Дмитрий Братусь - Пояс черны

— Подожди! У меня их еще много. Мы же должны выбрать.

С этими словами она быстро убежала в ванную. Так, несколько раз, она выходила в разных купальниках, демонстрируя Дагу не столько их, сколько себя. Казалось, ей непреодолимо хочется раздеться перед ним, и лишь правила приличия ее сдерживают. Не хватало хотя бы маленького шага на встречу с его стороны, но Даг сидел на кровати и с едва заметной полуулыбкой наблюдал за красующейся перед ним Лис. Другой, уже после второго дефиле, схватил бы ее и повалил бы на кровать, но не Даг. Он, конечно, все понимал — понимал, что он ей нравится, понимал, зачем она его сюда привела, но через полчаса начиналась вечеринка у Ники, и Даг очень боялся на нее опоздать, потому что был не только патологически честен, но и патологически пунктуален. Наконец, выбрав купальник и все остальное, что Лис одела на вечеринку, они направились к Нике. Хотя Лис и ожидала другого результата, неудаче она ни сколько не расстроилась, а скорее наоборот, это еще больше завело ее.

Солнце скрылось за горой, и хотя острова на горизонте еще были залиты оранжевым светом, в кампусе на восточном склоне наступила ночь. «Женский» домик, где жила Ника вибрировал от басов громкой музыки. По коридорам и балконам ходили люди с бокалами вина, стаканами пива или сока, а в центре холла образовался танцпол.

Сидя на длинном диване у стены, прямо напротив танцующих, уставившись в бесконечность, допивал второй стакан пива Даг. Ему было весело, хотя со стороны можно было подумать, что он грустит — внешне эти его состояния мало чем отличались. Даг любил вечеринки, но участвовал в них исключительно в качестве стороннего наблюдателя. Ему просто нравилось находиться среди веселящихся людей. Взгляд Дага был направлен через танцпол в другой конец холла, где, сидя на коленях своего кавалера, Ника с восторгом разглядывала на пальце что-то ярко блестящее. Это было кольцо подаренное Яном — тем самым молодым человеком, который сопровождал ее весь вечер.

До того, как поступить в Академию, Ян окончил школу искусств и был, помимо всего прочего, еще и неплохим художником.

Впервые увидев Нику он предложил ей позировать ему Черты ее лица показались ему совершенными. После этого Ника и Ян встречались не раз. Нике крайне льстило внимание со стороны человека, разбирающегося в тонкостях женской красоты, а Ян, рисуя один за другим ее портреты, то и дело отпускал комплименты, не стесняясь даже того, что Ника в тот момент была не одна. Однако, помимо естественного восхищения, у Яна был свой, профессиональный, интерес к Нике. Много лет он пытался разгадать секрет женской красоты, а именно — почему одни женские лица считаются более красивыми, а другие менее. Вечерами Ян раскладывал портреты Ники, портреты и фотографии других красивых и не очень девушек для того, чтобы выявить закономерность. Ему казалось, что в корне понятия красоты женского лица лежит некое «золотое сечение» — особое соотношение пропорций, которое люди воспринимают инстинктивно как гармоничное. Взяв Нику за эталон, Ян начал рисовать, измерять и сравнивать эскизы портретов разных девушек, и, наконец, нашел закономерность. Схематические эскизы портретов самых красивых девушек с минимальными различиями совпадали. Копая глубже, Ян выделил, какие соотношения сильней, а какие слабей влияют на впечатление от женского лица, таким образом, установив своего рода «допуски» — пределы, в которых могут варьироваться величины, не нарушая гармонии. Используя полученные знания, изменяя соотношения, он нарисовал около сотни портретов совершенно разных гипотетических девушек. Некоторые были похожи друг на друга, некоторые значительно отличались, но все они были, бесспорно, красивы. Это было открытие. Исходя из найденных закономерностей, лицо Ники почти полностью соответствовало идеалу, чем Ян был крайне обрадован. Ему посчастливилось жить в одно время и иметь возможность познакомиться с одной из самых красивых девушек в истории человечества. Теперь он мог не просто это утверждать, а мог доказать это математически. Ян продал несколько своих работ, взял в долг и на полученные деньги заказал кольцо. В его форму и огранку камней он вложил те самые идеальные пропорции женского лица, а на внутренней стороне заказал выгравировать: «Самой красивой девушке в мире». Именно это кольцо Ника разглядывала, сидя у Яна на коленях.

Когда закончился очередной трек, от компании на танцполе отделилась Лис и без сил упала рядом с Дагом на диванчик.

— Фу… Устала… — выдохнула Лис. — А ты… чего не танцуешь?

— Зачем?

— Ну… — Вопрос поставил девушку в тупик. — Потому что весело.

