Плененный принц - К. С. Пакат
Этьенн фыркнул и обнял своего питомца, хрупкого, как цветок, юношу, на лепестках которого, казалось, можно одним прикосновением оставить синяк.
– В отличие от тебя, Ван, не всем нравятся питомцы, которые на ринге рвут и мечут. Меня, к примеру, радует, что не все рабы Акилоса похожи на этого. Не все ведь? – чуть встревоженно уточнил Этьенн.
– Нет, напротив, – авторитетно заявил советник Гийон. – В акилосском обществе сильный характер – привилегия знати. Все рабы – сама покорность. Полагаю, этот дар – комплимент вашему высочеству. Подразумевается, что вам под силу укротить даже такого строптивца…
Нет, это был не комплимент. Так Кастор развлекался за счет остальных – превращая жизнь единокровного брата в сущий ад, а походя унижая и Вир.
– …что касается его прошлого, в Акилосе регулярно проводятся показательные бои – на мечах, копьях, кинжалах. Похоже, этот раб был образцовым бойцом. Акилосские забавы – сущая дикость. На мечах они сражаются полуодетыми, а в борьбе состязаются абсолютно голыми.
– Как питомцы! – засмеялся один из придворных.
Разговор превратился в сплетни. Ничего полезного Дэймен не услышал, хотя сосредоточиться было сложновато. Его мыслями почти всецело владел ринг, суливший насилие и унижение. «Стало быть, регент следит за своими рабами, – думал он. – Это уже кое-что».
– Новый союз с Акилосом вряд ли вам по нраву, ваше высочество, – проговорил Этьенн. – Общеизвестно, как вы относитесь к этой стране, к их диким обычаям и, разумеется, случившемуся при Марласе…
Сидящие рядом резко притихли.
– Мой дядя – регент, – напомнил Лоран.
– Весной вам исполнится двадцать один.
– Значит, при мне вам следует быть не менее осторожными и предусмотрительными, чем при моем дяде.
– Да, ваше высочество. – Этьенн коротко поклонился и отошел в сторону, сообразив, что видеть его больше не хотят.
На ринге что-то начиналось. Там появились двое питомцев, которые теперь держались на расстоянии и оглядывали друг друга настороженно, как соперники. Первый оказался брюнетом с миндалевидными глазами в обрамлении длинных ресниц. Второй, тотчас приковавший внимание Дэймена, – блондин, но, в отличие от Лорана, волосы у него были не золотистые, а песочного цвета; глаза не голубые, а карие.
Дэймен почувствовал, как нарастает легкое напряжение, не покидавшее его с омовения в купальнях, – с тех пор, как он очнулся здесь на шелковых подушках.
На ринге с питомцев снимали одежды.
– Хочешь конфетку? – спросил Лоран. Конфету он изящно держал большим и указательным пальцами аккурат на таком расстоянии, что Дэймену пришлось бы встать на колени, дабы съесть ее у него из рук. Дэймен резко отвернулся. – Вот упрямец! – пожурил Лоран, поднес конфету к собственному рту и съел.
Каких только приспособлений не было возле ринга: длинные золотые шесты; различные оковы; серебряные колокольчики; золотые шарики, напоминающие детские игрушки; хлысты с лентами и кисточками на рукоятях. Очевидно, на ринге устраивались разнообразные и затейливые действа.
Однако сейчас Дэймен наблюдал за простым и откровенным изнасилованием.
Питомцы стояли на коленях, обхватив друг друга руками. Судья поднял красный платок над головой и разжал пальцы. Платок, кружась, опустился на пол.
Объятия питомцев мигом превратились в жаркую схватку под аккомпанемент зрительских воплей. Оба привлекательные, оба с легкой мускулатурой, в борцы юноши явно не годились, хотя были куда крепче эфемерных созданий, льнувших к хозяевам в амфитеатре. Брюнет оказался сильнее блондина и первым получил преимущество.
Дэймен сообразил, что творится на ринге: долетавшие до Акилоса слухи о разврате вирского двора оживали у него на глазах.
Навалившись на блондина, брюнет коленом разводил ему бедра. Блондин, как ни сопротивлялся, сбросить его не мог. Брюнет завел ему руки за спину и заерзал, проталкиваясь внутрь. Получилось не сразу, и блондин продолжал дергаться, но в конце концов брюнет вошел в него легко, как в женщину. Значит, блондина… подготовили.
Блондин закричал и попытался высвободиться, но этим лишь позволил брюнету войти еще глубже.
Дэймен отвел взгляд, но и на зрителей смотреть было тошно. Питомица леди Ван разрумянилась: пальчики ее госпожи работали без устали. Слева от Дэймена рыжеволосый юноша развязал одежды своего господина и сжал в ладони то, что там нащупал. В Акилосе рабы были скромны, публичные представления – эротичны, но без лишней откровенности, а прелестями рабов наслаждались приватно. Поглазеть, как трахаются двое рабов, двор не собирался. Здесь же царила сущая вакханалия. И отрешиться от звуков стало невозможно.
Лишь Лорана представление не трогало совершенно. Он, верно, настолько пересытился подобными забавами, что у него даже пульс не учащался. Воплощение непринужденной грации, он сидел, устроив запястье на подлокотнике сиденья. Еще немного, и он со скуки начнет рассматривать свои ногти.
На ринге представление близилось к кульминации. Теперь это впрямь было представление. Опытные питомцы работали на публику. Блондин издавал звуки другой тональности, в такт толчкам брюнета, намеренного довести его до оргазма, и упрямо противился, кусал губы, силясь сдержаться, но каждое пронзающее движение подводило его к заветной черте, которую он пересек, дрожа всем телом.
Брюнет выскользнул из него и кончил, залив спину семенем.
Что случится дальше, Дэймен понял, уже когда блондин открыл затуманенные глаза; уже когда он ушел с ринга с помощью слуги своего господина, который засуетился вокруг него и подарил ему длинную бриллиантовую сережку.
Тонкими, изящными пальцами Лоран подал стражу условленный сигнал.
Дэймену стиснули плечи, сильные руки отстегнули ему цепь от ошейника, а когда он не рванул на ринг, как пес на охоту, погнали его туда мечом.
– Вот, вы донимали меня, нудили, чтобы я отправил питомца на бой, – начал Лоран, обращаясь к Ван и к другим придворным, которые сидели рядом. – И я решил, что самое время вас ублажить.
Здесь все было совсем не как в Акилосе, где бои на арене являлись демонстрацией мастерства, а главным призом был всеобщий почет. Дэймена освободили от пут и немногочисленных одежд. Не может быть… Снова подкатила странная дурнота. Стараясь от нее избавиться, Дэймен легонько тряхнул головой, поднял ее и…
…увидел своего соперника.
Лоран грозил изнасилованием. Так вот кто за него это сделает.
Неужели этот бугай из питомцев? Крупная кость, мощная мускулатура под толстой прослойкой жира – он оказался куда тяжелее Дэймена и выбран был, определенно, за внушительность, а не за красоту. На голове черные волосы коротко постригли, а на торсе оставили плотные заросли, спускавшиеся к голой промежности. Судя по сломанному носу, в боях бугай участвовал нередко, хотя сложно было представить безумца, ударившего его в переносицу. Верно, это какой-то наемник, которому сказали
