — Есть красное виноградное вино, пиво с ледника.
— Холодненького пива два кувшина, — проглатываю слюну. — Только прошу, уважаемый Грашар, побыстрее! Иначе сожрем твоих посетителей!
— А ты веселый парень, купец! — Грашар подмигнул мне и ушел на кухню, откуда вскоре донесся его зычный голос, поторапливающий работников.
Рич с Гусем развлекались тем, что с напускной ленцой посматривали на соседние столы, оценивая возможную степень опасности. Мы здесь люди новые, порядков не знаем, и незначительная свара может плохо сказаться на наших отношениях с губернатором. Мои штурмовики, конечно, вдвоем стоят десятерых, но не хочется огорчать Грашара, разметывая в хлам его таверну.
— Скоро принесут, — успокоил я друзей-телохранителей, заметив в их глазах нетерпеливый вопрос. — Высмотрели что-нибудь?
— Вон те пятеро — точно местные ребята. Судя по одежде и жетонам, это ремесленники плотницкой гильдии, — Рич едва заметно кивнул в сторону стола возле огромного потухшего камина с вертелом, толщина и размер которого поражали. — Опохмеляются после вчерашней попойки. Уже собрались уходить. А те, что за маленьким столом устроились… так я думаю, они с одного из кораблей, стоящих в порту.
— Как узнал? — я тоже постарался не пялиться столь откровенно на троицу в неброских кафтанах, под которыми удобно прятать пистолеты и ножи. На бродяг не похожи, но и лакомой добычей для ушлых городских бандитов не назовешь. Всем далеко за тридцать, крепкие, плечисты, с обветренными лицами. Аккуратные и ухоженные бороды, чистая одежда. А вдруг наши «братья» с Керми? Тоже решили здесь спрятаться от гнева Королевского флота? Но в гавани кораблей мало, и ни одного знакомого пиратского судна. Только «торговцы».
— Да по рожам, — ухмыльнулся Рич, подтвердив мою догадку. — Парни явно с морем дружат. Пока ты мило болтал с лысым мужиком, я обратил внимание на походку одного из них. Раскорячился, как после долгого пребывания в море.
— Ага, земля под ногами плавает, — подтвердил Гусь, глядя на аппетитную полную служанку, принесшую нам заказ на большом деревянном блюде. Здесь было и мясо, и сыр, и хлеб, и щедро наваленная крупными пучками зелень.
Следом появился Грашар с двумя запотевшими кувшинами пива и сказал девушке, чтобы принесла четыре кружки. Неужели