— Мне и так весело.

— Странно… По тебе не скажешь.

— Я никогда не понимал смысла танца. То есть, смысла то в нем нет, но зачем люди совершают бессмысленные движения?..

— Ну… Для того чтобы полапать совершенно незнакомую девушку например. Ничего, сейчас будет белый танец — я тебя приглашу. Не отвертишься. Но перед этим мне нужно искупаться, а то я вся потная. Пойдем. — Лис встала и потянула за руку Дага.

— Уже почти полночь, — сказал Даг, посмотрев на часы. — Акулы, наверное, легли спать. Ну, пойдем.

До пляжа на другой стороне острова было далеко, и студенты часто ходили купаться к пристаням, где ночью практически не было лодок. С тех пор как титанианское кораблестроение перешло на экологически чистое топливо и смазки, даже в судоходных бухтах стало возможно купаться.

Ночи на Хаммэ были теплыми. Из-за высокой влажности разница между дневными и ночными температурами была минимальна. Экваториальный воздух практически не принимал в себя влагу, поэтому выходить из воды здесь было совсем не холодно, даже когда дул ветерок. В обращенной к архипелагу бухте практически не было волн — преодолев лабиринт островов, они теряли свою силу и доходили до кампуса, не достигая высоты и пяти сантиметров.

Лис бросила полотенце, на ходу сняла с себя одежду и, оставив ее беспорядочно разбросанной по причалу, не останавливаясь, изящно нырнула в воду. Даг, напротив, медленно разделся и сложил вещи аккуратной стопкой, после чего сел на край пирса и неуклюже спрыгнул вниз. Лис плыла быстро и легко — как будто вода была ее родной стихией, а плаванье — самым естественным способом передвижения. Освобожденное от земного притяжения, ее тонкое тело приобрело особую пластику, какую не увидишь на суше. Островитяне верили, что люди когда-то были морскими существами и могли плавать также грациозно как дельфины, но боги океана за грехи наказали людей, сделав их тела слабыми и не приспособленными для жизни в воде, чтобы запереть их на маленьких клочках суши, которые то сотрясают землетрясения, то сжигают вулканы, то окунает цунами, то сдувает тайфун. И только отсутствие шерсти и пластика таких девушек как Лис остались напоминаниями о морском прошлом человека.

Даг еле успевал за Лис. Она уплывала все дальше и дальше, а у него уже сбилось дыхание, и руки начали уставать.

— Лис! Подожди. Куда ты разогналась? — крикнул Даг.

— Я разве быстро плыву?

— Я… плохо плаваю… — говорил Даг, еле удерживая голову над водой. — Я уже устал.

— Не может быть! У вас это что, семейное? Вы, наверное, выросли на юге?

— Ты о чем?

— О тебе и Нике. Она тоже плохо плавает. Она же твоя сестра?

— Не совсем, — подумав, ответил Даг.

— То есть как? Как можно быть не совсем братом и сестрой?

— Ну… Генетически мы не родственники, но мы действительно выросли вместе.

— Ника не любит рассказывать о своем детстве. Сколько я не допытывалась, ни в какую. Так, где вы все-таки выросли?

— Ну… В общем… Там, где очень мало воды.

— Да ладно, все знают, что вы пришельцы! Этот ее акцент. Он и у тебя иногда проскальзывает. Ну? Ведь, правда? Скажи!

— Ну да, правда. Мы выросли на Фокосе. Только не рассказывай об этом, хорошо?

— Да ладно! Чего ты скрываешь. Мы же не на Галеоне. Ну, пришельцы и пришельцы, что здесь такого? Все пришельцы кого я знаю классные ребята, а галеонцев я терпеть не могу.

Даг уже сидел на пирсе, а Лис еще продолжала плавать вдоль светящихся буйков, ограждавших подход катеров к причалу. Когда она выходила из воды, он галантно ждал ее с полотенцем. Даг аккуратно обтер ее тонкое стройное тело, тактично избегая интимных мест. Заигрывающе улыбаясь, Лис смяла бикини, чтобы выжать воду, после чего повернулась спиной к Дагу и, с улыбкой поглядывая на него через плечо, проделала то же самое с трусиками. Дагу показалось, что она соблазняет его.

Он невольно представил себе вид спереди, но вовремя опомнился, опасаясь вполне естественной для мужчины физиологической реакции, которая стала бы сразу же заметна, поскольку Даг был одет в одни лишь плавки. «Только не здесь», — подумал он, но и Лис не стала продолжать. Она подобрала свои вещи и, поманив жестом Дага, в одном бикини и парео направилась в дом, где после первой волны купания уже все были без верхней одежды. Во влажном экваториальном воздухе одежда высыхала очень медленно.