Федор Березин - Покушение на Еву
Александр кивнул.
– Далее, Саша, я повторюсь. С помощью другого секретного метода, извини, я не могу тебя посвятить в детали, не потому, что не доверяю, упаси бог, а просто у тебя не хватит знаний, чтобы понять, мы пришли к выводу, что над Евой нависла опасность. Мы не знаем какая, но опасность реальная. И тебе надо будет всего-навсего обнаружить эту опасность и проявить себя в качестве спасителя человечества. Понимаешь, это, конечно, чистой воды мозговые спекуляции, но мы предполагаем, что если с Евой что-либо случится, нас вместе с нашей цивилизацией может не появиться вообще, или это будет какое-то другое человечество, но мы ведь с тобой принадлежим к этому?
* * *– Прощайте, Александр! Не поминайте лихом! – громко сказал Курман, наклоняясь над ним.
Александр видел только глаза шефа, остальное было скрыто стерильной маской. Он хотел кивнуть, подбодрить его, этого спокойного, но умирающего внутри от волнения человека: однако бесчисленные провода-нити на голове не дали такой возможности, а кислородная маска, плотно прилегающая к губам, не наделила способностью говорить. А потом все смешалось, и реальность окружающего поблекла, и изнутри накатилась цунами из образов и переживаний давно ушедших времен. Он видел себя маленьким, как бы со стороны, и одновременно наблюдал происходящее вокруг своей персоны в эти давно забытые дни. Он узрел себя плачущим в кровати, в возрасте, наверное, лет пяти. Была ночь, и родители уложили его в детской комнате, а спать не хотелось, и он думал, и думал очень долго, и наконец дошел до мысли, что все люди смертны, и когда-нибудь его жизнь тоже оборвется. Потом он тихонько плакал, зная, что ничто не помешает этому неизбежному процессу, точнее, окончанию процесса. Александр давным-давно забыл об этом происшествии, однако теперь, подчиняясь внешнему воздействию магнитных и электрических полей, вскрывались области памяти, находящиеся в замкнутых на самих себя нейронных сетях. Даже во сне, при подавлении главенствующего полушария мозга, эти отрывочные образы не могли прорвать блокаду отображаемого в сознании уровня, однако теперь все нарушилось. Миллионы направленных силовых полей, подчиняясь специально разработанной компьютерной программе, изменяли картину распределения зон возбуждения. Мощный томограф пятого поколения создавал тысячи тысяч локальных зон магнитной напряженности, синфазно наводя на них облучатели. Каждая из этих зон имела размеры, сравнимые с молекулами, и в этой, мало сказать миниатюрной, области она существовала любое заданное время, от наносекунд до минут, мгновенно исчезая по команде и локализуясь в другом месте или же пропадая вовсе. Так же просто эти магнитно-резонансные энергетическо-информационные сгустки могли усиливаться в мощности или переходить с режима воздействия в режим слежения. Это было сложное сканирование человеческого мозга, с целью усилить малообъяснимую научно и даже философски субстанцию, называемую сознанием. Любой научный факт можно растолковать так и эдак, согласно принятой логике или теории, однако сами научные теории базируются на постулатах, оговоренных заранее и принимаемых без проверки, потому как, если добираться в любом сложном деле до исходных принципов, перед мозгом, будь он человеческий или кибернетический, встают проблемы, неразрешимые априорно, на данном уровне знаний, и в объяснении их неизбежны непроверенные допущения и абстрактные прикидки. В происходящем в настоящий момент процессе использовалась гипотеза, имеющая доселе мало проверенные факты-подтверждения своей истинности, точнее, этих фактов не было вовсе, поскольку их объяснение можно было трактовать многими способами. Однако в данной области наука уперлась в один из рубежей, поставленных природой, нечто подобное произошло ранее в физике, когда спор между корпускулярной и волновой теорией так и завершился ничьей, однако в настоящий момент использовалось еще более погранично расположенное допущение. В нем сознание рисовалось подобием бегущей, имеющей мало общего с любым материальным носителем волной, перемещающейся не по пространственной, а по временной шкале со скоростью человеческого восприятия внутренних и внешних процессов. Информационная подпитка данного мистического, однако однозначно существующего образования производилась из подсознания, более простого, однако также досконально не понятого механизма. В настоящий момент с помощью этой сложной цепи допущений и еще более навороченного технического воплощения техногенное воздействие на физику мозга приводило к увеличению амплитуды и росту полосы охвата чувственного сознательного восприятия внутренних процессов и на этой основе – полного перекрытия внешнего окна поступления информации. Сознание ныряло в глубь себя на очень глубокий уровень.
