Командор (СИ) - Валерий Михайлович Гуминский
— Кто рано встает, у того и золото в сундуке водится, — глубокомысленно произнес Рич и нахально улыбнулся нахмурившимся дворянам.
Секретаря пришлось ждать недолго, к моему облегчению. Стуча башмаками по вымощенной камнем дорожке, худощавый и тонконогий, затянутый в серый камзол и темно-красные чулки, молодой мужчина лет тридцати с важным видом вышел из-за ворот и заложил руки за спину. Склонил голову набок, внимательно рассматривая нас. Видимо, прикидывал, невежливо отправить восвояси утренних просителей или снизойти до просьбы.
Победил здравый смысл, к его счастью. Мое дружелюбие и зверские рожи головорезов, сопровождающих меня, склонили секретаря к разговору.
— С кем имею честь? Надеюсь, ваше прошение настолько важно, что я рискну побеспокоить Его милость в столь ранний час?
— Игнат Сирота, купец, — я с дежурной улыбкой приподнял шляпу. Эту фразу придется повторять в ближайшие дни неоднократно, так что нужно собраться и быть учтивым. Как ты будешь относиться к окружающим, такое отношение и заслужишь. — Хочу переговорить с Его милостью по личному вопросу. Мне подсказали обратиться сначала к вам, господин Скульд, чтобы не волновать спозаранку и понапрасну барона Тебриссо.
— О чем именно вы хотите говорить с губернатором? — приосанился секретарь.
— О покупке дома или земли в Акаписе. Есть желание осесть здесь и вести торговые дела.
— Хм, — Скульд переменил позу, уткнувшись носом в созерцание своих кожаных туфель, покачался с каблуков на носки. — Вы бы могли вначале оформить все сделки. Они в любом случае проходят по налоговым реестрам.
— Но я, как человек, не имеющий подданства королевства Дарсия, не имею права на самостоятельные действия без видимых на то причин. А вдруг меня посчитают шпионом враждебного государства? Я заплачу большие деньги, а завтра все приобретенное конфискуют.
— Разумно, господин Сирота, разумно, — продолжил покачиваться секретарь. — Стражник сказал, что у вас есть какое-то рекомендательное письмо?
— От лорда Торстага, да, — я полез за отворот камзола и достал свернутое трубочкой письмо с личной печатью королевского советника. Подал его Скульду.
Внимательно оглядев печать, секретарь мгновенно превратился в услужливого сотрудника.
— Я передам вашу просьбу барону вместе с письмом. Где вы остановились?
— Пока нигде. Мой корабль только утром вошел в гавань. Так что для деловых контактов придется обращаться прямиком на борт судна.
— Так вы морской купец? — оживился Скульд.
— Да.
— Ответ Его милости я могу дать только после полудня, если не позже. Увы, не в моих силах влиять на решения барона.
— Тогда подскажите, где в Акаписе самая приличная кухня? Мы подождем ответ за парой кувшинов вина.
— Идите в «Полную чашу», — неожиданно влез в разговор дворянин, хотевший прогнать нас на другую сторону улицы. — Она находится на площади, мимо нее не пройдете. Самая старая и уважаемая таверна в городе. Только дерут там безбожно. Давно пора остругать бока жирному Грашару.
— За год уже дважды повысил цены на вино, — поддержал его товарищ со шрамом. — Говорит, война, пираты. Я бы еще и язык подрезал за наглость и вранье. Знаю, где он берет выпивку…
— Тогда мы будем ждать ответа в «Полной чаше», — решил я вопрос, прерывая интересную беседу. Живот урчал немилосердно, и подкрепиться сейчас не помешало бы. — Позвольте откланяться.
Глава 2. Первый заказчик
Таверну «Полная чаша» мы нашли очень быстро благодаря наводке дворян, охранявших вход в усадьбу губернатора. Вернувшись на площадь, откуда начиналось наше путешествие, обнаружили, что из нескольких заведений, предлагавших поесть, только две имели вывески. Даже неграмотному человеку нетрудно было догадаться, что полукруглая доска с витиеватой надписью и нарисованной на ней большой чашей в форме кубка и есть та самая таверна. Что уж говорить об офицере морского флота Сиверии, который просто обязан знать язык врага!
Массивное здание из больших серых кирпичных блоков с аркой посредине оказалось самым высоким на площади — оно имело три этажа — и самым старым, судя по фундаменту, под который пошли обломки камней из крепостной стены.
Самый верхний этаж надстроили гораздо позже, благодаря хорошо идущим делам у хозяев. Здесь тебе и гостиница, и харчевня, и даже конюший двор, куда можно въехать через арочные ворота, сейчас закрытые. Темно-красная черепичная крыша придавала солидности таверне. Правда, узкие высокие окна слегка эту солидность портили. Света мало, а свечей и магических фонарей не напасешься на такую домину.
— Впечатляет, — одобрительно кивнул Рич, внимательно разглядывая здание. — Надеюсь, кормят так же хорошо.
— И девки, наверное, бравые, имеются, — довольно осклабившись, подал голос Гусь.
— Челюсть подвяжи платком, — добродушно посоветовал бывший пластун. — А то до земли отвисла. Девок ему подавай. Ты на таверну смотришь, слюни капают! Первый раз увидел?
— Такую громаду — да! — признался Гусь, почесав затылок. — Самое большее, два этажа. Если с крыши навернешься, костей не соберешь.
— Так ты не лазай, где не надо, — я хлопнул парня по спине, освобождая от морока больших городов. — Для этого трубочисты существуют. В Акаписе им раздолье. Вон сколько дымоходов кругом! Ну что, братья, готовы набить свою требуху? Тогда пошли.
Стоило нам войти в помещение, в нос сразу ударил острый и пряный запах свежевыпеченного хлеба, копченостей и жареного мяса. Живот свело от голодных судорог. После стряпни судового кока эти ароматы действительно сшибали с ног.
Рич гулко сглотнул. Следовало торопиться, пока парни не захлебнулись слюной.
Помещение таверны по сравнению с забегаловкой Хромого Зака на Инсильваде показалось огромным. Вся середина зала занята тяжелыми столами из толстых струганых сосновых плах. За ними спокойно могли поместиться человек двадцать, не меньше. Возле дальней стены наверх вела добротно сколоченная лестница. Беленые стропила потолка показывали на то, что хозяин серьезно приглядывает за порядком и чистотой.
Зал освещался несколькими громоздкими магическими фонарями, компенсируя недостаток солнечного света, которого вряд ли сегодня горожане дождутся. Для вечерних посиделок к одной из потолочных балок прикреплено колесо с восемью ступицами — местная люстра с оплывшими в медных чашечках свечами. Слева от входа тянулась широкая стойка, на которую сейчас облокачивался пожилой обритый налысо мужик в застиранном, но чистом фартуке. Закатанные до локтей рукава рубашки обнажали мощные волосатые ручищи. На круглом лице застыло сонное выражение, как будто он только что спросонья встал на рабочее место, толком не понимая, зачем
