Федор Березин - Покушение на Еву
– Что же дальше? – задал риторический вопрос новоиспеченный кандидат на трансвременной перелет.
– Дальше, Саша, тебя ждет обезьяний питомник. Там пробудешь с недельку, ну а потом Африка, правда, несколько южнее тех мест, где ты бывал. В этом регионе у тебя обширная учебно-тренировочная программа.
* * *Его подняли среди ночи. Он проснулся моментально, хотя устал сегодня до жути, нынче он хотел немного отоспаться за всю неделю. Это была славная неделя, такие запоминаются на всю жизнь. Они вели наблюдение за крупными хищниками, давным-давно ему показывали фильмы и водили по зоопаркам, а теперь он видел тигров, леопардов и львов воочию. Люди опасались подходить слишком близко, да и не подпустили бы их эти экзотические создания, вопрос о вымирании которых стоял на повестке дня уже не первое десятилетие, а предусмотрительные частные институты уже давно заготовили большое количество оплодотворенных эмбрионов, каждой твари по паре, ожидая момента в будущем, когда больших хищников окончательно добьют и тогда плодить их искусственным путем станет прибыльно.
– Подъем, Саша! – произнес Паркер. – Вертолет ждет.
– Да уж, слышал. Что-то случилось? – вяло поинтересовался Александр, направляясь в угол автофургона, где находилась раковина.
– Не знаю, просто Курман прислал транспорт. Он доставит нас до Нджамены, а там рейсовым «Боингом» в родные края.
– Рейсовым? – нашел нужным переспросить Александр.
Паркер кивнул.
– Давай, милый, облачайся скорее, – поторопил он и вышел на свежий воздух.
Когда Паркер помогал Александру забираться в летающую машину, взошла полная луна и стало очень светло. Вертолет был шестиместный, скоростной, с счетверенным укороченным винтом и без хвоста, что-то из новых военных разработок для «третьих стран». Александр узнал человека, сидящего рядом с пилотом, это был Шоц, старый приятель, специалист по древним языкам.
– Доброе утро, – сказал он по-русски, поворачиваясь к Александру.
– Привет, – оторопело ответил тот в свою очередь.
– Там, на заднем сиденье, чемоданчик, – пояснил Шоц. – Новая одежда и документы. Пока пристегните ремень, эта «птичка» страшно верткая, а как подскочим, тогда переоденетесь и все тщательно изучите. Вы сможете подняться на борт лайнера самостоятельно?
– Если надо, то попробую, только, конечно, без чемодана.
– Багаж вам не нужен, а на борту будет наш человек, но вы оба сделаете вид, что только что познакомились, говорить с ним будете о защите окружающей среды. Вы теперь, временно, специалист по данной проблеме. Там, в саквояже, журнальчик на соответствующую тему. К концу полета сделаете вид, что души друг в друге не чаете, а в Каире он поможет вам спуститься с трапа. Там вас встретит один старый знакомый.
Шоц тронул пилота-негра за плечо и сказал на французском:
– Поехали.
Негр кивнул, поправил очки-дисплеи, его руки взметнулись над пультом, на плоском антирадарном стекле замигали какие-то символы, и Александра вмяло в кресло, а щеки опустились, наверное, ниже подбородка, и сразу они оказались гораздо выше этой всходящей Луны.
* * *Он материализовался перед Курманом несколько одуревшим, после шестой транзитной пересадки, хотя при перелете Атлантики удалось отлично вздремнуть, тем не менее многократная смена часовых поясов действовала на организм не лучшим образом. Они обменялись приветствиями. Внутри у Александра даже возникло желание обнять этого человека, так много теперь было у них общего с того памятного дня, когда он увидел его в своем любимом, теперь позабытом кресле у окна. Курман был очень усталым.
– Что случилось? – спросил Александр.
– Планы меняются, и коренным образом, – улыбнулся Курман. – Примерно так, как в старом советском анекдоте про ускоренную пятилетку.
– Пятилетку в восемь дней?
– Именно так.
Курман встал и прошелся по комнате, это был не тот известный Александру кабинет, а совсем другое помещение, и располагалось оно совсем в ином месте, это была западная Мексика, здесь Александр еще не бывал.
– Понимаешь, Саша, мы рассчитывали, что впереди у нас годы и годы и мы успеем тебя подготовить досконально, насколько это возможно в подобных неясных обстоятельствах, однако жизнь распоряжается иначе. Мы зажаты ситуацией с нескольких сторон одновременно. Перечислю тебе некоторые, для общего развития. Да, кстати, ты после дороги. Кофе будешь?
– Не беспокойтесь, господин Курман, с этой абракадаброй с часовыми поясами я, кажется, только наужинался на неделю вперед.
