Андрей Чернецов - Слепящая пустота
В каких поселениях нашли приют апологеты?
Каков предел их возможностей?
Как они выглядят?
Вопросы, задавать которые не только бессмысленно, но и опасно. Каждый форт хотел иметь своего персонального защитника, потому что присутствия всего лишь одного апологета достаточно для того, чтобы навсегда избавиться от опасности нападения мутантов. Уже много лет за апологетами велась негласная охота. Незримая, никогда не прекращающаяся тайная война. Вездесущие шпионы обыскивали поселения, время от времени попадая в руки контрразведки военных, после чего бесследно исчезали. Но даже это не останавливало желающих знать больше положенного.
Точно определить, на какой форт часто нападают мутанты, а на какой нет, было невозможно. Местные жители ненавидели чужаков, а за выведывание подобной информации, как правило, следовала мгновенная расправа. Даже само слово «апологет» опасно произносить, чтобы не навлечь на себя внимание тайных агентов Круга, которые тут же сдадут подозрительного человека разведчикам «Лимба». Среди руин Харькова царила обстановка острой неистребимой паранойи, но люди точно знали: случись серьезная беда, и разбросанные по разным поселениям апологеты объединятся. До сих пор больших прорывов чудовищ в полуразрушенный город ни разу не случалось. Но это не означало что подобное невозможно в будущем. И только апологеты способны защитить от смертельно опасных непредсказуемых тварей.
* * *Без сомнения, эти люди своего рода мутанты. Под воздействием биологического и радиационного заражения они приобрели необычные способности. Существовала интересная легенда, что все они однажды пришли со стороны Проспекта Гагарина, где, по слухам, во время войны одна из сторон задействовала некое экспериментальное облучающее оружие. Большинство попавших под излучение впоследствии погибло, но ничтожный процент неожиданно приобрел недоступные обычным людям способности (непредусмотренный побочный эффект). Что стало катализатором, доподлинно неизвестно. Возможно — наследственность, некие особые гены, предрасположенность к определенному типу излучения. Однозначного ответа не существовало. Влияние одного апологета, как правило, распространялось максимум на одно-единственное поселение или станцию метрополитена. Необъяснимая, отпугивающая чудовищ сила просыпалась только в замкнутом пространстве. Оказываясь за пределами форта, под открытым небом, апологет терял уникальные способности. То был так называемый «синдром чистого неба». Именно из-за него апологеты редко покидали пределы родных поселений, потому что утрата даже одного из них — смертельная опасность для всего города.
* * *С сожалением стянув наушники, Харон уже собрался покинуть фанерную комнатушку, как неожиданно в обитую жестью хлипкую дверь деликатно постучали.
— Войдите! — апологет поспешно спрятал CD-плеер — предмет зависти многих обитателей тринадцатого форта.
Дверь со скрипом приоткрылось, и в образовавшемся проеме возникла немного смущенная физиономия майора Жданова, отвечавшего за безопасность поселения.
— Глеб Валентинович, тут к вам посетитель со стороны улицы Мира пришел!
— И вам доброе утро, Алёша!
— Гм… извините за столь ранний визит… но он очень настаивает…
Харон грустно вздохнул:
— Назвался хоть?
— Зовут Фоксом! Я его еще по прошлому визиту к вам запомнил.
— Ах, этот…
— Ну да, скользкий тип! Вы бы за ним присматривали, а то неровен час что-нибудь пропадет.
Апологет улыбнулся:
— Не беспокойтесь, Алексей, я за ним хорошо присмотрю.
— Ну, так что, его прямо к вам сюда проводить?
— Нет, не нужно прямо сюда. Я как раз собирался завтракать. Отведи его в общую столовую.
Жданов коротко кивнул.
* * *Общая столовая располагалась посредине зала бывшего супермаркета. Длинная брезентовая палатка устанавливалась два раза в день на завтрак и на обед, в остальное же время в целях безопасности демонтировалась, чтобы не занимать лишнее пространство. Солдаты уже позавтракали. Когда Харон вошел, за ближайшим пластиковым столиком пили чай две молодые девушки, кажется, жены младших офицеров.
— Как обычно? — вежливо осведомился повар Ильич, добродушный полноватый мужчина, говоривший с легким западно-украинским акцентом.
— Как обычно! — подтвердил апологет, занимая любимый столик рядом с пышущей жаром походной кухней.
