Сергей Плотников - Техническое задание

…Меня потянуло вперёд — винты СВП перешли на реверс и катер оттормозился, аккуратно наехав на асфальт улицы. Это ещё одна милая местная традиция — строить обрывающиеся в никуда концы улиц, выходящих за пределы города. Резко так — есть прекрасная асфальтированная дорога, дома по бокам, освещение, магазины, все дела… и вдруг бац — степь, и только веер колей во все стороны разной степени разбитости и заросшести. Давящий на уши даже в салоне гул стих — роторы остановились, и я, кивнув пилоту, спрыгнул с середины трапа на мягко спружинившее под ногами дорожное покрытие. Мягкое не потому, что асфальт такой особый, а потому что южное солнышко запросто разогрело его градусов до тридцати пяти, и это был ещё не предел. Ещё одна причина, почему местные любят путешествовать с утра — по сравнению с кондиционированным салоном «автобуса» на улице было сущее пекло: как в духовку добровольно влезть. А мне ведь ещё до школы шагать и шагать…

Вообще-то, улицы вполне могли пропустить «автобус» и до самой школы — отношение к правилам дорожного движения в Монголии тоже… своеобразное. Ундерхаан не настолько большой город, чтобы жителям приходилось часто использовать личный транспорт в черте города, а улицы специально сделаны очень широкими — на зависть магистральным шоссе в других регионах. Потому СПВ-рейсовики и переставленные на колёса низкого давления армейские вездеходы (ещё одна модная монгольская переделка), ходящие до нескольких крупных становищ и к ближайшим большим военным городкам, спокойно проходят до центра Ундерхаана и там высаживают и принимают пассажиров… но я вынужден топать пешком. Не принято тут выпячивать свою значимость: школьник — веди себя как школьник, пройтись по самому пеклу — отлично закаляет тело и Дух. Впрочем, сейчас я ворчал про себя больше от недосыпа — уже привык, а может и тренировки действительно помогли. Если бы у меня на них ещё оставалось время…

Прямо удивительно, но до школы я добрался почти вовремя. Можно было и совсем вовремя — но пришлось бы бежать… да пошли все нахрен! Раз практика это «отдых», то пусть попробуют заставить отдыхать по расписанию. Уверен, не я один опоздал. Хотя, дойдя наконец до учебного заведения, я немного засомневался в своей правоте. Чего-чего, а территорию здесь никто не экономит, в отличие от заборов: необычно пустой двор вокруг школы меня не насторожил — услать пришедших вовремя «везунчиков» с миссией полива клумб, пропалывания сорняков или тем паче — отсыпания дорожек кирпичной крошкой можно было чуть ли не за горизонт! Выходящих покурить у школьного подъезда здесь быть не могло — даже до учителей не дойдёт, свои наваляют от души, а охранников при входе нет в принципе, так что мне предстоял занимательный квест «найти своих». Однако, как оказалось, о растяпах вроде меня все-таки позаботились: на створке двери обнаружилась криво приклеенная половинка листа А4, которую я заметил только когда дернул за ручку и убедился, что главный вход заперт.

На время учебно-экскурсионной поездки все десятиклассники, пожелавшие остаться в школе, переводятся во временную сводную группу Найдаковой Х. О.

Подпись, печать. Ниже от руки было размашисто добавлено:

Заходите через второй чёрный в физкультурном корпусе.

С.П.

Для особо одарённых: ВСЕМ ученикам, оставшимся в городе, заходить через физкорпус!

«Расшифровать», что же такое произошло, для меня труда не составило: опытный я, в каком-то смысле, школьник. Значит, вчера, сразу после торжественной раздачи аттестатов о неполном среднем образовании, учителя, вместо того, чтобы засесть бухать от счастья за достижения своих воспитанников, как все нормальные люди, сели работать — сверхурочно. По-быстрому раскидали оставшихся учащихся по классам и даже старост назначили. Хотя обычно первое делается ближе к концу июня, перед отпуском у педколлектива, а второе вообще на первом уроке нового учебного года. И я даже знаю, зачем был этот взрыв трудового энтузиазма: зря, получается, я наговаривал на их счёт. Нет, ну вот не суки ли?

Процесс дальнейших действий я себе представил как вживую. Свеженазначенные старосты ловятся замдиректором за подол (фигурально выражаясь, ибо телефоны для чего?), и до них доводится сообщение о возможности заменить тупое торчание в поднадоевшей за год школе многодневной экскурсией и список их класса, а те уже должны донести информацию до оконечного получателя — своих свеженазначенных одноклассников. Такое обычно объявляется прямо в классе, ну или в первый день практики могли всех собрать (задержитесь, нам нужно сделать объявление), но когда есть некая спешка, организуется банальный обзвон. «Ты предупреди вот этих, ты — этих, а ты — тех». Ну и про оставшихся для дальнейшего обучения мальчиков «случайно» забывается — не старостой, разумеется, а одной из порученок: опа, всё на мази! Нет, ну а что — всё произошло как бы случайно, возможность заменить трудовые подвиги реальным отдыхом «горит», возможны же накладки? Ну а преподавателям и того лучше — моногендерным коллективом управлять проще, особенно когда он состоит из шестнадцатилетних девчонок. Разумеется, смогли поехать не все и из приглашённых — и педколлективу пришлось оставить дежурного преподавателя для остальных: в данном случае физкультурницу. Не самый приятный для меня выбор, честно сказать… ай, да и черт с ним. Главное, толпы не будет, а в небольших количествах одноклассники и одноклассницы куда лучше переносимы.