– Вольному воля. Так вот: кто-то выдал нас Международному Медицинскому Союзу, сути они не ведают, но пытаются воткнуть к нам комиссию по подозрению в запрещенных исследованиях с генами. Далее, у нас проблемы с финансами, хотя до этого все было в норме. Кроме того, мы имеем еще кучу мелких препятствий своему плану, и не со всеми из них ясно, откуда протянуты ниточки, их дергающие. Одни из них похожи на совпадения, но статистически это выходит за пределы разумного. Некоторые из таких сбоев могут опрокинуть наш вариант развития событий абсолютно. К примеру, вчера упал в Тихий океан гиперзвуковой лайнер со ста пятьюдесятью пассажирами. Все бы ничего, но там находился наш человек, летящий под твоим ложным именем, которым ты пользовался, направляясь в Чад.
– Черт, неужели я такая важная фигура?
– Пока нет, но, я надеюсь, скоро ты станешь предельно ключевой персоной. Между прочим, со всей этой кутерьмой мы даже переехали на новое место жительства, если ты заметил. А в соседнем здании идет монтировка вывезенной аппаратуры, мы очень торопимся.
– Можно начистоту, господин Курман? К чему все-таки вы меня готовите? Вся эта история с машиной времени – правда?
– Вся эта история, ясное дело, не вымысел, но есть некоторые детали, не совпадающие с тем вариантом, когда я вешал тебе лапшу на уши. Мы переправим тебя и зафиксируем координаты внедрения. К сожалению, это будет все, что мы сможем узнать, по крайней мере пока, на сегодняшнем уровне техники. Допустимо, что те, кто придет потом, после нас, смогут узнать больше, правда, я пока абсолютно не представляю, как это возможно. Опять же, как ни прискорбно, это все, что мы определим: только то, что ты успешно добрался до места. Больше ничего. Как прошло внедрение, какая личность, «мишень» или «снаряд», подавила другую, мы, к сожалению, не узнаем. Мы очень надеемся, что вся наша подготовка не прошла даром и твоя аура возьмет верх. Понимаешь, мы ведь имеем только одну попытку. Мы не сможем послать по твоему следу более никого, так как ваши отраженные по ДНК сознания могут вступить в реакцию на пути следования. Ты ведь пойми, для ваших путешествующих генов-призраков время как бы перестанет существовать, то есть это будет относительно них вроде застывшей пелены, в которой их путешествие отпечатается насовсем. Ты будешь не просто наблюдателем прошлого, ты будешь в боевой разведке. То есть ты окажешься первооткрывателем и исполнителем плана, всем сразу. Ни на чью помощь тебе рассчитывать не придется. Ты останешься сам по себе, и с нами у тебя не будет никакой связи – дело даже не в том, что сразу после твоей отправки мы уничтожим все приборы и документацию – просто не создано пока методов слежения за тобой, вполне вероятно, что их вообще никогда не создадут. Там, куда ты отправишься, людей будет очень мало, и вообще-то они, возможно, и на людей-то будут почти не похожи. Мы не зря выбрали тебя – военного человека и не напрасно учили тебя изготавливать примитивное оружие. Мы не знаем, что тебе пригодится, а что нет. Мы думаем, что успели многое. Но там им угрожает какая-то опасность, даже не представляю, в чем она заключается. Может, она не угрожает всем, но она угрожает Еве.
– Еве?
– Да, праматери человечества.
– Не понял? – оторопело уставился на Курмана Александр. – Вы меня что, в рай отправляете?
– Я знаю, что ты не в курсе, ты ведь все-таки не гений, а мы специально лишили тебя соответствующей литературы, дабы раньше срока не догадался. Теперь придется нагонять упущенное.
– Я весь внимание.
– Дело вот в чем. Помнишь, я растолковывал тебе, что существует такая штука, ДНК?
– Обижаете, начальник, – пошутил Александр.
– Так вот, существует ядерная, но имеется еще и внеядерная ДНК.
– Я в курсе.
Курман не обратил на его реплику никакого внимания и продолжал:
– Дело в том, что внеядерная меняется гораздо быстрее, примерно в десять раз. Значит, в процессе смены поколений она накапливает больше изменений. И, кроме того, внеядерная ДНК передается потомству только по женской линии. Исходя из этого, с помощью простого вычисления количества мутаций и чуть более сложного анализа можно определить всю предковую материнскую линию. И вот что интересно: все орбиты, исходящие от любой женщины планеты, пересекаются, и происходило это примерно двести тысячелетий назад. То есть мы все произошли от одной женщины либо от группы близких по крови женщин, живших тогда вместе. Условно мы назвали эту женщину, или всю группу, Евой, ясное дело почему?