Кормили в Тринадцатом форте по-барски, неспроста ведь поселение стратегического значения. Тринадцатый номер форту присвоили потому, что рядом располагался вход на станцию метро Пролетарская — конечную Холодногорско-Заводской линии, а также, по совместительству, подземную крепость группировки «Лимб». Станция тринадцатая по счету, если отправной точкой считать Холодную Гору. Что и говорить, счастливое число. Во всяком случае, для обитателей города. Пролетарская играла жизненно важную роль. Здесь располагался огромный резервуар с чистой питьевой водой, которой снабжались все форты. Вода поступала в резервуар из глубокой подземной речки, проходя сеть сложных фильтров.
Пока Ильич в засаленном фартуке колдовал над заказом, в столовую заглянул невысокий тщедушный мужчина в мешковатом балахоне защитного цвета. Маленькие глазки цепко ощупали окрестности и, сфокусировавшись на цели, удовлетворенно мигнули.
Харон кивком указал на свободный стул. Фокс неспешно засеменил вдоль пустых столиков. Сидевшие у самого входа девицы неприязненно оглядели незнакомца и о чем-то быстро зашептались. В профиль этот человек больше всего напоминал грифа-падальщика: крупный нос с горбинкой, маленькие глаза, выдвинутый вперед кадык, редкие волосы.
Ильич принес завтрак: аккуратно нарезанный сыр, десяток галет и большую кружку настоящего цейлонского чая.
Крупный нос Фокса алчно задвигался. Аромат от чашки шел умопомрачительный.
— Неплохо живете! — прошепелявил человек-гриф, усаживаясь напротив.
— Не жалуемся, — апологет меланхолично подул на горячую чашку.
— Сто лет настоящего чая не пил… — неожиданно признался утренний визитер. — Все ту бурду из бурой плесени. Ну, из той, что мичуринцы «Торговой Конфедерации» выращивают.
Харон не ответил. Он не любил главу курьеров Круга. Прав майор Жданов, Фокс — скользкий и опасный тип, никогда не знаешь, что у него на уме. Но раз явился лично, значит, его привело дело чрезвычайной важности.
Неловкое молчание затянулось. Чай медленно остывал. Апологет выжидающе смотрел на курьера.
— Я по поручению Круга! — кашлянув, тихо проговорил Фокс. — Меня попросили кое-что передать тебе лично в руки.
Из недр безразмерного балахона возникла бледная рука. Харон был не на шутку заинтригован, принимая из рук посыльного белый запечатанный конверт.
— Что внутри? — автоматически спросил он.
— Зашифрованная эпистола от главы Круга и жетон допуска первой степени.
— Даже так?
— Тебе оказано огромное доверие!
— Я польщен!
— Не юродствуй, это дело… особой важности, раз до тебя снизошел Главный. Да ты и сам все прекрасно понимаешь. Ты ведь тоже видел сон?
— Какой сон? — насторожился апологет и даже отставил недопитую чашку в сторону.
— Про метро!
— Я вижу много снов в последнее время, Фокс, и все они про метро…
— Опять юродствуешь! Это тебе, между прочим, не к лицу. Я про сегодняшний сон!
— Однако! — Харон слегка подался к ехидно ухмыляющемуся собеседнику. — Как же быстро вы работаете.
— В стремительности наш успех! — парировал главный курьер. — Ты только досматривал сон до конца, а Главный уже писал зашифрованное послание. Душа Нового Мира изъявила волю, нам необходимо вмешаться.
— Кому это «нам»?
— Апологетам! — едва слышно прошептал Фокс. — Сон видели исключительно члены Круга, причем некоторые раньше других, а у Главного он повторялся уже трижды. Стало ясно, это неспроста. Впервые за все время существования Круга Душа Мира открыто диктует свою волю.
— Я в это не верю! Все разговоры о том, что нашими устами глаголет некая незримая сила… или еще что-то в этом роде, — полная чушь. Членам Круга на самом деле необходимо только одно — безграничная власть. А все басни про мистические озарения хороши лишь для восторженных дураков из дальних поселений.
— Ты всегда казался немного отступником, так ведь, Харончик… — гаденько захихикал главный курьер. — Ведь именно поэтому три года назад тебя не выбрали главой Круга, хотя твоя кандидатура устраивала многих.
— Ты был как раз среди тех, кого она не устраивала, если мне не изменяет память.
— Память тебя не подводит, Харон!
— Что-нибудь еще?
— Нет, это все!
— В таком случае пошел вон!