Одновременно шла перекачка этой неэнергетической субстанции с основного амплитудного всплеска в боковые гармоники, расположенные на некотором отставании в шкале Хроноса. После того, как было доказано дискретное устройство времени, множество раз делались попытки заставить вещественный объект перемешаться, минуя некоторую их часть: опыты приводили к неоднозначным результатам, ведущим к бесконечным спорам среди философов и физиков. Дело в том, что виртуальные частицы спокойно нарушали однозначную направленность времени и даже законы сохранения, правда, на неизмеримо малый срок. В этом плане сбивали с толку и опыты с измерением скорости света в некоторых средах, поскольку появлялись результаты, ведущие к ниспровержению основных постулатов теории относительности. Кроме того, было однозначно доказано, что часть гармоник любого сигнала размазывалась не только по пространству, но и по времени. И вот теперь происходило перемещение этой нематериальной субстанции, когда-то именуемой душой, вниз по причинно-следственной координате. Самое интересное, что приборы, производящие данное переотражение, не могли фиксировать выполнение собственной работы, поскольку, как и любое вещественное тело, оставались впаянными в текущие секунды, а посланное ими в прошлое амплитудное возмущение уходило все дальше и дальше, производя дискретные скачки, предсказанные теоретически. То есть сам труд людей и техники приводил к мистическому, непроверяемому результату, поскольку даже косвенными методами его окончание невозможно было проконтролировать: в прошлое не переносился ни единый квант энергии, а тем более материи, несколько изменялось перераспределение энтропии в маленькой локальной области, и только. В данном опыте все происходило по заранее спланированной умозрительной схеме, в которой смыкались пограничные области физики, математики и генетической медицины. Волна сознания, на неуловимо малое мгновение, должна была прорвать барьер, уподобляясь виртуальным кваркам, однако, в отличие от них, не являясь материальным носителем, она обязана была успеть закрепиться в вещественном объекте того не существующего для производящих опыт людей времени. А зафиксироваться она могла только в аналогичной, породившей ее, сложнейшей во Вселенной машине – человеческом мозге. Именно для этого использовалось наведение по генетическому древу, благо генетический код практически не изменился с того далекого времени и тем не менее несколько отличался от современного в количестве накопленных мутаций, что и позволяло делать точное наведение. И сознание Александра понеслось по этому информационному каналу с неизмеримой скоростью, подобно тому как световой зайчик способен на большом расстоянии преодолеть скорость света.
Часть II
НАВЕДЕНИЕ
Однако грязи здесь было по уши. Объедков имелась целая гора, правда, обглоданы кости были с уважением и со знанием дела, чувствовалось, что о голоде здесь знают не понаслышке. Но эти самые кости бросали прямо тут, где едят, за исключением крупных остатков черепов, их складировали особым образом по центру становища. Большие представители, типа непробиваемых бегемотовых голов, образовывали не совсем правильный эллипс, ближе к самой большой хижине. Вообще окружающим было в натуральном смысле наплевать на сохранение окружающей среды, хотя бы локальное, ведать они не ведали о проблемах, которые обрушатся на их потомков. Даже в туалет они хаживали тут же, может, сказывалось более близкое родство к обезьянам, чем у прошлых современников Александра? Макаки, как известно, делают сбросы своих пищевых отходов где попало, но ведь тех можно понять – они ведь на деревьях, запахи того, что упало ниже, до них слабо доходят, но здесь-то был другой случай. Однако, честно говоря, Александр уже попривык к здешним порядкам, тем более что порядков как таковых и не было, а был беспредельно большой окружающий мир, который беспредельно малое человечество пыталось превратить в помойку, но, так как силы были еще не равны, не слишком в сем преуспевало, да и действовало оно без плана, не ведая, чего вытворяет.