На всякий случай я подёргал дверь — хотя синяя печать не располагала к ожиданию «смешного прикола» — пожал плечами и отправился в физкорпус. По дороге заодно пытаясь понять, какое же чувство во мне сильнее — совершенно детской, иррациональной обиды: ах, меня не позвали… или желание некультурно поржать! Весь фокус был в том, что я всё равно просто не мог уехать из «Каменного цветка»: работа требовала моего присутствия именно здесь и каждый день, значит, поездка для меня пролетала так и так. Кстати, удовольствие находиться в серпентарии, в который превратился нормальный, в общем-то, коллектив после «хирургического удаления» из него мужской части учащихся, не половину рабочего дня, а несколько дней с утра до вечера… Ну, вы поняли. Ладно, сейчас посмотрю на других таких же «неудачников».

04

— А вот и наш сильный программист! — было первое, что я услышал, пройдя сквозь действительно отпертый «чёрный ход». Парные двери вели прямо в спортзал, сейчас практически пустой, и предназначались для вноса-выноса инвентаря на улицу, во время тренировки в хорошую погоду. По мне, так лучше б их забыли нарисовать в проекте здания: «хорошая», в смысле ясно-солнечная погода тут двести дней в году, и сто из них приходятся на сезон, когда упражнения на «свежем воздухе» превращаются в настоящую пытку жарой. Недаром беговое «кольцо» школьного «стадиона» густо обсажено со всех сторон тополями и липами, а поздней весной и летом даже отмороженные на всю голову любители футбола из тех, что живут в городе, приходят на школьные матчи и тренировки исключительно в сумерках, как вампиры какие. Всё ещё жарко, но уже, по крайней мере, можно с гарантией обойтись без солнечных ожогов, играя в футбольной форме. Недаром национальная монгольская одежда — халат с длинными рукавами и шапка, ох не даром…

— Здравствуйте, Солонго Пуревовна! — найдя учительницу глазами в другом конце здоровенного помещения и старательно улыбаясь во весь рот (зрение у сволочи как у орла!), я привычно «прожевал» отчество, прозвучавшее оттого слегка невнятно. Тётка… хотя, какая она тётка — двадцать четыре года, из педагогического два года как! — столь же привычно непроизвольно поморщилась: мало кому нравится, когда все за глаза тебя называют «Пургеновной»! Впрочем, это слово-производное от отчества и названия средства от запора «Пурген» ей, на мой взгляд, очень шло.

— Надо что-то куда-то таскать? — перевёл «смешную» фразу Тодаевой я, не дождавшись хотя бы ответного «здрасти».

— Точно! Будешь расставлять мишени для «хасса»,[11] Далеев. Раз ты так захотел посмотреть на предзачётные тренировки Нармаевой, что даже на Байкал со всеми не полетел — кто я, чтобы вставать между тобой и твоей любовью? — физкультурница даже не особо пыталась скрыть, что кривляется. Правда, в опоздании не уличила — видать, слишком счастлива была. Вообще, «сделала» она меня действительно хорошо — теперь настала моя очередь кривиться. Я знал, что Криста Нармаева по прозвищу «Утиный нос»[12] в этом году выступает на турнире по Монгольскому луку среди юниоров. А вот то, что она останется в школе тренироваться — не подумал, хотя мог бы и догадаться. Ну теперь эта утконосая меня задолбает — и не отвязаться никак.

Конфронтация с Пургеновной и её любимчиками у меня была давней и взаимной, о да, и не сказать, что я был совсем не виноват. Не нужно было выделяться из коллектива… по крайне мере, так сильно. Здесь есть Глобальная Сеть — но пользоваться местные ею не то, что бы не умеют… не очень охотно желают. Связь, обмен документами, удалённое проведение документооборота — да. Ползать по сайтикам и сидеть в форумах для развлечения? Ну конечно же нет — хотя есть и то, и другое, и интернет-магазины есть. Не в чести и бессмысленные компьютерные игры, а симуляторы тут хоть и воспринимают, как этакое замечательное развлечение — но обязательно связанное с учёбой. Как итог — цифровой дизайн в загоне, хорошие видеокарты считаются «про»-оборудованием,[13] а разбираться в ай-ти технологиях, что чуть ли не обязательно для любого подростка там, здесь является прерогативой «избранных». Умников-задротов, как у нас раньше представляли линуксоидов[14] — непонятно чего говорящих, и пребывающих в некоем «своём мире». Ну разумеется, не мог же я не продемонстрировать своих профессиональных навыков?